— Как же… Владислав Викторович, члены правления, новый инвестор…

«Дьявол их раздери!» — про себя скрежещу зубами.

Своими всхлипываниями Эва превратила мои мозги в кашу, я совсем забыл о совещании. Впрочем, два-три часа вряд ли что-то изменят. Если я Эве так нужен, буду нужен и после обеда.

Глава 24. Проверка. Финал

Тогда же:

Эва

«Не реви! — приказываю я себе так, как это сделал бы Лев. — Не реви, дура!»

Откладываю расческу, вглядываюсь в свое отражение в зеркале. Оттуда на меня смотрит куколка с аккуратно накрашенными глазами, идеально подчеркнутой формой губ, копной струящихся по плечам белокурых локонов.

Вроде бы я красивая. Меня всегда называли красивой. А толку-то? Это нисколько не помогает мне выстроить хоть какие-то отношения с мужчиной, который собрался на мне жениться. Складывается такое ощущение, что я ему как балерине кирзовые сапоги, как зайцу том «Войны и мира», как отцу Льва «Черная пятница».

Я Величаеву-младшему совершенно без надобности!

Хотя нет, надобность есть, правда, целая одна — секс ему со мной нравится. И то, похоже, недолго мне осталось нежиться в его постели. Сегодня в спальню даже не зашел, и где был — непонятно.

Я видела его секретаря. Вот где сошлись вместе деловой стиль и необузданный разврат. Даже мне, совершенно неопытной девчонке, сразу стало ясно — он с ней спит. Еще как спит! У нее на Льва активное слюноотделение, думаю, он это видит и не увольняет ее при этом. Значит, потакает? Я наблюдала, как они работали вместе здесь в его кабинете в отцовском доме. Мне даже показалось, это было шоу для меня, чтобы показать — я не единственная, имеется еще рабочая жена.

Я не знаю, спит ли он с ней до сих пор и собирается ли спать в будущем. Но он ее не уволил, когда у него появилась я, значит, планирует продолжить служебный роман — разве это не очевидно?

Что я делаю не так? Что со мной не так? Не так говорю? Выгляжу? Веду себя?

Я делала всё, чему меня учила мама Марисоль, и это не привело ни к чему хорошему, лишь выставила себя дурочкой триста пятьдесят раз. Льву неважны мои просьбы, мои переживания.

С другой стороны, к чему лить слёзы? Я и раньше знала, каков он, недаром этот фрукт мне сразу не понравился. Еще тогда, в «Отличной», я почувствовала, какой он надменный, властный, требовательный и жестокий. А потом он меня спас от дяди Улдана, и я поверила, что в нем есть что-то хорошее. Он был нежен, страстен, даже предупредителен, заставил поверить, что у него есть душа. Должно быть, это был его максимум, на большее он не способен.

Но неужели в его огромном, сильном теле не осталось ни капли тепла для меня?..

Почему? Почему… Почему?!

Мне хочется прокричать этот вопрос так громко, чтобы все обитатели этого дома услышали, чтобы хотя бы сделали вид, что им не всё равно, хоть кому-то на меня не всё равно… Мне хочется стукнуться головой о стенку, хочется взять что-нибудь и швырнуть в зеркало, чтобы непременно вдребезги…

Даже не успев толком подумать, хватаю с туалетного столика керамического кота и швыряю. Зеркало не разбивается. На нем даже ни царапинки, гладкое, как и до того. Смелею окончательно, снимаю с себя туфельку и прямо шпилькой бью в центр зеркальной поверхности. Ноль — ни трещинки, ни вмятинки. То ли силы мои как у муравьишки, то ли зеркало волшебное, а скорее всего, небьющееся.

— М-да… — громко всхлипываю я.

Я смотрю вниз и вижу осколки ни в чем не повинного керамического кота. Становится жутко стыдно. За что досталось коту? Он ведь не виноват в моих неурядицах.

Кроме того, это не просто какой-то там керамический кот, это самая первая вещь, которую я купила здесь, в Пскове. Мне хотелось проверить, работает ли выданная Львом карта, и я зашла в первый попавшийся магазин — им оказалась посудная лавка. Керамический зверь с умильной рожицей буквально прыгнул мне в руки. Он небольшой, с ладонь величиной, в стиле гжели, и совершенно не вяжется с элегантным и безликим интерьером спальни. Я подумала: если Лев что-то скажет, уберу, но он даже не заметил, а я каждый раз радовалась, когда смотрела на умильную кошачью рожицу.

Кот, считай, символ моей новой жизни, а я взяла и разбила несчастного просто так, потому что попал под горячую руку. Разве можно так себя вести?

Еще как аккуратно разбился, лапочка… Разломился всего на несколько кусочков, а не в крошево, как мог бы.

«Я его склею!» — решаю тут же.

Склею, поставлю обратно, и мне снова будет радостно.

Собираю все-все осколочки, всё-таки нахожу и маленькие тоже, скалываю на столе, потом решаю спросить у горничной, есть ли у них клей. Даже не особенно удивляюсь, когда мне говорят, что, конечно же, у них есть клей для керамики. В этом доме есть всё, что только душе угодно, мне даже дают перчатки, чтобы не дай бог не поранилась, хотя я этого, можно сказать, хочу… физическая боль отлично отвлекает от душевной.

Сажусь за стол, открываю клей, неудачно поворачиваю руку и мгновенно пачкаю прядь волос.

— Святая помада, ну почему именно сейчас?!

Это мне наказание — нечего заниматься важным делом с распущенными волосами.

Стягиваю перчатки и иду к зеркалу, тщательно собираю волосы в гульку, чтобы ни одна волосинка не выскочила, не хочу еще раз что-то измазать.

В этот момент звонит телефон.

— Да? — отвечаю отлично известному абоненту.

— Эвочка, пришла красота! Идеальное… как раз такое, как ты хотела! Я уже выезжаю в свадебный салон, спеши!

Это Алексей, и ему не надо пояснять, что именно он имеет ввиду, я и так поняла: он говорит о моем свадебном платье. Подозреваю, что ему в свадебном салоне платят проценты, уж очень активно зазывал меня именно туда, где я в конечном итоге сделала заказ. И вот платье пришло, причем раньше на несколько дней, что не может не радовать.

— Скоро буду! — кричу я в трубку.

Спешно собираюсь и выбегаю на улицу. Только тут понимаю, что Лев не дал никаких указаний, можно ли мне сегодня в город и полагается ли охрана.

Пишу ему, но он не отвечает. Тогда решаю — лучше взять с собой телохранителя, чем потом получить нагоняй от дражайшего Царя зверей. Кто знает, какая вожжа попадет под его львиный хвост.

Мне удается отыскать Семёна, и он соглашается отвезти меня в город. Останавливается возле свадебного салона.

— Я подожду здесь, Эвелина Авзураговна.

Благодарно ему киваю и выскальзываю из автомобиля.

Хоть что-то сегодня хорошее — мое идеальное платье.

Может быть, Лев оценит его, может быть, как-то по-другому на меня посмотрит, увидев в идеальном платье? Алексей говорит: я в этом роскошном наряде так похожа на ангела, что все расплачутся от умиления, едва меня увидят. Если честно, с трудом представляю себе Льва плачущим, но хоть какие-то эмоции должны быть, разве нет? Он же живой человек, пусть и не самый добрый.