или его гостя. Каждый раз, когда возникает такая необходимость. Кстати, этот код автоматически поднимает уровень доступа к архивам микрокамер шлема и микрофонов самого «Амика».

Уложив в голове эту информацию, я на всякий случай заблокировал входную дверь, а на обратном пути вдруг обнаружил небольшую нестыковку и задал соответствующий вопрос:

— Тогда я не понимаю смысла твоих недавних телодвижений с запиской — чем искать бумагу и карандаш, ты могла пригласить меня к себе или завалиться в гости.

Росянка едва заметно покраснела и отрицательно помотала головой:

— Не могла: до твоего отлета в Москву я в этом коде не нуждалась. Поэтому вчера вытрясла его из Гюрзы — они с мужем иногда ленятся уезжать домой и ночуют на базе, так что помнят его наизусть.

— С ними все понятно. А что такого произошло после моего отлета?

Напарница, устав стоять, жестом предложила расположиться в креслах, села в то, которое было ближе, и презрительно усмехнулась:

— С тех пор, как мои ухажеры решили, что мы с тобой встречаемся, я просто летала от счастья. Ведь меня оставили в покое первый раз со дня появления в «Яровите». К сожалению, кому-то из них неожиданно захотелось узнать, насколько далеко зашли наши отношения, и он, вероятнее всего, обратился к одному из наших айтишников с просьбой проанализировать записи с камер, установленных в помещениях общего назначения. А после того, как узнал, что каждый из нас ночует в своей постели, а ты во время визитов ко мне позволял себе только крайне целомудренное втирание мази в синяки, технично распространил слух о том, что мы с тобой просто друзья. В результате почти все «безумно влюбленные» решили быстренько меня покорить и два последних дня просто не давали прохода!

Паранойя включилась сама собой, помогла вспомнить предупреждение Татьяны о том, что если я не найду себе «бабу» сам, то ее ко мне подведут, и заставила засомневаться в искренности побуждений Росянки. Впрочем, напрашивавшийся вопрос я задал без издевки или сарказма:

— Как я понимаю, ты придумала какой-то выход?

— Не я, а Афина, которой я пожаловалась на начавшийся беспредел — потребовала, чтобы я привела себя в порядок, надела самое сексуальное белье из того, которое у меня есть, засветилась в женской раздевалке, а сразу после твоего прилета нашла возможность объяснить создавшуюся ситуацию и попросить меня прикрыть. В смысле, разрешить хотя бы два-три раза в неделю ночевать в твоем блоке, оказывать знаки внимания и так далее.

Не знаю, почему, но я почувствовал, что она говорит правду и что эта идея ей не по душе. Это ощущение вернуло в норму упавшее было настроение и помогло добродушно улыбнуться:

— Но ты, конечно же, уперлась.

— Ага. Представила себя на месте твоей любимой девушки и пришла к выводу, что не хочу, чтобы она заревновала или начала в тебе сомневаться. Но Афина почему-то уверена в том, что ты сможешь убедить Татьяну не ревновать и не видеть во мне врага.

Эта часть объяснений получилась у Росянки настолько эмоциональной, что вызвала реакцию «Системы» — две сферы и ромб, появляющиеся перед глазами исключительно по собственному желанию, подтвердили, что девушка не солгала ни в одном слове, и снова пропали. А я мысленно отметил, что она откуда-то знает о моем отношении к Голиковой, и ответил откровенностью на откровенность:

— Стать врагом моей девушки тебе действительно не грозит, а я не против изображать твоего парня. Но, боюсь, что в скором времени это вскроется. Ведь препятствия, мешающего мне драться и зарабатывать деньги, больше нет. А значит, рано или поздно меня начнут убеждать совместить службу и выступления. И начнут проверять, насколько добросовестно я ко всему этому отношусь, через кого-нибудь…

Пока я описывал создавшуюся ситуацию, намеренно опуская самые важные подробности и изображая некоторую ограниченность своей фантазии, блондинка смотрела в мои глаза. И, вне всякого сомнения, отметила, что я постарался привлечь ее внимание к слову «убеждать» и к словосочетанию «через кого-нибудь». Какие она сделала из этого выводы, я, естественно, не выяснял. Зато оценил красоту и «глубину» ответа-не-для-меня:

— Я буду счастлива, даже если от меня отстанут хотя бы на пару недель! Что касается идеи совместить службу и выступления, то ее стоит как следует обдумать. Посуди сам, если за тобой встанет Служба со всеми ее возможностями, включая практически неограниченный бюджет, то тебе не придется задумываться о жилье, питании, оплате коммуналки и всех тех надоедливых мелочах, которые отравляют людям жизнь на гражданке; любые проблемы, возникающие на твоем пути, будут решаться на раз; тебя никто никогда не кинет и так далее. А про нашу поддержку смешно даже вспоминать — за проверенного боевого товарища мы порвем кого угодно!

— В тебе и в Афине я нисколько не сомневаюсь… — усмехнулся я и пошутил: — А твои ухажеры могут и отомстить!

— Не-не-не, даже не думай! — затараторила Росянка. — Они позволяют себе дурить только до тех пор, пока девушка не определятся с выбором. Зато потом она переходит в категорию «Любимая женщина друга» и становится табу.

Тоска в глазах, намеренно продемонстрированная напарницей, дала понять, что в ее случае последнее утверждение может и не сработать. Но я, мысленно посочувствовав, продолжил начатую игру:

— Что ж, тогда мы посвятим ближайшие сутки твоему переводу в эту категорию, а все будущие проблемы будем решать по мере их появления. Договорились?

Глава 9

19 июля 2041 г

…Предсказания Татьяны от первого июня сего года начали сбываться уже с первых чисел июля. Все началось довольно безобидно. С плавного уменьшения числа занятий по теоретическим дисциплинам и существенного падения частоты получения вопросов на «Амик». Появляющееся свободное время я, конечно же, продолжил тратить на тренировки. И, «наконец», настолько впечатлил некоторых «Яровитов», что они начали предлагать себя в качестве спарринг-партнеров! Первому добровольному помощнику я показательно обрадовался, но из врожденного человеколюбия попробовал объяснить, что стать хорошим спарринг-партнером за пять минут не получится, а слабенький будут только мешать. Но понимания не добился. Поэтому вручил комплект защиты и лапы, объяснил, что именно собираюсь отрабатывать, и начал потихоньку ускоряться. Увы, уже на половине скорости помощник перестал успевать подставлять лапы в нужной последовательности, потом начал морщиться от ударов, пробивавших защиту корпуса, а через четверть часа поинтересовался, какой смысл отрабатывать одну-единственную связку столько времени. Само собой, не из досужего любопытства, а потому, что устал получать по печени и селезенке.

С парой следующих страждущих притирка прошла еще жестче — они заваливались в зал во время отработки бросковой техники, пробовали себя в роли «второго номера» и быстро приходили к выводу, что это мазохизм чистой воды. В итоге я делал вид, что расстроен, а Росянка, добившаяся на этом пути весьма и весьма серьезных результатов, ухохатывалась. Числа до десятого. А одиннадцатого вечером вломилась ко мне в душевую кабинку, подняла мощность выбранного режима работы форсунок до максимума, обняла меня за шею и прижалась губами к уху:

— Сегодня Афина дала понять, что должна будет отработать поручение Вяземского. А после того, как закончила плановый осмотр, заявила, что у меня наклевываются проблемы по женской части. Типа, пока ничего серьезного, но для того, чтобы, в конечном итоге, не оказаться на операционном столе, мне надо как можно быстрее наладить регулярную половую жизнь!

— Проблема не в тебе — к «Яровиту» пытаются привязать меня. Всеми возможными способами, включая постель… — в том же стиле сообщил я.

— Это еще не все. Несколько минут назад меня отловила Мадонна. И открытым текстом заявила, что ей посоветовали обратить на тебя внимание, а она послала советчиков по известному адресу.

— Она может. А мы еще побарахтаемся… — уверенно прошептал я и сразу же добавил: — После того, как «советчики» сделают еще один ожидаемый шаг.

Не знаю, почему, но блондиночка сочла последнее предложение попыткой сделать хорошую мину при плохой игре. Свои сомнения, конечно же, не озвучила, но приложила все силы для того, чтобы со стороны наши отношения стали выглядеть более чувственными и нежными. К примеру, в перерывах между тренировками начала приваливаться спиной к моей груди и изображать негу; выражала восторги поцелуями; во время неформального общения с сослуживцами, расшалившись, усаживалась ко мне на колени и т. д. А по моему жилому блоку передвигалась исключительно в полупрозрачном халатике на голое тело, дабы редкие гости и гостьи делали напрашивающиеся выводы.

Отожгла и восемнадцатого, в четверг — «забыв» о том, что к нам собирались заявиться на чай с тортиком ее подружки, сразу после вечерней тренировки