Пришла мысль — закурить. Но как только я полез карман, это вызвало у тигра нервозность.

Любое моё движение заставляло его нервничать, и удерживал я его на дистанции только голосом. О чём говорил? О целях и задачах охраны природы в целом и тигра в частности — и прочую подобную для моего слушателя бессмыслицу. Но тема была мне хорошо знакома, и я успокаивался. Успокоился и он…

Достал из рюкзака пачку сигарет, банку тушёнки, но в этот момент, при одном лишь моём неосторожном движении, тигр вновь пошёл на меня. Я резко сорвал шапку с головы и бросил ему. Шапку он пожевал, но она его надолго не заинтересовала, и он опять начал приближаться. Вслед за шапкой полетела пачка сигарет. Сигареты на него никого впечатления не произвели.

Оставалась банка тушёнки. Мелькнула мысль изо всех сил запустить ему этой банкой в лоб (морда его была в двух метрах от меня, и я бы не промахнулся)… Но в конце концов, побоявшись спровоцировать нападение, я катнул её вниз по склону, тигру в ноги.

Банка его заинтересовала, и, воспользовавшись этим, я попытался увеличить расстояние между нами. Однако шорох листьев под ногами сразу же отвлёк тигра от банки.

Он стал обходить меня справа по склону. Это мне очень не понравилось — он явно выбирал удобное место для нападения. К тому же, оказавшись ниже его по склону, я как бы становился меньше ростом… Это могло придать хищнику дополнительную уверенность в себе и в принципе могло спровоцировать нападение. Продолжая успокаивать его разговорами, я маневрировал. И в конце концов тигр вновь оказался ниже меня по склону.

…Продолжая успокаивать зверя голосом, я потихоньку двигался спиной вперёд. В целом тигр держался от меня на расстоянии двух-трёх метров, но при любом резком или неосторожном движении сразу сокращал дистанцию. И теперь в его движениях появлялось всё больше уверенности… Был момент, когда между нами оставалось не больше метра. В принципе — была такая шальная мысль — можно было даже его погладить. Конечно же, осуществлять её я не стал. Я заслонился от него рюкзаком — и тут тигр стал протягивать лапу к моим ногам. Всё, что я мог — это придавливать рюкзаком его лапу, не давая ей протиснуться дальше. Постепенно тигр успокоился, отошёл на шаг, встал боком, зевнул. И в конце концов улёгся.

В такой позе он мог оставаться долго, но мне-то надо было двигаться к кордону. Я подготовил моток верёвки как очередное отвлекающее средство, чтобы на время от него откупиться. Но как только я зашуршал листвой — он вскочил и опять стал обходить меня по склону.

Так мы с ним ходили кругами. И в конце концов я убедился, что, обходя его по кругу и всё время держась к нему лицом, я всё-таки выигрываю метр за метром и приближаюсь к кордону.

В какой-то момент на обледенелом склоне я поскользнулся, упал — и тут же надо мной показалась голова тигра. Я вскочил, кинул ему моток верёвки. Попал прямо в пасть. Он как-то механически принялся верёвку жевать — и мне удалось уйти от него на какое-то расстояние. Однако вскоре верёвка ему тоже наскучила.

Я достал из рюкзака последний резерв — меховую „душегрейку“, в которую был завёрнут фотоаппарат.

Тигра эта меховая вещь сразу заинтересовала, он чуть ли не из рук у меня её вырвал. Она настолько отвлекла его, что я успел отойти метров на пятьдесят. Заметив, что я так далеко оторвался, тигр с сожалением посмотрел на „душегрейку“ и… продолжил преследование.

Он вновь совершал круги вокруг меня, но теперь я уже довольно смело шёл вниз по склону, всё время оставаясь лицом к тигру. Когда мы достигли основания склона, уже довольно сильно стемнело.

Зверь стал отставать, потом появляться вновь. Я стал терять его из виду на расстоянии десяти-пятнадцати метров. Это было крайне неприятно, потому что, ко всему прочему, изменился характер его движений. Он двигался на полусогнутых лапах, затаивался, пропадал на ровном месте — зверь явно начал меня скрадывать.

Надо было спешить, потому что в темноте я полностью останусь в его власти — и в то же время я не мог позволить себе ни одного резкого движения. Мне казалось, что главное — дойти до реки. Но когда я до неё добрался, оказалось, что спуститься невозможно — берег слишком обрывистый. Я мог только спрыгнуть вниз — но это неминуемо спровоцировало бы тигра на преследование, и ситуация вышла бы из-под контроля. Я двинулся вдоль берега, ища удобный спуск. Тигр иногда заходил вперёд, садился и ждал меня. Я его обходил по радиусу в пять-семь метров, он пропускал меня — и опять забегал вперёд. Так мы прошли метров сто пятьдесят.

Начались удобные для моего спуска к реке овражки. Но как только я становился у вершинки овражка, тигр перекрывал мне выход. Сменив несколько овражков, я всё же решил спускаться.

Соскользнув по льду овражка на речку, я тут же обернулся — увидел тигра на том месте, где я только что стоял. Все его четыре лапы были собраны вместе, он был готов к прыжку, но в последний миг его что-то удержало. Долго оставаться в такой неустойчивой позе тигр не мог. И тут я с ужасом заметил, что он стал потихоньку соскальзывать. А я был вынужден стоять, не шелохнувшись, чтобы не усугублять ситуацию. В конце концов тигр всё же не прыгнул, а соскочил практически мне под ноги — но тут же отскочил в сторону. И тут мы (я думаю, мы оба) облегчённо вздохнули…

В конце концов я нашёл перекат. Прыгая спиной вперёд по камням, пересёк речку. Тигр в воду идти не захотел и остался на том берегу…»

Заповедники — единственные места, где тигры могут чувствовать себя в покое, если их не тревожат исследователи.

Здесь обращают на себя следующие подробности поведения Виктора. Во-первых, он не растерялся и не впал в панику, обнаружив тигра на расстоянии всего нескольких метров от себя. Во-вторых, он не стал много кричать и резко размахивать руками — кратковременных наблюдений ему хватило для того, чтобы понять: такие действия скорее спровоцируют нападение тигра, чем прогонят его. Ещё раз напомню: тигр — хищник, и если бы всем его потенциальным жертвам было б так легко его прогнать, то он как вид вымер бы с голоду.

Затем Виктор применил тактику постоянного наблюдения за зверем. Он ни на секунду не поворачивался к нему спиной и при этом старался использовать каждое мгновение, чтобы оказаться хоть на сантиметр ближе к жилью.

И наконец, он стал бросать тигру различные предметы своего снаряжения, тем самым отвлекая зверя и выигрывая время и расстояние.

С тигром — уж кто кого отпугнёт… Фото IGOR АК. [email protected]