преступление, которое мы ждем сегодня вечером? Оно не похоже на прошлые. Предыдущие жертвы были выпотрошены.

– Возможно, здесь есть кое-что общее…

– И что же?

– Ты предположила, что убийца пытался посеять панику, так? Детские стишки, записка, присланное сердце… Все это для того, чтобы нагнать страху. У публичных сожжений тоже была цель навести ужас на еретиков и подчинить их. И предателей казнили для этого. Разрывали их на части публично и заставляли людей покоряться.

Я поморщилась.

– Значит, если видение показывает реальность, то сегодня вечером кого-то сожгут… Возможно, убийцу вдохновляют события из прошлого, которые наводили ужас на лондонцев.

– И, я думаю, мы оба знаем, за кем охотимся.

– За Роаном. У меня есть очень веская причина, чтобы найти его. Но нужно, чтобы полиция оставила меня в покое.

– Где твой телефон? – спросил Габриэль.

– Выбросила его в урну, как только выбралась из участка.

– А где урна?

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить:

– На Девоншир-сквер.

– Что ж, думаю, я смогу найти телефон. Будем надеяться, что он еще там. Тогда я отвлеку их. Держи новый телефон под рукой. Позвоню позже.

– Ладно. М-м… Габриэль?

– Да?

– Спасибо, – я улыбнулась.

– Всегда пожалуйста. – Он улыбнулся в ответ и встал, собираясь уходить.

– М-м… Габриэль?

– Да?

Мое лицо вспыхнуло.

– У тебя не найдется немного наличных?

Глава 15

Почти целый день я слонялась по городу в купленной на деньги Габриэля бейсболке. Если не считать зелья невидимости, единственным за сегодня позитивом было решение надеть утром обувь без каблуков. Некоторое время я наблюдала за «Винным погребком Лероя» в надежде застать Роана, но заведение открывалось только в восемь. Рискнула несколько раз подойти к отелю «Андаз», но не слишком близко – из страха быть замеченной полицейскими.

Сразу после восьми я вернулась в Гилдхолл. Когда солнце село, окрасив площадь в янтарный цвет, я прошла узким переулком к «Винному погребку Лероя».

Оказалось, там идет концерт. Посетители сидели и внимательно слушали, как в нише под арочными сводами поет в микрофон стройная брюнетка. Ее сапфировые глаза мерцали в темноте, а сильный, низкий и сексуальный голос навевал мысли об усыпанных лепестками роз шелковых простынях и откупоренной бутылке вина. Мне очень хотелось присесть на стул и наслаждаться пением, но сегодня вечером мои мысли были заняты другим.

Я огляделась в поисках Роана. Его нигде не было, зато я быстро заметила светлые кудри Элвина. Он сидел за стойкой бара лицом к певице. На этот раз на нем красовалась драная футболка с надписью «Химиотрассы [41] – тропы смерти».

Я направилась к нему, чуть не споткнувшись о кота в горгере времен короля Якоба. Животное удивленно посмотрело на меня, моргая разноцветными фиолетово-зелеными глазами.

Я наконец добралась до Элвина и уселась рядом. Он взглянул на меня и улыбнулся. От него несло «травкой».

– Привет, Кассандра, – тихо поздоровался он. – Рад снова тебя видеть.

– Я тоже рада тебя видеть. – Я посмотрела на его одежку. – Шикарная футболка.

Он пожал плечами.

– С благотворительной распродажи.

– Твое зелье мне очень пригодилось.

– Да? Здорово. А теперь – тс-с… Я слушаю сирену, – он прикрыл глаза. – Она офигенная.

Я дотронулась до его руки.

– Мог бы предупредить, что зелье делает всех невидимыми.

– Оно делает именно то, что я и сказал. Ведь творить магию гораздо проще, когда она симметрична, верно? Ты хоть представляешь, как трудно сделать асимметричное зелье невидимости?

Я покачала головой.

– Ладно. Слушай, у меня есть к тебе важные вопросы…

– Мой долг уплачен. Точка.

Я призвала на помощь все свое терпение:

– Это важно. Где-то поблизости бродит маньяк, убивающий женщин.

– Если хочешь ответов, то получишь их. – Элвин пожал плечами. – За определенную цену.

– Я с радостью куплю тебе еще один ужин.

– Здорово! – Элвин ухмыльнулся. – Но информация стоит недешево. Мне понадобится что-нибудь еще.

– Что?

Он задумался:

– Воспоминание о твоем первом настоящем поцелуе.

– Чего? – недоуменно спросила я. – В смысле – описать его?

– Нет, отдать мне это воспоминание. Извлечь из головы и отдать.

Я выгнула бровь.

– Понятия не имею, как это сделать. И, уверяю, тебе не захочется пережить такое. Очень много слюны и дурацкие обжимания.

– Ладно, тогда не воспоминание. – Элвин моргнул, его глаза налились кровью. – Как насчет… цвета твоих глаз? Этот голубой – просто супер. В нем можно запросто утонуть.

Я раздраженно вздохнула.

– Могу дать тебе двадцать фунтов.

– Деньги? – Он сморщил нос. – Ну уж нет. Я не продаю знания за такое.

– Ладно. А давай я буду у тебя в долгу?

Элвин удивленно повернулся ко мне, его глаза стали оранжевыми.

– От такого предложения я… не могу отказаться.

– Хорошо, – с облегчением сказала я. – Итак, мне нужна информация.

Элвин кивнул.

– Хорошо. Купишь нам что-нибудь на ужин, ладно? Поговорим, когда концерт закончится.

Я повернулась к Лерою, заказала себе сэндвич с сыром бри и, вспомнив об аппетите Элвина, заказала ему двойной сэндвич. А потом откинулась на спинку стула, слушая песню сирены.

Как только я сосредоточилась на ней, все вокруг исчезло. Мягкий и мелодичный голос окутал меня теплым чувством любви. Я не знала точно, о чем она пела и по-английски ли, но через несколько секунд мне стало все равно. Я не ощущала, не видела, не обоняла и не слышала ничего, кроме ее голоса. Мелодия смыла напряжение, обволакивая и пробуждая воспоминания из давних лет. Как родители взяли меня с собой на пляж и мама обнимала меня и целовала снова и снова, а отец смотрел на нас с улыбкой. Как он учил меня кататься на велосипеде – бежал сзади и подбадривал, пока я неуклюже крутила педали. Как мама жарила яичницу, напевая что-то себе под нос, а я стояла у нее за спиной и смотрела…

Когда музыка смолкла, я поняла, что мои щеки мокрые. Сирена улыбнулась аплодисментам. У меня перехватило дыхание и возникло такое чувство, будто на миг мне показали что-то прекрасное – и тут же отобрали.

– Здорово, – пробормотал Элвин и повернулся лицом к бару, уминая свой сэндвич с сыром.

Я даже не заметила, как во время выступления Лерой поставил наш заказ на стойку. Мой сэндвич остался нетронутым.

Я поправила юбку, пытаясь собраться с мыслями:

– У меня куча вопросов.

– Три, – ответил Элвин.

– Что?

– Я отвечу на три вопроса. И тогда ты будешь у меня в долгу. Таков уговор.

– Но у меня больше трех вопросов.

Взгляд Элвина вдруг стал жестким и настороженным, что совершенно не вязалось с его юным возрастом.

– Три.

– Ладно. – Во мне вспыхнуло раздражение, но, видимо, придется играть по его правилам. –