по праздникам, - подслушав ее, с тоской выдыхает Аленка.

Сочувственно смотрю на малышку, и в этот момент она создает впечатление одинокой потеряшки, которая ищет свое место в большой семье. Но взрослым не до нее.

Оксана проходит мимо меня, чуть задевая плечом, и ставит перед Аленкой омлет с помидорами и колбасой. Наливает ей сок.

- Приятного аппетита, маленькая драконша, поедающая принцесс, - беззлобно подшучивает над ней и треплет по макушке. – Эту тоже съешь? – кивает на меня.

Веду носом, слышу шипение – и делаю рывок к плите. Выключаю газ за секунду до того, как брошенный кухаркой кофе выкипит. Успеваю спасти его и горжусь своей отменной реакцией. Она работает всегда безотказно, только в присутствии Альберта сбоит. Муж пугает меня и смущает, и я начинаю вести себя панически.

- Ничего не успеваю, - вновь жалуется Оксана.

- А кому второй кофе? – свожу брови, изучая взглядом турку. Опасная идея проникает в измученный мыслями мозг.

- Альберту Ильичу, - подтверждает мои догадки женщина.

И я понимаю, что это мой шанс. Один из сотни. Нельзя его упустить.

- Я сама налью и отнесу! – вызываюсь помочь, преследуя свои цели. – А вы за Аленкой присмотрите, - поднимаю турку, из которой валит пар.

Хмурюсь. Подумав, тянусь к графину с холодной водой.

- Я быстро вернусь, и мы позавтракаем вместе, Рапунцель, - успокаиваю насупившуюся малышку. И себя заодно.

Если выживу, то вернусь…

* * *

Валерия

- Лерочка расстроилась, ты был груб с ней, - доносится женский голос из кабинета, и я замираю под дверью.

В первую секунду мне кажется, что речь идет обо мне, но я тут же головой встряхиваю, отгоняя глупые мысли. Напоминаю себе, что Валерий в этом доме две. Важная стерва и я, ее тень и замена в паспорте Альберта.

- Лерочка, - выплевывает Туманов так пренебрежительно, что невольно плечами передергиваю. Не хотелось бы, чтобы он ко мне подобным тоном обращался. – Она сама придумала проблему и на нее же обиделась. Отойдет, - заключает равнодушно.

От его голоса мне холодно становится, несмотря на летнюю жару. Морозные мурашки прокладывают дорожку вдоль позвоночника, а потом паутиной расходятся по всему телу. Крепче сжимаю поднос с чашкой кофе в моих руках.

- Ты несправедлив к ней, Алик, она так переживает из-за сорвавшейся свадьбы, - продолжает уговаривать его женщина, а я аккуратно толкаю дверь и заглядываю через щель. Со спины узнаю Майю, маму Альберта.

И скрываюсь за углом, когда Туманов, будто почувствовав меня, отвлекается от бумаг на столе и вскидывает голову.

- Переживет, - летит в ответ ледяной стрелой. – У меня без нее дел куча. Отец весь город на уши поднял, связи подключил, - бросает невзначай, а я с дрожью вспоминаю старшего Туманова и его пронизывающий насквозь сине-зеленый взгляд. - Некогда еще сопли Лере подтирать. Взрослая уже, сама должна ситуацию понимать. Поговорим, когда истерику прекратит. Не выношу подобного.

Каждое слово звучит как боксерский удар по груше. И я морщусь инстинктивно, будто и меня задеть может. Если рассудить, то ведь Альберт мало того, что по-хамски выгнал свою «Лерочку» из комнаты, так еще и целовал меня. По-настоящему! И вполне заслуживает упрека от нее. С другой стороны, стоит лишь вспомнить надменное лицо второй Леры и ее слова в адрес Аленки, как я начинаю верить, что отношение Туманова к ней заслуженно.

И зачем жениться на такой было? Радуется пусть, что брак не состоялся. А он… избавиться скорее от меня хочет и узаконить отношения со стервой. Я ведь только за, но слишком боюсь его, чтобы признаться и все объяснить.

- Как продвигаются поиски аферистки? – переводит тему Майя. И она туда же! Почему все считают меня аферисткой? – А бумаги нашли?

- Нет, в процессе, - коротко бросает Альберт, показывая, что не намерен вдаваться в подробности.

- Это она? – повисает пауза, во время которой я вся превращаюсь в слух. – На новую няньку нашу чем-то похожа…

Осторожно выглядываю, чтобы через крохотный проем рассмотреть, что именно они обсуждают. И вижу в руке Майи какую-то карточку. Прищурившись, узнаю в ней… свою потрепанную зачетку. Мы со Стасей однажды «халяву призывали» - и моя улетела в форточку. Я потом еле нашла ее в зимней слякоти, а менять на новую некогда было и проблематично. Сессия на носу, да еще оценки переносить. Так и оставила помятую, размытую зачетку, будто я рыдала над ней долгими ночами перед экзаменом.

- Хм, - Туманов забирает ее, пальцем по смазанному фото проводит, будто пыль стирая. – На фоторобота похожа. Ужасное качество, еще и печать криво поставили. Я не знаю, как ребята там ее опознают. Точно упустят, идиоты, - рычит, как бешеный зверь, и я пячусь назад.

С тоской смотрю на холодный кофе, осознавая, что мне ничего уже не поможет. И сбежать не получится – внизу моя милая «драконша» Аленка сторожит все выходы.

У Альберта все мои документы на руках! И паспорт в кармане! Хотя там я симпатичнее на фото вышла, натуральнее, с кудряшками. Не то, что в зачетке. Так хотела, чтобы в училище красивые снимки были, что позволила парикмахеру изуродовать себя. Не умеет никто укладывать мои непослушные спиральки. В итоге действительно фоторобот с «модным» начесом получился. Жуть, я там сама себя боюсь.

- Нянька наша из того же педучилища? – внезапно уточняет Альберт, но ответа Майи я не слышу из-за звяканья фарфора.

Стискиваю зубы, пока чашка балансирует на подносе. Стараясь не расплескать коричневую жидкость, я удерживаю равновесие. Но все же пара капель ложатся на глянцевое блюдце. На вид, как грязная вода после дождя, а не кофе.

- Леся? – возникает передо мной Майя, и я обращаюсь в статую. – Почему ты здесь? Где Аленка? – засыпает вопросами.

- С Оксаной Павловной, - придаю своему тону легкость и невозмутимость. - Я кофе Альберту Ильичу принесла.

Тонкие черные брови моей «свекрови» сходятся к переносице, взгляд летит на кружку, а следом впивается в лицо. Все, что могу сделать в этот момент, лишь выдавить из себя нервную улыбку.

- Чего-о? – скептически доносится из кабинета. – Впрочем, зайди. Ты мне как раз и нужна, - обычная фраза