Кода мы с Вадимом вошли в ложу, фильм уже начался, на экране мелькало зарево взрывов, сменяемое крупным планом хорошенькой актрисы.

– Садись, – велел следователю Рашук и, отпустив картонный стакан, ухватил парня за руки. – В глаза смотри. Не отворачивайся. Тайка, очки с меня сними, мешают.

Я надела очки Рашука и присела на соседний диванчик. Фильм по сравнению с тем, что происходило по соседству, был совсем неинтересным. Героиня четко укладывала на лопатки плохих парней, без промаха отстреливала монстров, умело целовалась с женоподобным молодым человеком, изображающим борца с нечистью. Скука.

Я скосила глаза. Вадим дремал, откинув голову на спинку диванчика, Рашук колдовал со своим коммуникатором.

– Все очень плохо, Тая-Таечка-Таисия…

– Ты его не нашел?

– Итиеша? Нет. Это точно не он. Или ты имеешь в виду, – мальчишка зло улыбнулся, – вашего мэстного маньяка?

– Именно.

– Тоже мне тайна Вселенной. Он у полиции под носом все это время был. Если проанализировать вот эти данные, – он быстро листал какие-то текстовые документы на экране, потом ткнул в иконку галереи изображений. – Вот он, красавец. Волк в овечьей шкуре, даже скорее в собачьей, чтобы овцы думали, что их охраняет пастуший пес.

С фотографии на меня смотрел и улыбался мужчина в полицейской парадной форме.

– Смотри, как забавно, – продолжил Рашук. – Он упоминается в каждом деле, даже еще до того, как их объединили в серию.

– Мне нужны доказательства.

– Думаю, если произвести обыск по адресу город Славигорск, улица…

– Поехали, – я резко поднялась. – Возьмем такси. Я должна убедиться.

– Зачем такси, – пожал плечами Рашук. – Нас Вадик подвезет. Правда, Вадик?

Коростелев встрепенулся, разбуженный тычком в плечо.

– Поехали, – велел ему мальчишка. – Мне нужно полевые испытания своей змейки провести, да и ты внакладе не останешься.

Так вот почему Рашук мне не возражал. Он хочет проверить меня в деле.

Вадим подобрал с пола мои пакеты и, ни о чем не спрашивая, пошел к выходу. Мы спустились на эскалаторе. Около украшенной надувными шарами арки супермаркета Рашук остановился.

– Привал. Таисия, метнись в бакалею, купи банку меда.

– Зачем?

– Браслеты зарядить надо.

– Понятно.

Мед я взяла гречишный, темный и тягучий как патока. Консистенция выяснилась, когда уже в автомобиле следователя я опускала в банку свои браслеты. Приятного аппетита, девочки.

Рашук сел на переднее пассажирское сиденье, ввел в навигатор адрес.

– Как ты это сделаешь? – обернулся он ко мне.

– Что именно?

– Как ты убьешь свою первую жертву?

– Сначала я должна убедиться, что это именно он.

– Этика, – хмыкнул мальчишка. – Справедливость, доброта… свобода, равенство, братство.

– Мир, труд, май, – сообщил с водительского места Вадим.

Я посмотрела вниз, на колени. Меда в банке уже не было. На дне лежали блестящие и чистые браслеты. И их было четыре.

Аристарх

Опять пошел откат. Баринов стоял перед зеркалом ванной комнаты и с отвращением смотрел на свое тело, дряблую кожу в пигментных старческих пятнах, морщинистую шею, седую щетину скул.

– Как я и говорил, утечку журналистам организовал кто-то из ближнего круга. – Сергей почтительно переминался на пороге, уткнувшись в планшет.

– Лерка? Да не тушуйся, Серый, все же и так понятно, – Баринов вытер влажное лицо и бросил полотенце на пол. – Девочка одурела от близости к сильным мира сего и почувствовала себя неуязвимой.

– Прикажете ее допросить?

– Брось, пустое. Ничего никому не говори. Пусть копится, чтобы при необходимости кошечку к ногтю прижать. Ты, что ли, запал на нее? Ну так, может, награжу за хорошую работу, когда время придет. Пуганые девки – они самые сладкие.

