Юноша добросовестно снял показания в пяти точках спальни: ее центральной части и по углам, и тут же записал полученные данные в специальный журнал с указанием точного времени суток и погодных условий. Ровно через два часа ему предстояло повторить эти измерения, а пока он решил заняться составлением протокола осмотра места преступления и опросом свидетелей. Для этого он вновь пригласил в спальню фельдфебеля Круга и, вручив ему в руки фанерный планшет с приколотым к нему листом бумаги стандартного формата, сказал:

– В связи с ограниченной численностью следственной бригады протокол осмотра придется вести вам, уважаемый. А теперь позовите парочку понятых, да таких, чтоб не грохнулись при виде крови и трупа в обморок.

Вскоре двое понятых: пожилой мужчина пропитой наружности и дородная молодуха лет тридцати были доставлены. За недостатком места в спальне им пришлось оставаться в гостиной, наблюдая через широко распахнутую дверь за ходом следствия.

– Итак, уважаемые господа, – обратился Зенон к присутствующим, – начнем следственные действия. Имеем в наличии труп молодой женщины. Причина смерти – резаная рана в области...

Молодой следователь старался говорить по возможности медленно и четко. Это было необходимо для того, чтобы не обладающий навыками скорописи околоточный успевал за ним записывать, а также, чтобы самому побороть волнение и не упустить чего-нибудь важного – как-никак первое самостоятельное дело. Время от времени он прерывал свой монолог, доставал из чемодана фотоаппарат и щелкал затвором. Особенно пугающе в свете фотовспышки выглядело лицо мертвой женщины. Иногда из «волшебного» чемоданчика появлялись колбочки с разноцветными растворами, коробочки с химикалиями, пинцеты, скребки, бумажные кулечки для сбора вещественных доказательств и уйма прочих не менее интересных штуковин из арсенала современного криминалиста.

Тщательным образом «обнюхав» каждый более или менее подозрительный предмет и распихав по кулечкам для последующего анализа не менее десятка образцов, Зенон потихоньку приблизился к платяному шкафу. Тот хоть и был заперт, но открыть его не составило труда, поскольку ключ торчал в замочной скважине. Когда створки с ужасающим скрипом распахнулись, у Зенона отвисла челюсть из-за того, что он там увидел – в самом низу отделения для платьев стояла здоровенная хозяйственная сумка, битком набитая стандартными упаковками банковских билетов, номиналом в пятьсот рутанских марок.

«Сто банкнот в пачке, – мгновенно пронеслось в голове юноши, – в сумме составляют пятьдесят тысяч. Пачек не меньше сотни. Итого, пять миллионов обеспеченных золотом и прочими авуарами Великой Рутании имперских марок – целое состояние. Можно всю жизнь не работать, а поплевывать из окна собственного замка где-нибудь в Хельберии на берегу Акитанского моря среди вечнозеленых пальм и самшитов».

Однако следующей его мыслью было:

«Пальмы, море, солнце – все это, конечно, хорошо, но деньги, скорее всего, фальшивые. В таком случае, – Зенон мысленно поздравил себя, – самоубийство отменяется. Имеем вескую причину подозревать, что кто-то все-таки укокошил бедную женщину».

Вслух же он произнес:

– Господа понятые, прошу проследовать к платяному шкафу и засвидетельствовать находку...

После того как онемевшие от невиданного количества денег понятые и околоточный слегка пришли в чувство, Зенон им объяснил, что банкноты фальшивые, так как не может у простой работницы рыбного комбината вдруг ниоткуда появиться столько денег, и как божий день, ясно, что в данном деле замешана международная банда фальшивомонетчиков. Однако, для того чтобы информация о находке не ушла далее стен этого дома, он вынужден до приезда специальной группы задержать всех присутствующих в доме Лары Смола.

По его приказу фельдфебель Круг, высунувшись в окошко, позвал мающегося у ворот от безделья и жары бедолагу стражника и велел ему срочно бежать в околоточный полицейский участок и звонить оттуда в центральную управу, чтобы те немедленно высылали помощь по императиву «Альфа». Мол, поручик Мэйлори требуют.

Императив «Альфа» предусматривал немедленный выезд в указанное место целого взвода опоновцев. Шуму будет на весь Кряжск. Однако по-другому Зенон поступить не мог. Во-первых, оставалась очень малая вероятность того, что деньги окажутся все-таки настоящими и за ними придут их истинные владельцы. Во-вторых, если местные бандиты каким-нибудь чудесным образом дознаются о столь крупной сумме, пусть даже в фальшивых банкнотах, налета не миновать. Положат не только Зенона и Круга, но и кучу ротозействующего народа. К тому же во внутригосударственный денежный оборот вольется пять миллионов поддельных марок, и, пока их оттуда вытащат соответствующие структуры, экономике Рутании будет нанесен огромный ущерб. Короче говоря, хочет он того или не хочет, но в данном случае привлечение взвода спецназа по императиву «Альфа» вполне оправданно. Зенон мысленно представил, как вытянется физиономия генерала Бен Розенталя, когда в донесении будет вновь фигурировать имя молодого поручика, и не удержался от кривой ухмылки. Так можно с первых дней службы прослыть хроническим бедоносцем.

На сей раз приезда полицейских долго ждать не пришлось. Специальная дежурная группа спецназа примчалась буквально через десять минут.

– Ну, что тут у тебя случилось, поручик? – задал вопрос Зенону командир опоновцев – высокий сухощавый эльф в погонах капитана.

Молодой человек коротко и внятно разъяснил ему сложившуюся ситуацию, продемонстрировав для вящей убедительности сумку с деньгами. Капитан оказался парнем сообразительным – без лишних слов понял, что к чему. Он тут же начал отдавать распоряжения своим подчиненным, и уже через пару минут бревенчатый домишко превратился в самую настоящую крепость.

– Сейчас начальство сюда пожалует, – пояснил действия своих подчиненных командир отряда, – и решит, что с твоей сумкой делать. А пока у меня приказ занять оборону и ждать дальнейших указаний.

Действительно, очень скоро к скромному домику покойной вдовы Лары Смола начали съезжаться высокие полицейские чины – не каждый день местная полиция работает в режиме императива «Альфа». По этой причине, кроме тех, кому было положено прибыть по долгу службы, сюда слетелось множество разных высоких чинов, не имеющих абсолютно никакого отношения к Пятому убойному отделу. Зенон вдруг почувствовал себя на месте несчастного сантехника, которого загнали в яму, где произошел прорыв водопроводной трубы, а сверху над ним стоит и дает противоречивые приказы толпа чиновного люда. Видите ли, без их ценных указаний слесарь ни в жизнь не догадается, в какую сторону нужно откручивать гайку, а в какую ее закручивать.

Впрочем, опасения молодого следователя оказались преждевременными. Никого из вновь прибывших опоновцы в дом не впустили. Лишь после того, как к месту событий подъехал шикарный «Пентад» черного цвета с тонированными стеклами и из него вышел в сопровождении Лиин Чаханги сам генерал-аншеф Герхард Бен Розенталь, представительная комиссия была допущена непосредственно в помещение. Чтобы в избе могло уместиться как можно больше начальства, оттуда пришлось выдворить на улицу понятых и фельдфебеля. Конечно же, никто из них не возражал, а околоточный был даже несказанно рад выбраться из душной комнаты куда-нибудь подальше.