Далее представители Чешской Народной рады также весьма прозорливо решили действовать по принципу процесса официального перехода власти: премьер-министр Бинерт был записан в качестве участника заседания ЧНР, на котором он подписал протокол об официальной передаче власти данному органу (не иначе, видимо, как в обмен на гарантию собственной безопасности). О произошедшем было с помощью радиопередатчика капитана Неханского немедленно сообщено правительству в эмиграции в Лондон и Кошице[81], а потом всеми возможными способами поставлены в известность и различные организации в самой Праге, включая немцев. А это, в свою очередь, при отсутствии до этого вообще какой-либо конкретной информации о происходящем в стране не замедлило проявиться и на содержании радиопередач, высылаемых в Протекторат для чешской публики из-за границы. Таким образом Чешская Народная рада удачно обеспечила себе хоть как-то легальное лидирующее положение среди органов власти сопротивления, как бы официальную поддержку из-за рубежа, а также на этом же основании и подчинила себе действие обоих вышеупомянутых военных командных пунктов в Праге.

* * *

Несмотря на то что сами чешские, надо заметить достаточно грязные и недостойные, политические перипетии в конечной фазе Второй мировой войны в Европе и не являются прямой темой данной публикации, здесь вся вышеуказанная эпопея описана (по возможности еще достаточно коротко) по двум причинам: во-первых, для формирования общего представления о реальном положении вещей с властью в стране и в городе на тот момент, а во-вторых, из-за того, что именно факт перехода ведущих функций в руки Чешской Народной рады уже тогда предопределил судьбу еще даже не начавшегося активного участия дивизии РОА в пражском восстании 1945 года. Хотя ни власовцы, ни новые лидеры чешских повстанцев к вечеру пятого мая еще и не подозревали о существовании друг друга. Несмотря на то что по своему официальному составу Чешская Народная рада являлась как бы демократическим собранием представителей различных партий и движений национального сопротивления в Протекторате (см. приложения – состав ЧНР), общая наклонность действий данной организации изначально была повернута достаточно сильно «влево», а коммунист Смрковский являлся одним из самых активных и влиятельных ее членов. После эпизода с Бинертом его позиция и авторитет лишь еще более укрепились. Впоследствии, в завершающей фазе восстания и с приближением к Праге советских войск, ориентация всех политических действий и публичных заявлений ЧНР и вообще «полностью перекрасится в красные оттенки», Смрковский же станет фактически лидирующей личностью в составе рады, одновременно с постоянно усиливающейся поддержкой чешских коммунистов товарищами по партии из-за линии фронта.

В то же самое время, когда в Праге уже повсеместно происходили ожесточенные конфликты с использованием огнестрельного оружия, на улицах лилась кровь и умирали люди, местные псевдопатриоты вовсю были заняты процессом грызни за грядущие титулы и возможные теплые кресла в предполагаемых в недалеком будущем кабинетах различного ранга, а остальные активные деятели ловили уже просто кто и что может в «мутных водах» всеобщего беспорядка, в деревне Сухомасты подошли к завершению переговоры об участии Первой дивизии Русской Освободительной армии в поддержке восставших чехов. Опять же, чем и как конкретно данные переговоры закончились, никому сегодня не известно, но тот факт, что части дивизии в этот же день выдвинулись в направлении чешской столицы, свидетельствует об успехе миссии нескольких неизвестных чехов в военной форме. Около пяти часов вечера пятого мая части Первой дивизии РОА начали движение на Прагу. Войска шли тремя основными потоками – на левом фланге, северном, двигался Третий полк в направлении на карловарскую дорогу и аэродром в Рузине, Четвертый полк по главной дороге Бероун – Прага и вдоль нее, в центре, Второй полк передвигался на правом фланге, южнее всех, по линии из Сухомаст на пражские районы Ржепорые и Йинонице, позже всех и в арьергарде также в южном направлении на марш вышли колонны Первого полка.

Чешское население повсеместно восторженно приветствовало власовские войска, так как каким-то загадочным образом уже распространяемые «по сарафанному радио» слухи о направляющихся на помощь восстанию русских солдатах сильно опережали непосредственное движение воинских колонн РОА. Сам генерал Андрей Андреевич Власов, главнокомандующий силами РОА, лично наблюдавший за началом движения своих войск, не разделял радости местного населения, а также и совсем не одобрял решение Буняченко принимать участие в боях против немцев в Праге и в то же время сделать с этим уже ничего не мог – Власов понимал, что фактически Первая дивизия Русской Освободительной армии и ее командир уже окончательно вышли как из-под контроля командования Вермахта, так и его собственного. Тем не менее спорное решение Буняченко явно отвечало прогрессирующим в последнее время среди личного состава РОА антинемецким настроениям, и на Прагу солдаты дивизии шли с воодушевлением и в явно приподнятом настроении. Как, видимо, казалось большинству, в их жизни и существовании их воинской части снова появился какой-то ощутимый смысл, утраченный было в событиях последних нескольких недель…

5 мая. Грузовик Первой дивизии РОА по дороге к Праге.

5 мая. Конный отряд РОА движется к Праге, на дорожном указателе, виднеющемся за головой первого коня, даже можно распознать расстояние до чешской столицы – 31 км, а также видно сверху уже наспех замазанное немецкое название «Prag» и внизу часть оставленного чешского «Praha».

Уже во время самого похода в чешскую столицу дивизия Русской Освободительной армии понесла первые потери, но не в бою с каким-либо противником, а в результате состоявшегося авианалета. Убитые в результате атаки с воздуха власовцы были похоронены прямо недалеко от дороги Прага – Бероун [82]. По разным источникам, данный инцидент приписывается как немецким Люфтваффе, напавшим на власовскую колонну, идущую на помощь восставшей Праге, так и американским ВВС, принявшим солдат РОА за немцев. Хотя первая версия и встречается в литературе чаще, ее правдоподобность в реальности того времени является крайне маловероятной сразу с нескольких точек зрения: во-первых, вечером 5 мая немцы практически никак не могли еще знать о намерениях Первой дивизии РОА, официально еще по собственным немецким данным считавшейся частью германского Вермахта, а тем более вряд ли были бы способны так оперативно локализировать ее передвижение и целенаправленно выслать для атаки авиацию; во-вторых, с воздуха колонны власовцев в немецкой военной форме и по большей части[83] на немецкой технике никак не отличались от любых других частей немецкой армии, передвигавшихся по дорогам, так что представить себе ошибку со стороны пилотов Люфтваффе также очень тяжело, тем более что дело к тому же происходило еще на до сих пор немецкой территории; в-третьих, состояние сил, обеспечение топливом и боекомплектом и общая боеспособность немецких ВВС в мае 1945 года вряд ли позволяла просто так летать, атакуя случайно подвернувшиеся на земле цели, как это тогда практиковали советские и союзнические летчики. Зато, с другой стороны, подобная атака в этом районе самолетов военно-воздушных сил США на передвигающуюся войсковую колонну немецкой техники и живой силы в немецких мундирах представляется абсолютно нормальным явлением, даже рутинной процедурой в данном конкретном месте и времени. Не говоря уже о полной абсурдности представления о том, чтобы западные союзники могли бы иметь хоть какое-либо понятие о происходящем в Праге и целях власовцев. Так что с моей лично точки зрения, с 99 %-ной уверенностью можно сказать, что первые потери при участии в пражском восстании РОА понесла именно от американцев. Хотя это лишь деталь, никакого конкретного значения в дальнейшем развитии событий и не имевшая. Просто очередное темное пятно во всей этой истории…