Аристарх Евгеньевич снова с отвращением посмотрел на свое отражение и накинул на плечи шелковую пижамную куртку.

– Жди здесь, – велел он помощнику. – Телефоны отключить, дверь изнутри запереть, если горничные ломиться будут, ты знаешь, что отвечать.

Сергей кивнул с готовностью и перехватил планшет. Телефон и так был выключен, а дверь заперта. Свою охрану он собирался нести не в первый раз и немало гордился тем, что к ней допущен.

Баринов вошел в душевую кабинку, задвинул стеклянные дверцы, дернул рычажок держателя, повернув его в сторону. Отделанная драгоценной мозаикой стена отъехала в сторону, и Аристарх Евгеньевич спустился по винтовой лесенке, за спиной закрылся проход, зажглись утопленные в нишах лампы. Барин любил такие штучки – потайные ходы, скрытые двери, неявные рычаги. Спустившись, он прошел по коридору, вручную открыл толстый, как на подводной лодке, люк в полу и спустился уже туда. Итиеш его ждал. Итиеш, сердцеед и убийца народов. Не человек – существо. Существо предпочитало беседовать с жалкими человечками, восседая на троне, и Баринов заказал ему трон, существо предпочитало проводить время за чтением, Баринов оборудовал для него библиотеку, вмещающую более десяти тысяч томов. Существо не доверяло технологиям, поэтому освещалась тронная зала чадящими масляными лампами.

– Я пришел, – сообщил Баринов, переступая босыми ногами по прохладной майолике пола. Существо не любило пыль и ковролин.

– Ты не торопился.

Голос у Итиеша был нечеловечески низким, да и выглядел он, мягко говоря, непривычно глазу. Когда двадцать лет назад они с Алешкой Бергом нашли его, Итиеша, мумию, приятель произвел замеры и сказал, что рост существа составлял три метра двадцать сантиметров. Прав оказался Лешка, а если и ошибся, то скорее приуменьшил. Уточнить размеры в живом состоянии никогда никому не удалось, существо не любило прикосновений и не любило, когда ему возражали. Эх, Лешка, Лешка, как неладно все получилось.

– Торопился, – после паузы возразил Баринов, – пришлось несколько неотложных дел закончить, прежде чем…

Черные глаза на черном лице Итиеша мигнули алыми искорками. Существо испытывало злость. Его пальцы с синеватыми ногтями сжались на подлокотнике. Когда-то Аристарх видел, что Итиеш может сделать этими пальцами то, чего на себе испытать никому бы не захотелось.

– Ты пытаешься достичь вечной жизни?

– Нет.

– Я вижу на твоем теле следы манипуляций.

Баринов запахнул воротник пижамной куртки.

– Пластику делал, у молодой любовницы повышенные требования к внешности.

Признаваться не стоило, это могло быть расценено как предательство. Когда двадцать лет назад Аристарх, тогда еще просто Аристарх, без Евгеньевича, заключил договор с этим монстром, Итиеш все это ему обещал и еще полную защиту. И богатство, и удачу в делах, и вечную жизнь. Часть своих обещаний он выполнил. Недаром все покушения на Баринова, а их было гораздо больше трех – разные, хитроумные и простецкие, и такие, которые подразумевали, что пострадают невинные люди, не достигли цели. Гибли те самые невинные люди, но Аристарх Евгеньевич всегда выходил сухим из воды, как заговоренный. А конкуренты? Они дохли как мухи, стоило только Баринову намекнуть своему партнеру, что кто-то мешает делу. Дохли, или калечились, или внезапно сходили с ума. Времечко было лихое, так что никто ничего не заподозрил. Тогда Итиеш обитал в заброшенном бомбоубежище на окраине Славигорска и интресовался окружающим миром, это было до того, как Арик построил для него пирамиду. И богатством его обеспечили. Стартовый капиталец, тот самый, с которого началось восхождение Баринова к вершинам финансового олимпа, обеспечило существо, просто ткнув пальцем в подробную карту: