настоящим мастером в этом, а я старалась вывести его из мрачного настроения, брала на себя ответственность за все и извинялась, лишь бы прекратить ссору. По многим причинам я жалею, что познакомилась с ним. Но иначе я бы не узнала так много о себе и своем детстве. Жаль, что я потратила на него все свои деньги. Я до сих пор мучаюсь депрессией, у меня нет ни цента, и мне 41 год». – Лилли (Окленд, Новая Зеландия).

«Он знал о моих детских травмах и утверждал, что я сама виновата в том, что случилось». – ШаБаБи (Висконсин).

«Он говорил, что советовался с другими людьми и все считают мое поведение ненормальным. Такая позиция моих знакомых (хотя на самом деле он врал, теперь я это знаю) стала самым сильным инструментом, который заставил меня сомневаться в обоснованности своих чувств. Мне надо было доверять себе, потребовать, чтобы он назвал имена, и заставить его оправдываться». – Эми (Тихоокеанский Северо-Запад).

«Я пережила все, о чем вы пишете в своем блоге. Часто замечала, что что-то не так, но не могла “сойти с поезда”, пока все не рухнуло и я не оказалась на грани нервного срыва. Вот тогда я пошла к психологу». – Джейн (Массачусетс).

«Он использовал против меня мою способность прощать. Говорил, что любит меня как раз потому, что я быстро прощаю. Он злоупотреблял моей добротой, чтобы много раз прогнать через цикл идеализации – обесценивания – отвержения, пока чуть не разрушил меня. И мне это все так осточертело, что я ушла от него навсегда, не оставив ни шанса примириться и возобновить отношения, даже в качестве друзей. Когда он первый раз отверг меня, надо было сразу порвать с ним и не оглядываться, а не пытаться решить наши проблемы – ведь проблема была в нем, а не во мне». – Дияна (Куала-Лумпур).

«Самый эффективный способ манипуляции – дружелюбие нарциссов, их колдовская харизма, грандиозный успех в романтической жизни. В дружбе с нарциссами меня покорило сердечное тепло, принятие, располагающее к себе общение. Самым унизительным во всех ситуациях было то, как они публично и совершенно неожиданно оскорбляли меня, выставляли перед другими плохим человеком. В ответ я старалась не опускаться до их уровня и не добавлять негатива, но внутри мечтала о мести. Никогда не забуду, как близкая подруга предала меня и стала открыто бегать за моим парнем. Когда я разорвала контакт с обоими, они щеголяли своим романом передо мной и нашими общими знакомыми. “Подруга” гордилась тем, что разрушила мои отношения и превзошла меня. Она решила выставить эту драму на всеобщее обозрение и унизить меня перед всеми. В то время я чувствовала такую эмоциональную подавленность, что у меня начались проблемы со здоровьем: гипертония, потеря аппетита, я постоянно рыдала и не знала, что делать. Вряд ли я могла что-то изменить, потому что у меня было мало опыта, и я даже не представляла, каким жестоким может быть человек по отношению к тому, кто когда-то был ему близок». – Мисс Л. (Айдахо).

«Самым страшным было, когда он изменил мне в браке и обвинил во всем меня – якобы я не идеальная. Я стала обвинять себя за свои слабости. Мне надо было сразу уйти от него, но было тяжело: я была домохозяйкой, воспитывала детей и полностью зависела от него эмоционально». – Джин (Миннесота).

«Он использует все мои слабости и недостатки и осуждает меня за них. Применяет их как оружие. Вклинивается между мной и любым человеком, местом или ситуацией, которые придают мне сил: моей семьей, друзьями, церковью, работой…» – Триша (Калифорния).

«Поскольку у меня нет финансовых знаний, которые следовало бы иметь, я многое потеряла при разводе. Он зарабатывает больше, поэтому часто предлагал “взять на себя” расходы, связанные с нашей дочерью (страхование, частная школа). Я не понимала тогда, что это даст ему веский повод оставить дочь себе в соответствии с соглашением о совместной опеке 50/50, которое мы заключили. Моя наивность в денежных вопросах оказалась самой большой проблемой – даже после развода он может контролировать меня. Я осталась в его доме (он переехал к своим родителям) и позволила ему распоряжаться практически всеми финансами. Мне казалось, что так будет проще. Сейчас я съехала из его дома, но он до сих пор требует от меня денег, которые я ему якобы должна за проживание. Я наняла адвоката, который готовит обращение в суд о прекращении противоправных действий. Но я знаю, что на этом ничего не кончится». – Шеннон (Центральный Огайо).

«Самым страшным было то, что он притворялся родственной душой. Я искренне верила, что шестнадцать лет мы были лучшими друзьями. Однако когда мы стали жить вместе и я забеременела, с него слетела фальшивая маска. Жаль, что я не знала, какими должны быть здоровые отношения. Я смогла бы разглядеть его притворство и понять, что странные мелочи в его поведении – признаки нарциссизма». – Линн (Техас).

«Манипуляция, с которой я столкнулась, заключалась в чудовищном промывании мозгов. Он убедил меня в том, что я сумасшедшая. И в том, что моя семья мешает нашему браку, а если я перестану общаться с родственниками, то все у нас будет хорошо. Я всегда чувствовала тяжесть на сердце, но после нескольких лет привыкла. Когда наконец ушла от него, то ощутила давно забытую свободу – свободу от уз греха. Я была узницей его греха. Мне приходилось скрывать это, я боялась, что люди скажут, когда узнают, что я живу с абьюзивным мужем. Он настолько втянул меня в свои грехи, что я стала их частью. А теперь чувствую себя совершенно свободной. Я могу раскаяться в своих грехах. Могу читать Библию с чистой совестью и не бояться жить по своим убеждениям». – Эль (Виргиния).

«Он использовал весь арсенал ухищрений: лесть, восхищение, принуждение, обзывательства, угрозы физической расправы. Мне пришлось участвовать и в сексуально унизительном контакте: сначала было любопытно, но в какой-то момент стало страшно. Сначала меня насторожило его поведение, потом поразили его слова и поступки. Он говорил, что я особенная, но присылал свои фотографии с другими женщинами. И я превратилась в детектива, хотела разгадать его. Наконец, мне стало тоскливо, а потом я разозлилась. Уже когда он первый раз повел себя неуважительно и нарушил все границы, мне надо было встать, уйти и никогда с ним не разговаривать». – Анджелина М. (Огайо).

«Он изображал из себя жертву и во всем обвинял меня. Многие мои поступки были продиктованы ложным чувством вины и жалостью к нему. И я постоянно пыталась соответствовать его требованиям и угождать ему, чтобы стать для него особенной, идеальной женщиной. Хотя на самом деле у него было несколько женщин. Он заставлял меня сомневаться в собственных суждениях, когда я задавала ему вопросы. Он оборачивал все так, будто виновата я. В конце концов я так запуталась и была так несчастна, что он заявил: я достойна только жалости и он рад избавиться от меня. Он никогда не извинялся и не признавал своей лжи. Я поняла, что общаться с ним невозможно. Я потратила столько сил и эмоций, чтобы направить его на путь истинный, но теперь вижу, насколько это было бессмысленно. Мне надо было уйти, ничего не объясняя, как только появились подозрения. Просто уйти и не возвращаться. С такими людьми нельзя расстаться по-хорошему». – Джемма (Великобритания).

Глава 2. Любовь, секс и нарциссы: работа мозга

Прежде чем перейти к вопросу о том, как нарциссический абьюз влияет на наш мозг, обсудим еще одну важную тему.

Влияние травмы на мозг

Влияние травмы сильно недооценивается в публичных дискуссиях о домашнем насилии и эмоциональном абьюзе. Вы не представляете, сколько раз я слышала, как несведущие люди говорят: «Если бы я попал в абьюзивные отношения, я бы сразу ушел». Причем выбирают высокомерный тон, будто осуждая жертву абьюза за то, что она не смогла сделать это. Обратите внимание: эти люди никогда не были в абьюзивных отношениях и, вероятно, не прочитали ни одной книги о травмах. Это лишь усугубляет токсичное чувство стыда, которое испытывают жертвы абьюза, ведь «большинство жертв страдают от мучительного стыда за поступки, которые они совершили, чтобы выжить и сохранить отношения со своим абьюзером» (Van der Kolk, 2015).

Так создается двойная травма, которую переживают жертвы абьюза: эмоциональное онемение из-за диссоциации и эмоциональное онемение из-за социальной нормы, диктующей каким-то образом «отпустить» ситуацию и «жить дальше». Все это крайне деструктивно для жертвы, поскольку травма может жить не только в голове, но и в теле, причем в течение всей жизни. Никто не имеет права сравнивать вашу травму с травмой другого человека. Каждый реагирует на боль по-своему, и каждая реакция обоснованна и зависит от самой травмы и ее влияния