– Спорт. Бои. Сначала легальные. Потом узнал о боях без правил. Первые крупные заработки я получил, выступая на боях без правил, – чеканит Анваров, не вдаваясь в подробности.

По коже проносятся мурашки. Я видела мужчину без одежды. Его крепкое, сбитое тело и сейчас бугрится мышцами, полными силы и ярости.

Отрываю ягоду винограда от лозы. Анваров перехватывает мою руку за запястье и подносит к своему рту, отбирая ягоду. Его полные губы успевают задеть подушечки моих пальцев. Под кожей вспыхивает сильный жар, окрашивая щёки. Я пытаюсь не вестись на откровенный флирт со стороны мужчины. Но мне не хватает выдержки и холодности. Я начинаю дрожать, испытывая сильное волнение. Кровь шумит в ушах, сердце сбивается с привычного ритма.

– Бои без правил стали другой ступенькой. Меня заметили и предложили применять свои навыки. У меня напрочь отсутствовал страх, была хорошая реакция и сильная хватка. Это было достаточно, чтобы мне предложили неплохое место. Я помогал серьёзным людям возвращать их деньги.

– Вышибала?

– Скорее, коллектор, которого лучше не злить.

– Много долгов вернул?

– Очень.

По коже проносятся острые пики мурашек от ощутимого фона грозной опасности, исходящей от мужчины. Он по-настоящему силён и может причинить вред. Ильяс не рисовался угрозами и не тряс кровавыми победами. Для него это просто… работа. Одна или несколько строчек из послужного списка.

Анваров ловко скармливает мне пару виноградин, пока я собираюсь с мыслями. Внезапно понимаю, что круглый столик Ильяс отставил куда-то в сторону, а между нашими телами едва ли насчитывается два – три десятка сантиметров свободного расстояния.

– Деньги водились крупные. Их надо было отмывать, вкладывать… В общем, пускать в оборот. Я вложился в строительство. Вслепую. Был готов нести убытки. Но на удивление, всё выгорело. Прибыль получилась более, чем достойная. Я понял, что в строительстве крутятся большие деньги – тендеры, откаты, взятки… Решил занять эту нишу. Пригодились знакомства с серьёзными людьми, готовыми оказать взаимную услугу. Вот и всё.

– Тебя так просто отпустил босс, на которого ты работал, выбивая долги?

– Непросто. Но он поставил меня перед выбором. Я его сделал. Ни о чём не жалею. Я бы не смог сделать того, о чём он просил.

– Он не пытался шантажировать или повлиять на тебя?

– Пытался. Со мной не вышло. Начал действовать через семью. Брат к тому времени начал своё дело. Бывший босс давил на младшего брата, пытался отжать у него бизнес. Ничего не вышло, – довольно жёстко заявляет Ильяс.

– Твой бывший босс жив?

– И даже здоров, – отзывается с явным неудовольствием Анваров. – Это всё, что тебя волновало?

– Я хотела знать, с кем имею дело.

– Ну и каков вердикт? – спрашивает Ильяс, гладя меня по щеке.

Рука мужчины перемещается на затылок. Он приближает меня к себе. По миллиметру. Я знаю… Почему-то точно знаю, что он собирается меня поцеловать. Снова. Нужно воспрепятствовать этому и сделать хоть что-то. Но я просто смотрю в тёмные омуты глаз Ильяса, становящихся ближе и ближе с каждой секундой.

Когда наши губы соприкасаются с яркой искрой, кольнувшей чувствительную кромку, я закрываю глаза, списывая всё на сказочный антураж и жаркое солнце. Наверное, это последние тёплые и солнечные деньки перед промозглой осенью, стоящей на пороге.

Анваров неспешно ласкает мои губы, смакуя поцелуй. Он привык получать удовольствие от всего – от красивой одежды, комфортабельного дома, вкусной еды и от близости с женщинами. Опытный ходок и умелый любовник – об этом кричат его неторопливые, но смелые жесты, когда он сминает талию и скользит ниже, трогая меня через ткань тонкого платья.

Это плохая и ненадёжная преграда между моим телом и жаром его ладоней, скользящих вверх и вниз по моему телу. Он разносит огонь всюду, заставляя задыхаться и придвигаться ближе.

Ласка Ильяса не имеет ничего общего с тем, что я представляла ранее. Она обжигает, но совсем не больно, наоборот, хочется податься вперёд и стать единым целым. Хотя мы уже и так невозможно близки, а мужское колено нагло вклинивается между моих бёдер.

Платье ползёт вверх. Успеваю лишь вздрогнуть от длинной горячей дорожки, проложенной мужскими пальцами по внутренней стороне бедра. Кружево тонкого белья будто испаряется. Я его совсем не чувствую.

Ильяс крепко удерживает меня на месте и углубляет поцелуй, превращая его в торнадо страсти. Голова кружится. Разумные мысли растворяются в тягучем, чувственном поцелуе. Внутри мечутся беспокойные бабочки, а низ живота отдаёт приятной тяжестью. Тело становится податливым и подстраивается под ритм мужских пальцев, отплясывающих страстный ритм на моём теле.

– Доверься мне, – разносит по губам вместе с поцелуем Ильяс.

Олеся

Довериться ему? Это самое рискованное предложение.

Но спросив, Ильяс не дожидается моего согласия. Он действует очень напористо и берёт желаемое. Сейчас ему хочется свести меня с ума порочной лаской. У него это получается.

Я становлюсь сама не своя в его руках. Они кажутся мне клеткой, но в ней очень приятно находиться. Запах мужского парфюма обволакивает с головой. Кажется, я вся пахну им – терпкой решительностью и маскулинной уверенностью, в том, что он всё делает правильно.

Закрытые глаза упорно не желают открываться. Под веками проносятся яркие пятна удовольствия. Экстаз вспыхивает по всему телу, но концентрируется там, где пальцы Ильяса скользят легко и без препятствий. Удовольствия становится слишком много. Оно прибывает волнами – одна за другой.

Я боюсь, что не вынесу этого штормового напора и просто рассыплюсь мириадом сияющих пылинок. Царапаю мужскую рубашку, цепляясь за неё изо всех сил, чтобы не упасть. Но Ильяс не собирается позволять мне упасть. Он двигает пальцами быстрее и жёстче, задевая все невидимые, но чувствительные струнки в глубине.

От сильного удовольствия мне хочется кричать в голос, но звуки заглушаются неспешным и глубоким поцелуем Ильяса.

– Какая ты отзывчивая и ласковая девочка, – Ильяс отрывается от моих губ и оставляет лёгкий, едва заметный поцелуй.

Влажные пальцы Ильяса задевают нежную кожу бедра, когда он расправляет на мне бельё и одежду. В голове звенит от удовольствия. Я не могу пошевелиться. Тело и лёгкое, и тяжёлое одновременно.

Я впервые испытываю что-то подобное. Космос ощущений слишком ярок и колет в самое сердце, заставляя сжиматься. Ильяс прижимает меня, подставляя свой локоть под мою голову.

– Ты выглядишь довольной. Это твой первый раз, когда тебе было так хорошо? – откровенно спрашивает Ильяс и не даёт возможности увильнуть, заглядывая глубоко в глаза.