– Когда я впервые увидела вас в баре «Три моряка», вы были очень заинтересованы в покупке этого поместья. Вполне возможно, что это так беспокоило вас из-за того, что вы собирались жениться, а особняк должен был стать семейным гнездышком, куда бы вы после свадьбы привезли Клер Браун?

Он поник головой и замолчал.

– Не знаю, что и сказать… – Его глаза потемнели. – Я знаю только одно: когда я впервые увидел этот особняк, он меня действительно поразил в самое сердце. Я догадываюсь, что бывал здесь раньше, и не один раз. И еще я знаю, что мне почему-то всегда хотелось вернуться сюда, в «Тремарт».

– А вы помните, как приезжали, когда учились в школе?

Он угрюмо покачал головой, и это был достаточно красноречивый ответ на ее вопрос.

– Значит, вы не можете вспомнить и мою тетушку! Я думаю, что вы всегда немного побаивались ее, но, несмотря на это, я уверена, что она вам очень нравилась, так же как и мне. Она была самым необычным человеком из всех, кого я знала.

– А когда я приезжал сюда, вы радовались встрече со мной?

– Да, но только потому, что появлялось новое лицо. А вообще я обращалась с вами отвратительно. В детстве я была настоящим маленьким вредным тираном. Зато вы всегда оставались добры ко мне, хотя я над вами постоянно издевалась. – Шарлотта выглядела немного озадаченной; казалось, она пытается вспомнить пример зверств, которые когда-то согревали душу несносной девчонке. – Даже тетушка Джейн порой ворчала, что я слишком уж вас мучаю.

– А теперь вы наотрез отказываетесь продать это поместье, когда я прошу вас сделать это?

Она с величайшим изумлением уставилась на него:

– Так вы помните это?

Их взгляды на секунду встретились, но Ричард резко отвернулся к окну и посмотрел на залитое лунным светом море.

– Я этого не говорил, вы же сами об этом упомянули! – нахмурился он. Призрачный свет падал из окна на его вздымающуюся грудь; серебристо-бриллиантовый меч луны пронзал синие сонные волны, неспешно катившиеся на вечный покой в Атлантику. – Может быть, вы и правы, я могу помнить какие-то незначительные детали, но не в состоянии сложить их в единое целое. Поэтому я и считаю такие частичные воспоминания лишь редким исключением, случайностью. Хотя некоторые вещи я действительно помню.

– Какие именно вещи? – В сердце Шарлотты затеплилась слабая надежда.

Ричард очень внимательно посмотрел на нее.

– Я помню маленькую девочку с огненно-рыжими волосами, – признался он.

– Меня? – Шарлотта даже задохнулась от волнения.

– С тех пор цвет ваших волос немного изменился, он стал более спокойным и благородным, сейчас он не так бросается в глаза… Но в детстве у вас, бесспорно, были самые яркие волосы на нашей голубой планете.

– Как я рада! Ваша амнезия проходит, раз вы начинаете вспоминать такое далекое прошлое!

Он вновь откинулся на подушки. Судя по выражению лица, он не разделял восторга своей собеседницы.

– Мне жаль вас разочаровывать, но, когда люди становятся старше, они не всегда помнят в мельчайших деталях свое детство, а иногда даже и юность, все эти милые нашему сердцу воспоминания прячутся очень глубоко. Я говорю это потому, что, кроме этого, не помню абсолютно ничего, даже из последнего года, то есть из моего ближайшего прошлого. Я даже не помню, как я хотел купить это поместье, а вы отказались продать его.

Ее радость почти испарилась от неопровержимых аргументов, которые только что были предоставлены ее вниманию.

– Но может быть, если вы хоть немного постараетесь…

– Вы думаете, что я вообще не старался ничего вспомнить, не пытался выбраться из этого густого тумана беспамятства? – перебил ее Ричард. – Просто все мои попытки были тщетны… – разочарованно прошептал он, и Шарлотта поняла, насколько она заблуждалась. – Вы хоть представляете себе, каково жить, забыв все на свете? И ко всему этому я оказываюсь без пяти минут женатым мужчиной, ведь всего через пару недель, если не меньше, я пойду под венец.

– Значит ли это, что вы не хотите этого… Ну, я имею в виду, жениться на мисс Браун?

И вновь его стальные глаза потускнели, и из них исчезла та искорка юмора, которая присутствовала там всегда, и это немного насторожило Шарлотту.

– А что вам даст мой ответ? – усмехнулся Ричард. – Неужели вам мало моего признания о невероятности того, что за меня хочет выйти замуж такая девушка, как мисс Браун? Я считаю, что это настоящее чудо. А как же мои слова, что она самая привлекательная молодая леди из всех, которых я когда-либо видел? Услышав все это лично от меня, вы сомневаетесь, что я мечтаю женится на ней? Или что я не могу дождаться момента нашего бракосочетания? Неужели меня так трудно понять?

Шарлотта почувствовала себя настоящей идиоткой. Как она могла задать столь некорректный вопрос? Она ощущала, как краска смущения горячей волной прилила к ее лицу. Если Ричард и удивился ее реакции, то ничем не показал этого. И все-таки Шарлотта не могла понять, зачем он ее так унизил. Пока она обдумывала все это, он не спускал с нее глаз. Девушка не знала, что, пока Ричард смотрел на нее, он вспоминал обо всем, что она сделала для него за последние несколько дней. Он не упустил даже того, что фактически выгнал хозяйку из ее законной комнаты. Все это было, мягко говоря, несправедливо по отношению к Шарлотте, но она ни в чем не упрекнула его.

И тут она вдруг посмотрела на Ричарда с критической усмешкой. Она подумала о том, как много он вспомнил о своем детстве, и решила проверить его память. Может, она сама просто когда-то говорила ему о том, что они не раз играли здесь вместе, а также о том, что у нее в детстве были огненно-рыжие волосы.

– Я была очень упитанной маленькой девочкой, – заявила она с ноткой иронии в голосе. – А еще у меня была полная мордашка ярко-рыжих веснушек.

– Может, не я, а вы потеряли память? Насколько я помню, вы были очень энергичной девчушкой без единой веснушки, да еще к тому же тонкой и прозрачной, как сказочный эльф.

– За день до аварии вы приходили посмотреть на этот дом, – не унималась Шарлотта, – тогда вы очень не понравились моему любимцу Ватерлоо. Он вас чуть не искусал!

– А вот и нет, все было совсем не так, – сказал Ричард, обрадовавшись, что может высказать свое мнение. – Он был настроен очень дружелюбно.

Так и закончился их вечерний разговор, потом Шарлотта взяла из его рук пустой стакан, забрала поднос, на котором она принесла ему молоко на ночь, и направилась к двери.

– Спокойной ночи, мистер Тремарт! – нежно сказала она, выходя из комнаты. – Надеюсь, ваш сон будет спокойным и глубоким и ничто вас не побеспокоит. А также надеюсь, что завтра утром вы проснетесь в прекрасном настроении и будете чувствовать себя гораздо лучше!

Немного позже она отнесла поднос с посудой на кухню и присоединилась к Ханне, которая все это время безмолвно сидела в гостиной. Обе подруги казались очень задумчивыми. Каждая из них думала о своем, а Ханна в это время умудрялась еще и смотреть телевизор. Может быть, именно поэтому она отвечала немного невпопад, когда Шарлотта попыталась заговорить с ней.