– Меня Алешка предупредил, что здесь по ночам „минус пятьдесят градусов ниже нуля“.

– Зато, – сказал Алешка, – мы поймали террористов и верблюда. Мы его домой возьмем, он мало ест.

Мама обошла всю базу, знакомясь с ее бытом и обитателями и восхищаясь всякой экзотикой. Алешка покатал ее на верблюде, а капитан Бессонов подарил маленькую черепашку.

– За шиворот заползла, – объяснил он, – когда я спал.

– Хорошо, что не тарантул, – шепнул мне Алешка.

В нашей палатке мама восхитилась розами („Какая прелесть!“), чистотой и порядком („Можете, когда хотите“) и стала выгружать из сумки продукты.

– Да, – спохватилась она, – я ведь вам арбуз привезла. Он в самолете остался. Леш, сбегай за ним. А чего это вы так сморщились?

Вечером мы все вместе сидели возле палатки, пили чай и рассказывали про все дела.

Алешка вдохновенно врал про наши подвиги, мама слушала и всему верила. Она уже привыкла. Но когда Алешка сказал, что научился водить самолет, она его тактично остановила:

– Всему должна быть мера, Алексей.

Пришлось на следующий день привести ей доказательства. Дядя Серж охотно согласился.

– Главно-дело, взлетает Леха слабо. Триммер все время забывает.

После полета мама вышла из самолета, покачиваясь, и с трудом сказала неподвижными губами:

– Лучше уж на верблюде. Без триммера.

– Отважная у вас мамаша, – похвалил нас дядя Серж.

В общем, мы еще несколько дней отдохнули в пустыне. Алешка наловил и показал маме всякую „гадость“ – змей, фаланг и скорпионов. А потом мы слетали на берег озера в настоящий оазис. Там были пальмы, цветы и ларек с холодным пивом.

А вечером, накануне отлета, усадили маму на дальний холм – созерцать настоящий сказочный мираж. На этот раз пустыня показала нам среднерусские пейзажи. Пригорок, по которому бродили пестрые коровы, заросший кустарником ручей вокруг пригорка и церковь с золотыми маковками.

И тут нам всем стало ясно – пора домой!

По пути домой мы приземлились в городке Вейске – у папы опять нашлись срочные дела в местной милиции.

Но мы не скучали. С интересом и с мамой бродили по этому славному городку. Он был весь такой… глинобитный. Даже заборы вдоль узких улиц сложены из прожаренных на солнце глиняных кирпичей. Над заборами высились ветки деревьев, увешанные всякими фруктами, как елка игрушками. А за заборами грубыми голосами лаяли злые собаки. И у каждого двора стояли телеги на двух громадных колесах (арба называется), в которые были запряжены или терпеливый ушастый ослик, или высокомерный верблюд, вроде нашего Геры.

Перед обедом мама пошла на базар, купить арбуз или курицу, а мы пошли к папе, в милицию. Пока мы шли, придерживаясь теневой стороны улицы, Алешка сначала приставал к каждому встречному ослу и трепал их за уши, а потом начал веселиться насчет того, какой сюрприз мы приготовили дяде Шварцу.

– …Примчится к нему Гена, – хихикал Алешка: – „Вот вам, гражданин начальник, план-карта, вот вам координаты в пустыне – действуйте на благо нашей бандитской группировки!“ А в пустыне – такой сюрприз! Закачаешься – не встанешь!

Но сюрприз оказался не в пустыне, а прямо здесь, в маленьком Вейске. И не дядюшке Шварцу, а нам с Алешкой.

Когда мы подошли к зданию милиции, возле которого стояла все та же арба, крытая пестрым ковром, но без ослика и без верблюда, подъехала милицейская машина, и из нее вывели в наручниках бедного Гену. Мы, правда, не знали, что это именно он, но сразу догадались по описанию Шкорпиона. Папа, когда мы заманили Шкорпиона в подземную ловушку, очень подробно его допрашивал, особенно про его сообщников. И тот сообщил особые приметы этого Гены – такие оттопыренные уши, будто он все время к чему-то прислушивается. Чтобы ничего не пропустить.

И сразу, как мы его увидели, тут же догадались, кого задержали милиционеры: уши у Гены пылали на солнце, и казалось, что, входя в дверь, он обязательно за нее этими ушами зацепится.

Но фиг с ними, с этими ушами. Ведь рухнул весь наш мстительный план.

– Не слабо, – уныло уронил Алешка. – А мы-то старались… Теперь этот гад Шварц опять выкрутится. И не заграбастает свою долгожданную нефть…

– И свои награбленные денежки не потеряет, – так же уныло добавил я.

Мы посмотрели вслед Гене и, не заходя в милицию, печально побрели в свою глинобитную гостиницу.

Она расположилась на небольшой площади, окруженная фруктовыми деревьями, под которыми стояли зеленые скамейки. И можно было лакомиться дарами южной флоры, не вставая с места. Причем задаром. И зачем мама на рынок ходит?

Мама была уже дома – очень веселая и довольная: кроме арбуза и жареной курицы она купила Алешке новую бейсболку и футболку со скорпионом на груди – а то он очень „поистрепался“ в пустыне.

Алешка сначала довольно равнодушно стал примерять обновки, а потом, когда подошел к зеркалу, в глазах его вдруг загорелись хитрые огоньки. И я понял: он что-то придумал. Нашел, словом, выход.

Когда папа пришел пообедать, Алешка стал назойливо, как муха, выпытывать у него криминальные новости.

– Да дай ты отцу поесть! – рассердилась мама.

– Во время разговора пища лучше усваивается, – заявил Алешка.

– Кто это тебе сказал? – удивилась мама.

– Ты.

Мама примолкла и стала вспоминать: когда это она могла сказать Алешке такую глупость?

А тот, не теряя времени, налег на расспросы:

– …А он чего?

– А он ничего, – отвечал папа. – Его случайно задержали. Показался подозрительным, когда брал билет на самолет. Проверили – обнаружили у него пистолет. Допросили. Утверждает, что пистолет нашел и намеревался сдать его в милицию. Врет, конечно. – И тут папа спохватился: – А вам-то какое дело?

– Интересно все-таки, – убедительно пояснил Алешка. – У нас все-таки отец в милиции служит.

– Ну разве что, – согласился папа, занятый своими мыслями. И жесткой куриной ногой.

– А я не говорила, – вдруг сказала мама.

– Что не говорила? – Папа повернулся к ней.

– Про пищу. Я наоборот говорила: когда я ем, я глух и нем.

– Ну и что? – Папа уставился на с трудом обглоданную косточку, которую держал в руке. – Ах, да… Когда я ем… Этот, задержанный, тоже какой-то странный. Ест всякую гадость. – И папа опять посмотрел на коричневую косточку. – У него какую-то бумажку в кармане нашли. Так он ее выхватил и проглотил.

– Во дает! – восхитился Алешка.

– Я подозреваю, – сказал папа, – что он вез господину Шварцу какие-то важные сведения. Скорее всего – по нефти. И уничтожил их таким путем.