Игорь потянулся, провел рукой по загорелой шее жены, погладил выгоревший пушок под убранными наверх волосами. Инка вздрогнула и отстранилась.

– Я думала, мы разобьемся, – всхлипнув, пробормотала она. Вылезла из машины. Хлопнула дверцей.

Игорь тоже вышел. Его качало. Ноги гудели, в ушах стоял звон. Инка отбежала в прохладную тень смешанного леса и застыла в нескольких шагах от «Пежо», отвернувшись, обхватив себя руками. Ее спина и плечи подрагивали.

– Малыш, – позвал Игорь и на негнущихся ногах направился к жене. Его подташнивало. – Малыш!

Он протянул руку, чтобы взять Инку за плечо и развернуть к себе лицом, но Инка внезапно обернулась, схватила его за шею, притянула и впилась в губы поцелуем. Красные заплаканные глаза Инки смотрели на Игоря с каким-то бешеным выражением, словно намеревались вскочить в нутро ему, а стоило чуть поддаться – и эти глаза, как капли ртути, сбежались, слиплись в один жгучий сверлящий циклопий глаз. Потом и он поплыл, как уплывает гипнотизер из сознания подопытного… Мягкие теплые губы раскрылись, влажное горячее дыхание рванулось навстречу, язык Игоря сам собой скользнул внутрь, в пыщущее жаром…

«Ооочутебя. Ооочууу», – простонал циклоп-Инка всей своей утробой, не переставая ловить ртом язык Игоря. Низ живота отозвался резкой болью, горячая волна пошла оттуда вверх темным мороком, отгоняя слова, гася мысли, рассасывая сознание…

Очнулись они через пару часов. Еще во сне Игорь вспомнил, что не закрыл машину на сигнализацию. Открыл глаза, огляделся. Все вокруг порыжело от лучей закатного солнца. Сверчки, недавно хором стрекотавшие в траве, заткнулись.

Инка спала на руке Игоря, слегка приоткрыв рот. Искусанные пересохшие губы что-то шептали во сне. В паутине золотистых волос застряли сосновые иголки.

Игорь убрал несколько, нависавших над самыми глазами жены. Осторожно подвинув спящую, вытащил из-под ее головы затекшую руку. Встал и, потягиваясь, побрел к машине. Внутри все оказалось на месте. На первый взгляд.

Ощущение, что что-то не так, накатывало постепенно, как гул поезда в туннеле метро. Игорь вынул мобильник и взглянул на время. Мать твою! Седьмой час. Скоро стемнеет.

«Странно, что нас никто не застукал до сих пор. Вроде не такие уж глухие места…» – подумал Игорь. Закрыл машину и пошел будить Инку.

Она уже проснулась, сидела сонная, выложив руки на подол своей цветастой юбки. В руках она держала веночек из каких-то вялых пожухлых растений.

– Это что? Сюрприз? – спросила Инка, моргая на Игоря припухшими глазами.

– Что?

– Да это! – Инка подкинула венок – трава и цветы мотнулись вверх и вновь опали. Несколько былинок выскочили из венка и рассыпались по земле.

– Да ты чего, мать? Я веночки плести не умею! – усмехнулся Игорь.

– Да уж, – буркнула Инка. – Ты и цветы-то мне когда последний раз дарил? Уже и не помню…

– Может, этот венок тут на взгорочке валялся? А ты его цапнула спросонья. Или во сне…

– Ладно. Черт. Поможешь ты мне, наконец, подняться?!

Игорь протянул жене руку. Инка отшвырнула венок в придорожную пыль и встала. Отряхнула юбку, кое-как пригладила волосы.

– Черт, помыться бы. Вся в песке. Вот же вы, мужики, животные! – с раздражением бросила она.

– Чего?! – Игорь онемел от такой наглости. – Да ты же сама…

– Перестань! – отмахнулась Инка. – Я у тебя по жизни во всем виновата. Как это нас тут еще не засек никто! Выбрал тоже местечко…

– Да ничего я не выбирал! – возмутился Игорь, но Инка не слушала.

Потягиваясь, она прошлась по дороге к лесу, чтобы немного размяться.

Ее удивила тишина, царившая вокруг. Ни листочек не шелохнется, ни птица не вспорхнет. Все словно застыло, погруженное в красное закатное марево.

Игорь пошел к машине, а Инка вернулась к тому месту, где они провалялись последние два часа. Маленький продолговатый холмик на опушке под тремя соснами. И в головах – увядший веночек.

– Слушай, а знаешь, чего… По-моему, это могила, – сказала вдруг Инка.

Игорь оглянулся.

– Слушай, правда! Смотри, как похоже!

Инка хихикнула.

– Мы с тобой два извращенца. На чьей-то могиле трахались!

Игорь содрогнулся.

– Ну, знаешь… Не смешно. Дурацкие у тебя выдумки!

– Ага. А ты – ангел с крыльями… Иди сюда, сам погляди. Давай-давай!

Инка поманила Игоря рукой и указала на какую-то черную палку, косо воткнутую в землю в двух шагах от знакомого ему холмика. Игорь подошел взглянуть.

Черная палка оказалась не палка, а небрежно сваренный железный крест. Табличка с именем и датой выгорела на солнце и казалась пустой.

– Видишь? Это точно кладбище. И туда еще посмотри!

Инка повернулась и махнула рукой вправо. Игорь глянул – и похолодел: поодаль, чуть в стороне от дороги виднелся ряд надгробий из черного камня. В густой тени деревьев при свете солнца их было трудно заметить.

Но с наступлением сумерек… Что-то изменилось. И оградки, и пластиковые венки, и ошлифованные плиты памятников – все накрыло каким-то белесым мерцанием. Крохотные светлые пятна дрожали на всем, подмигивая, словно подслеповатые глаза чудовищ, обитающих во мраке.

– Черт, что это? – Игорь сам не понял, почему перешел вдруг на шепот.

Инка не отвечала. Сцепив руки за спиной и вытянув шею, она привстала на мысочки и с интересом рассматривала странную картину.

– Знаешь чего…

– Чего?! – испугался Игорь. – Инка, пошли отсюда, а? Ехать надо! Выбираться…

– То есть ты так и не понял?

– Чего не понял?!

Инка усмехнулась и бросилась вперед. Игорь по инерции рванулся за ней. Возле ближайшей могилы жена остановилась и обмахнула рукой надгробие.

– Ну вот же, смотри! Видишь?

От ее ладони на черном камне остался белый мучной след. А в воздух взвились и затрепетали несколько мелких крылатых созданий, похожих на крупную моль.

С минуту подергав крылышками, они, обессилев, упали на землю и там продолжали подергиваться, сталкиваясь и наползая друг на друга.

– Мотыльки!

– Господи, – сказал Игорь. – Хрен ли они тут делают?

– Трахаются, – хихикнула Инка. – Как мы. Смотри, их тут, наверное, миллион. Здоровенный такой траходром…

– Пойдем-ка отсюда, а? Ей-богу, давно пора ехать. Сама говорила…

– А ты говорил: «Успеется». Подожди. Я хочу посмотреть.

– Что?! Никогда я такого не говорил!

– Говорил-говорил. Я слышала!

Игорь схватил жену за руку, но упрямая Инка вырвалась и, пританцовывая, побрела вдоль могил, разбирая и читая вслух надписи на памятниках.