Летц благодарно кивнул и принялся караулить огонь. Шейла залезла под навес, где уже устроился Майкл. Сон не шёл, слишком многое случилось за последнее время. Даже Шейле, привычной к непростым обстоятельствам, было сложно. Что уж говорить о попутчиках? И Летц, и Майкл выросли в более комфортных условиях, хотя у каждого были свои трудности. Шейле же стало бы легче, если бы рядом с ней оказался Стив. Стива она знала давно и знала, чего от него ожидать. А эти двое – загадка, хотя пока они не налажали. Но кто знает их запас прочности?

Раньше жизнь пусть и была непростой, зато была понятной. Шейла отвечала только за себя и названного брата. Майкл и Летц для неё чужаки, с которыми она связалась от безысходности. А теперь вынуждена оставаться с ними до последнего, как и они с ней. Дружба по необходимости. Шейла повернулась на другой бок.

После исчезновения Стива Шейла поклялась, что не позволит никому занять его место в сердце, потому что потери близких людей даются слишком тяжело. Шейла не любила слёзы и всего того, что доводит до слёз: они делали её слабой. В подобные моменты она отчаянно жалела, что одна во всём мире, что некому защитить её и дать понять, что она любима. В такие дни Шейла чувствовала себя ненужной.

В детстве она пыталась придумать себе семью, но выходило у неё плохо. Собственного опыта не имелось, но в приюте было несколько детей, которые попали туда после смерти родителей или лишения тех родительских прав. Судя по их рассказам, семья была неоднозначным местом для проживания. Трет, когда услышал её соображения, даже не рассмеялся.

– Им просто не повезло, – сообщил он. – Не все семьи плохие. Полно нормальных.

Но Шейла тогда не очень поверила наставнику: почему же в приюте нет ни одного ребёнка, который рассказал бы хоть что-то хорошее о том месте? Теперь же после рассказов попутчиков её мнение не было столь твердокаменным, как раньше. Судя по всему, у Летца и Майкла были именно что хорошие семьи, и оба жалели, что утратили своих близких. Шейла впервые осознала, что она хотела бы подобных родственных отношений – это было её несбыточной мечтой. И вновь, как в детстве, она постаралась представить возможную семью.

Конечно же, мать. Не та, которая оставила Шейлу на крыльце приюта, а другая, которая никогда, ни при каких обстоятельствах не предала бы дочь. Что бы они делали с матерью? Наверное, завели бы свои девчоночьи секреты. А ещё мать учила бы Шейлу тому, чему обычно матери учат своих дочерей, и Шейле не пришлось бы попадать впросак, как с месячными например. Когда у неё впервые пошла кровь, Шейла решила, что умирает. И если бы не старшие девчонки, которые подняли её на смех, Шейла бы долго считала, что неизлечимо больна.

Наверное, и отец будет в семье. Трет говорил, что в нормальных семьях есть не только мать, но и отец. Тоже нормальный. Который не орёт на детей, не срывает на них зло, а другой. Тот отец интересовался бы жизнью Шейлы, помогал бы ей и заботился. Даже играл бы с ней иногда. Шейла задумалась: а как родители обычно играют с детьми, ведь сами-то они не дети? Она решила не зацикливаться на этом, иначе снова ничего не выйдет. Пусть отец играет с ней в настольную игру, например. Или в карты. Взрослые играют в карты, правда, на деньги.

Ну и конечно же, старший брат. С братом было легче всего – для Шейлы это был Стив. Добрый и надёжный, для которого она всегда находилась бы на первом месте. Впервые Шейле удалось придумать семью. Ей казалось, что у неё вполне получилось.

Она легла на спину, заснуть так и не удалось. По дыханию Майкла она поняла, что тот тоже бодрствует.

– Ты не спишь? – через некоторое время поинтересовался он.

– Как тут уснёшь, если ты болтаешь? – отрезала Шейла, а потом добавила: – Не сплю.

– Как ты думаешь, – Майкл замялся, – нам удастся добраться до радуги? Ну или до вокзала тысячи миров?

Шейла ответила не сразу, да она и не знала ответа. Ей хотелось закричать, что она не провидица, что никто не даст гарантии, он сам осознал все риски, раз согласился. Да и сама Шейла сделана из обычного человеческого материала, а не из железа. Почему именно она должна всё решать и нести ответственность? Но Майкл нуждался в её ободрении гораздо больше, чем она сама. Он был точно хлипкое растение, которому место в теплице, а Шейла – сорняком, привычным ко многому.

– Конечно, – Шейла вложила всю убедительность во фразу. – А иначе зачем это всё?

Глава 19

Роджер

На дежурство Майкл заступил под утро, сменив Шейлу. Вчера он с трудом заснул: сперва одолели мысли, а потом он замёрз. Так что теперь Майкл боролся с непрекращающейся зевотой и желанием сомкнуть глаза. Он прошёлся вокруг костра, подкинул в него хворост и сделал зарядку. Скажи кто несколькими месяцами раньше, что Майкл начнёт заниматься спортом, он бы тому шутнику рассмеялся прямо в лицо.

После происшествия с Дикой кошкой внутри Майкла что-то изменилось. Он никогда не считал себя героем. Нет, трусом Майкл не был, но и не рвался навстречу приключениям. Будь его воля, Майкл лучше бы отсиделся в безопасном месте, но бывают такие моменты, когда нет возможности спрятаться за чьей-то спиной. Вот потому Майкл и не бросил Летца, когда за тем охотилась Дикая кошка, а кинулся помогать Шейле. Не потому что без Летца всё их путешествие теряло смысл, а потому, что оказаться предателем в тот момент было намного хуже, чем умереть. Есть разумная осторожность, а есть постыдная трусость.

Майкл отхлебнул воду из посудины. Жаль, что глиняный стакан хрупкий, так бы можно было взять его в дорогу. Но зато у Майкла получилось вылепить стакан! Сперва ничего не получилось, потому что никто толком не знал, как делать из глины посуду, а потом Летц догадался сушить посудину постепенно. Сначала на воздухе, затем возле костра, а уж после в огне.

Понятно, что тот же костёр развести не всегда получится – вчера стоял солнечный день, а сегодня небо посерело. Дождь пока не предвиделся, но фокус со стеклом уже не вышел