Виктория со смехом осушила бокал.

В половине двенадцатого они на такси отправились в центр и были на Таймс‑сквер без десяти двенадцать. Там уже собралась огромная толпа, все смотрели на гигантский серебристо‑зеркальный шар, а Виктория улыбнулась Харлану. На ресницах и волосах у них лежал снег. Классическая новогодняя ночь! Потом раздался бой часов, зеркальный шар рухнул вниз, и все восторженно завопили. Они стояли в толпе, смеялись, обнимались, и Харлан поцеловал ее в щеку.

— С Новым годом, Виктория! — прокричал он. Ему было с ней хорошо.

— С Новым годом! — отозвалась она. Обнявшись, как дети, они стояли и смотрели, как с неба на город падает снег. Это было похоже на театральную декорацию. Обоим было очень хорошо. Они были молоды и встречали Новый год в Нью‑Йорке. О большем нельзя было и мечтать, по крайней мере на данный момент. И оба были рады, что встречают праздник не в одиночестве. Так они и стояли, пока их пальто и головы не побелели от снега, а потом пешком прошли несколько кварталов среди ярких огней и толп гуляющего народа. Затем остановили такси и поехали домой. Это была чудесная ночь.

В январе ученики двенадцатых классов трудились особенно напряженно. До подачи вступительных работ в колледжи оставалось всего две недели, а многие еще даже не приступали к ним и теперь нуждались в помощи. Каждый день Виктория задерживалась после уроков и помогала ребятам писать эссе, и те были ей благодарны за дельные наставления и советы. Это еще больше сблизило ее с учениками, и теперь они охотно делились с ней планами и надеждами, рассказывали о своих близких и о жизни в семье, а порой и о самых сокровенных мечтах. Даже Бекки Адамс обращалась к ней, но в основном ее помощь была нужна юношам. Некоторые ребята рассчитывали на стипендию, но большинство учащихся школы Мэдисон финансовый вопрос не волновал. Закончив и разослав необходимые для поступления работы, все вздохнули с облегчением. Ответ придет только в марте или апреле, а пока от них требуется одно — добросовестно доучиться до конца года, постараться не завалить экзамены и не угодить в какую‑нибудь неприятную историю.

Два последних январских дня Виктория с несколькими коллегами провела на учительской конференции в Джевис‑центре. Им была предоставлена возможность участвовать в работе нескольких секций и в пленарных дискуссиях, а также послушать лекции известных педагогов. Было очень интересно, и Виктория не переставала радоваться, что школа дала ей возможность участвовать в конференции. Она выходила с лекции одного детского психиатра, посвященной проблемам ранней самоидентификации и первым симптомам подростковой суицидальности, когда налетела на незнакомца, настолько погруженного в себя, что он, кажется, ничего и никого не видел вокруг. Виктория едва удержалась на ногах. Мужчина рассыпался в извинениях и кинулся подбирать выпавшие у нее из рук брошюры и буклеты, а когда он выпрямился, Виктория увидела, что он очень хорош собой.

— Простите, случайно вышло, — смутился он, ослепив ее улыбкой. На такого красавца трудно было не заглядеться, Виктория заметила, что женщины на него так и оборачиваются. — Великолепная была лекция, не находите? — спросил он, одарив ее улыбкой. Да, лекция действительно открыла ей глаза на многие вещи. Виктории и в голову не приходило, что ее ученики могут подумывать о самоубийстве или переживать душевный кризис, но теперь она поняла, что это не надуманная проблема.

— Да, замечательная! — согласилась она.

— Я веду одиннадцатые и двенадцатые классы. Похоже, они больше других попадают в группу риска.

— Да? Я тоже, — обрадовалась Виктория. Они, не сговариваясь, направились к буфету.

— Вы где работаете? — поинтересовался незнакомец. Он, казалось, не испытывал неловкости от общения с малознакомой девушкой и был настроен продолжать их непринужденную беседу. Они встали в очередь в буфет.

— В школе Мэдисон, — не без гордости отвечала Виктория.

— Слышал, слышал. Богатые детки, да? Ну а я — в государственной школе. Совсем другой мир.

Они еще немного поговорили, потом он представил Викторию подошедшей к ним коллеге по имени Ардит Лукас, а потом пригласил Викторию сесть с ними за один столик. До начала следующей лекции оставалось не так много времени, и участники конференции искали свободные места в буфете. Тут же стояли и несколько столов с брошюрами и книгами, распространявшимися как бесплатно, так и за деньги. У нового знакомого портфель был уже набит литературой по специальности, Виктория тоже успела набрать целую пачку заинтересовавших ее методических пособий — тех, что он помогал ей собирать несколько минут назад, когда вышиб их у нее из рук. Звали его Джон Келли, на вид он был похож на ровесника Виктории. Его коллега Ардит была намного старше и уже мечтала о пенсии. Она рассказала, что проработала в школе больше сорока лет и ей не терпится «на волю». А Виктория с Джоном еще только начинали свой профессиональный путь.

Весь перерыв они так и проговорили втроем. Джон был не только ослепительно красив, но и оказался необычайно милым и умным собеседником. Прощаясь, он записал для Виктории номер своего телефона и адрес электронной почты и сказал, что с удовольствием пообщался бы снова. Это не было намеком на свидание, а просто предложением дружбы. И вообще ей показалось, что он голубой. Она тоже дала ему свои координаты, не думая, что когда‑либо еще увидит Джона, Виктория постаралась не тешить себя напрасной надеждой на новую встречу и была очень удивлена, когда спустя неделю он позвонил и пригласил ее в субботу вместе пообедать.

В музее «Метрополитэн» как раз открылась выставка импрессионистов, на которую оба хотели сходить. Они встретились в вестибюле, с интересом осмотрели экспозицию, после чего отправились в кафетерий. Виктория с удовольствием общалась с новым другом, рассказала о своем соседе, работающем в Институте костюма, и вспомнила, что как раз сегодня Харлан должен монтировать у себя очередную выставку. Они решили заглянуть к нему. Увидев Викторию, Харлан удивился, а ее новый знакомый, что сразу было заметно, произвел на него сильное впечатление. Невозможно было не заметить броской внешности Джона и его атлетического телосложения, и сейчас, глядя, какие взгляды они с Харланом бросают друг на друга, Виктория укрепилась в своем первоначальном подозрении. Мужчин явно тянуло друг к другу как магнитом. Харлан устроил им персональную экскурсию по Институту костюма, а когда они уходили, было видно, что Джону совсем не хочется прощаться. Спускаясь по парадной лестнице к выходу из музея, он заметил, какой потрясающий парень Харлан, и Виктория поддакнула. Она словно почувствовала себя Купидоном, познакомив их. Неожиданно для себя она пригласила Джона поужинать завтра в их компании. Джон сел на автобус и поехал к себе в центр, а Виктория пешком вернулась домой.

Харлан закончил монтаж выставки и вернулся домой только в восемь. Он сразу заглянул в комнату Виктории. Она лежала на кровати и смотрела телевизор.

— Что это за красавца ты сегодня приводила? Красив как бог! Я чуть в обморок не упал. Откуда ты его знаешь?