нашел что ответить. Он просто смотрел на девушку и мечтая об одном — чтобы этот прием никогда не кончался. Принц рассеянно улыбался, нежась в лучах внезапной близости к Антонии, когда появился некий вылощенный хлыщ, одетый с преднамеренной, несколько карикатурной тщательностью, и увел мисс Браун, без всякого огорчения покинувшую избранное общество. Графиня Бенцони, играя программкой концерта, заявленного после фуршета, с улыбкой посмотрела вслед удаляющейся паре:

— Они неплохо смотрятся — Художник и его Муза! Принц, наверно, далек от светской суеты и не знает, какую знаменитость только что лицезрел. Феликс Картье — новая звезда в мире высокой моды. До этого он прогремел с двумя персональными выставками во дворце Помпиду и на Венецианском биеналле как художник-концептуалист. Знаете — разбитые скрипки, треснутые зеркала в море хризантем и тому подобное… Впрочем, он достаточно хорош собой для гения…

Вот это да! Антонию увели из-под самого носа как раз перед тем, как в мраморном зале начались величественные танцы… Нет ничего удивительного в том, что вернувшийся к своему гарему Бейлим решил отослать наложницу на родину. А сам затосковал, попав в пару переделок с сомнительными звездочками «Мулен Руж». После чего Амиру пришлось устроить явление Барбары. И успокоившийся Бейлим стал звать свою новую приятельницу Барби, потому что знал, что его Антония получила этот титул в тринадцатилетнем возрасте. А было это давным давно. Вопрос о возрасте Мечты совершенно не тревожил юношу. Мечта была, есть и будет, не подвластная старению и увяданию. При встрече в посольстве Антония удивила его своей взрослостью. Юная дама, изысканная до кончика волос и длинных пальцев, властная, знающая себе цену, пресыщенная мужским вниманием. Царица, да именно царица! Не слишком распространяясь о своих планах перед приятелями и советником, Бейлим решил, что должен ещё раз встретиться с Антонией, сделать эту встречу поворотным моментом в их жизни. Поскольку советник Амир никак не разделял увлеченность своего господина, мягко пресекая его попытка войти в круг «высокой моды», принц предпринял кое-какие действия за его спиной. Частный детектив — Этьен Дюпаж, нанятый им для предоставления подробного отчета о личной жизни Тони Браун, отправился во Флоренцию, где звезда проводила время отпусков на фамильной вилле, а затем в турне по Европе, вслед за группой рекламы агентства «Адриус». И вот, Дюпаж просил у Бейлима срочной аудиенции.

Чарли педантично выполнил указания принца, и ровно в 19.00 серый седан сыщика въехал в ворота виллы. Бейлим поспешил удалить Амира из своего кабинета, прежде чем на его пороге появился быстроглазый поджарый брюнет из породы шустрых ловкачей, умеющих проникать безо всякого труда в любые общественные круги.

— Добрый вечер, господин Дюпаж. Прошу садиться, и прямо приступайте к делу. У меня очень насыщенный делами вечер. — Бейлим давно научился без церемоний организовывать маленькие атаки.

— Я в Вашем распоряжении, Ваше Высочество. — Дюпаж посмотрел на часы. — Мне необходимо двадцать минут для доклада. Отлично, тогда начнем по порядку. Первая часть — сведения вполне достоверные. Вторая часть информация, требующая доработки. Итак, первое. Интересующее Вас лицо, проживающее, в основном, как вам известно, во Флоренции, со вчерашнего дня переселилось в предместье Парижа, в дом, принадлежащий ранее бабушке Антонии, Александре Сергеевне Меньшовой.

Переезд состоялся весьма основательный — с мебелью и прислугой, что позволяет говорить о намерении мадмуазель Браун остаться здесь на продолжительный срок. Есть основания предполагать, что приезд Антонии предопределен быть рядом с человеком, имя которого светская молва упорно ставит последние два года рядом с мадмуазель Браун. Феликс Картье, двадцать девять лет, холост, художник-постмодернист и модельер. О нем достаточно пишет пресса, если понадобится, я могу собрать полное досье.

— Меня больше интересует характер отношений этого джентльмена с Антонией и его личностные характеристики, — нетерпеливо перебил принц.

— Экстравагантен, немногословен, талантлив. В связях с женщинами, не слишком частыми, обязательствами себя не обременял. В данном случае, и насколько можно полагаться на мнение ближайших доверенных лиц Антонии и Феликса, речь скорее всего пойдет о браке. Однако ни о помолвке, ни о каких-либо иных брачных планах официально объявлено не было.

Если Ваше Высочество не имеет вопросов, я перехожу ко второй части, представляющую собой некую версию, построенную на основании косвенных наблюдений. Факты очевидны. Последние годы Антония Браун несколько ушла в тень, сдавая свои профессиональные позиции. Если вы заметили, весенний показ домов высшей моды прошел без её участия.

Менее активным стал и образ жизни звезды. Ей приходилось неоднократно проводить по нескольку недель в клинике очень известного хирурга, некоего господина Динстлера. — Лицо Бейлима выразило крайнее удивление, но он быстро справился с ним, что не укрылось от глаз сыщика.

— Вашему высочеству знакомо это имя?

— Кое-что приходилось слышать, не помню в какой связи.

— На основании этих фактов допустимо возникновение следующей версии: Антония Браун все ещё не может справиться с последствиями той лыжной катастрофы, долечивая некие, тщательно скрываемые недомогания в клинике Динстлера, являющегося, кстати, другом её родителей. Но об этом ходило достаточно слухов.

— Она выглядит такой свежей и полной сил… Мне трудно представить её больной, — задумчиво сказал принц. — Что там у вас еще?

— Собственно, это все.

— Как? Вы подошли к самому интересному!

— Мне казалось, что Ваше Высочество, заинтересован красивой молодой женщиной, а вышло, что он просто любитель сказок! Мне думается, профессиональные интриги рекламных звезд не слишком тесно связаны с любовными делами… — с улыбкой знатока заметил Дюпаж. — Я буду дальше работать в этом направлении, если пожелаете, и, надеюсь, смогу полностью прояснить ситуацию. У меня есть весьма серьезные связи на всех уровнях.

— За это я вам и плачу весьма основательно, мсье. Будем считать, что задание на ближайшее будущее для вас сформулировано? — Бейлим поднялся, завершая аудиенцию. Ему очень не хотелось ставить в известность Амира о содержании этого разговора. Кроме того, Бейлим уже решил, как и где он проведет воскресный день.

За свои восемнадцать лет Бейлиму пришлось прожить две жизни, отличающиеся друг от друга не менее чем роман «Павел Корчагин» от сказок Шахерезады. Пристрастие к переменам и розыгрышам осталось в его натуре как жизнерадостное мальчишеское озорство, несмотря на обязывающий к чинной обстоятельности статус принца. Максиму, проведшему детство на цирковом манеже, нравилось играть, путая вымысел с реальностью, и ставить тем самым в тупик взрослого не по годам принца Бейлима.

Воскресным прохладным утром, под большим каштаном напротив дома 8 в известном переулке предместья Лемарти, сидел смуглый юноша со стопкой газет, в потрепанных джинсах и яркой каскетке с пластиковым козырьком. Очевидно, одни из арабских эмигрантов, подрабатывающих на улицах Парижа и пригороде. Парень прохаживался вокруг,