Спустя полтора часа они выехали на дорогу, и Рубен, спрыгнув с лошади, опустился на колени, тщательно изучая дорожную пыль.

– Успели, князь. Не ехали они еще.

– Ну и хорошо, что не ехали, – хмыкнул Руслан, быстро осматриваясь. – Рома, бери пять человек и вон за тот валун. Пропустишь их и в спину зайдешь. Остальным рассредоточиться. Коней уведите подальше, – принялся командовать он, соскакивая на землю. – Рубен, рядом со мной будь. Я скажу, когда тебе стрелять. Понял?

– Все сделаю, князь, – истово кивнул охотник, бросаясь к своей кобылке.

Сорвав с седла чересседельные сумки, он перекинул их через плечо и, подхватив свой карамультук, передал поводья лошади коноводу. Увязав коней цугом, казаки погнали их по тропе обратно. Подальше от места будущей стычки. Роман, быстро нарвав пучок веток с какого-то куста, ловко замел все следы в пыли, и казаки разбежались по местам, готовясь к бою. До темноты было еще часа два, так что гостей следовало ждать с минуты на минуту.

Вставать на ночлег принято рядом с источником воды, а такой имелся дальше по дороге. Устроившись за камнем, Руслан жестом указал охотнику место рядом с собой и, положив винтовку на колени, тихо спросил:

– Как получилось, что турки мимо нас прошли? У меня на обеих дорогах наблюдатели были.

– Они не по дорога шли, – подумав, вздохнул охотник. – Там один старый тропа есть. Раньше на нее камень падал. Бросили. Наверно, там прошел.

– Надо будет проверить, – задумчиво проворчал Руслан. – Нельзя ее оставлять.

– Отведу, князь, – тут же кивнул Рубен.

– Хорошо. А теперь успокойся и вспомни, что ты охотник. Сейчас ты будешь не за сына мстить, а убивать самого страшного зверя. Человека. Кровника твоего. И промахнуться тебе нельзя. Помни. Твой выстрел – первый. Как ты своего врага убьешь, так и мы остальных убивать станем. Понял?

– Понял, князь, – хищно усмехнувшись, кивнул охотник.

Над дорогой пронзительно свистнула сойка, и Руслан, подхватив винтовку, приложил палец к губам. Это был сигнал наблюдателей, что противник появился в зоне видимости. Кивнув, Рубен быстро проверил свое ружье и, осторожно сместившись, улегся на землю, аккуратно выглядывая из-за камня. Отметив про себя ловкость, с которой тот двигался, Руслан сместился на другую сторону валуна и, взяв винтовку к левому плечу, навел прицел на дорогу.

Послышался звонкий стук подкованных копыт, и из-за поворота появились всадники. Как Рубен и говорил, их было два десятка, под руководством явного иностранца. Уж больно морда у него была брезгливой и напыщенной. Иного определения Шатун даже подобрать не мог. Неизвестный ехал с таким видом, словно делал всем вокруг огромное одолжение. Рубен медленно, буквально по миллиметру сместил ружье, выцеливая своего кровника, а Руслан навел перекрестье прицела на ногу иностранца. Как бы там ни сложилось, но этого гуся надо было брать живым.

И едва только ружье охотника грохнуло, тут же спустил курок. Ехавший следом за иностранцем турок картинно раскинул по дороге мозгами, в прямом смысле слова, а следом, пискляво вскрикнув, из седла вывалился и иностранец. Залп казаков моментально ополовинил турецкий отряд. Не ожидавшие такого урона турки запаниковали и попытались развернуть коней, но следующий залп прервал это занятие.

Казаки уже привычно разделились. Одни принялись ловить коней, другие проверять упавшего противника, а третьи продолжали держать лежащих на прицеле. Руслан чуть не кулаками вбивал в них одну простую истину. Пока враг не зарыт в землю, его надо опасаться. Так что правку казаки вносили старательно. Подскочивший к убитому врагу охотник злобно плюнул на труп и, пнув его, выругался по-армянски.

– Оставь его, Рубен. Он все равно уже тебя не слышит, – остановил охотника Шатун. – Трудно кого-то слушать без головы. А твоя пуля ему башку почти оторвала.

Это было правдой. Мягкая свинцовая пуля, войдя турку под правый глаз, деформировалась и практически разнесла затылок в брызги.

– Это твоя добыча, – добавил Руслан, указывая на тело. – Все с него можешь себе забрать. И коня тоже.

– Он враг, – угрюмо буркнул Рубен в ответ, успокаиваясь.

– Вот именно. Будешь смотреть на его вещи и точно знать, что ты отомстил за сына. А что не нужно, продай, и на могиле мальчика добрый знак поставь. Пусть за знак тот его убийца заплатит, – нашелся Шатун.

– Хорошо сказал, князь. Правильно, – подумав, кивнул Рубен. – Так сделаю.

– Ты его как следует слушай, – неожиданно добавил Роман. – Княже у нас голова. Даром что молод, а ума палата.

– После хвалить станете, – фыркнул Руслан. – Рома, с проводником трех бойцов отправь. Он тропу покажет, по которой эти прошли. Уничтожить ее.

– Сполним, княже, – раздалось в ответ, и следопыт принялся раздавать приказы.

* * *

Раненого иностранца трясли словно грушу. О целостности его шкуры никто и не собирался заботиться, так что уже через два часа после начала допроса британец запел, что тот соловей. Как оказалось, это был так называемый куратор от британского двора, который должен был удостовериться, что османы не гашиш по закоулкам курят, а делают все, чтобы заставить русского медведя беспокоиться о целостности своих границ.

Отрядов, которые должны были проводить акции устрашения, было всего три. Два из которых казаки сумели уничтожить. Сотня башибузуков уже вкушают плов в райских кущах, или куда их там черти унесли. Осталась еще одна полусотня. И ждать ее надо было через неделю, все на одной из тех же дорог. Как оказалось, в турецком штабе и понятия не имели, что большая часть этих головорезов прекратила свое существование.

Узнав все, что хотел, Руслан одним резким движением всадил кинжал британцу в ухо и, дождавшись окончания агонии, коротко приказал, вытирая клинок об одежду убитого:

– Этого похоронить, добычу в Эривань. Остальные, со мной в лагерь. Будем третий отряд ждать.

Каждая полусотня турок действовала на отведенном ей участке, по своему графику. Приходили, наводили страх и снова возвращались на свою сторону. Связи между этими отрядами не было, так что узнать об уничтожении своих сослуживцев турки просто не могли. Вся эта ситуация Руслану что-то напоминала, но что именно, он никак не мог уловить. Было в этой тактике что-то знакомое.

Казаки избавились от тел, увязали всю добычу и передали ее вместе с лошадьми бойцам, собиравшим лагерь. Через двое суток вернулись и минеры, отправленные с охотником на старую тропу. Дело было сделано. Теперь и завал разбирать было бесполезно. Тропу просто разрушили. Отправив все добытое в город и избавившись от лишней обузы, казаки принялись подготавливать позиции для очередной засады.

Роман, как лучший следопыт, сделал все, чтобы скрыть на дорогах все следы прежних боев. Теперь даже самый придирчивый