Предмет же размышлений старой цыганки почти неслышно ходил от комнаты к комнате и, стараясь встать точно в середине каждой, несколько долгих минут к чему-то прислушивался. Лицо его было сосредоточенным, почти угрюмым, и двигался он так, словно боялся вспугнуть даже тень.

Старая Кара, стараясь ступать так же неслышно, шла за ним, удивляясь странным действиям юноши и его сосредоточенности. Внезапно Хасиб обернулся к ней и приложил палец к губам.

– А теперь замри, старуха, – почти неслышно прошептал он.

Несколько долгих минут было тихо. А потом уже и Кара смогла различить звуки ударов, которые доносились откуда-то снизу.

– Да мы здесь не одни, – пробормотала старуха.

– И это точно не магические силы… Я готов спорить на собственный тюрбан, что в доме орудуют самые обыкновенные воры.

– И никакого колдовства в ночь новолуния? – В голосе старухи звучало невольное разочарование.

– Никакого, даже самого крошечного колдовства. Эти стены не поддались времени и ветрам. Никакое колдовство, согласись, не может соперничать с непобедимым временем… Ну что ж, пора посмотреть, кто и, самое главное, зачем выгнал из дома почтенную женщину и ее троих детей.

Все так же, почти неслышно, юноша прошел по всему этажу и наконец нашел ступени, что вели вниз.

– Тут огромный подвал, – прошептал он на ухо цыганке. – Звуки доносятся отсюда.

В подтверждение его слов они услышали еще один удар, потом вдруг девичье ойканье, а потом и неразборчивый говор.

Хасибу уже становилось скучновато. Он-то рассчитывал на волшебные чудеса, летающих по дому призраков, стоны и всхлипывания, доносящиеся из стен. А все оказалось куда проще и неинтереснее. Но начатое дело следовало довести до конца, и потому юноша продолжал красться по подвалу к самому дальнему углу. Вот еще один поворот и…

И глазам старухи-цыганки и балаганного фокусника предстало удивительное зрелище. На полу, рядом с отброшенной киркой, сидела молоденькая девушка и горько плакала, а рядом с ней на коленях стоял юноша чуть старше ее и пытался ее успокоить.

– Ну, не плачь, малышка, это же просто царапина. Сейчас все пройдет. Ты веришь мне?

– Я верю только тебе, – сквозь слезы отвечала девушка.

Юноша наклонился и поцеловал плачущую девчушку сначала в один глаз, потом в другой.

– Ну вот, слезки уже не льются. И пальчик не болит. Потерпи, маленькая, осталось совсем немного!

– Ничего себе «немного»! Мы только одну стену проверили, да и ту не всю… И где же спрятано это проклятое сокровище?!

Хасиб прижался спиной к стене так, чтобы на него не падал пляшущий свет от факела, воткнутого в стену.

– Это не воры, – прошептал он на ухо цыганке. – И ты, конечно, ничего бы не поняла, если бы осталась наверху. Думаю, я бы тоже ничего не понял… Хотя и ожидал чего-то подобного.

– Ожидал?

– Я расскажу тебе об этом позже, хорошо? А сейчас давай выведем на чистую воду этих искателей сокровищ. Прошу тебя, помоги, ведь мы же с тобой все-таки циркачи, актеры.

Цыганка лишь кинула. Она еще ничего не понимала, но была полна решимости довести дело до конца.

Хасиб несколько раз очень громко вздохнул, потом застонал. А затем сделал несколько очень громких шагов, не двигаясь, впрочем, с места.

– Клад… Кто потревожил мой клад?… – взвыл он подлинным замогильным голосом.

Кара, едва не рассмеявшись, как девчонка, взглянула на юных воров, хотя, вероятно, их следовало бы все же назвать искателями сокровищ.

– Я же тебе говорила! – вскричала девчушка уже в полный голос. – Я тебе говорила и про старика, который тыщу лет назад зарыл здесь свой меч и золотые монеты! Ты мне не верил, глупец…

– Ну что ты кричишь… – зашептал ее спутник. – Если это настоящий призрак, он не должен появляться раньше ночи, а сейчас утро едва вступило в свои права.

– Глупец, – отвечая ему, замогильным голосом простонал Хасиб. – Нам, призракам, все равно, когда расправляться с ворами – днем или ночью, в новолуние или в часы затмений…

– Это он… – В голосе девушки зазвучал ужас. – И он говорит с тобой!.. Сам завоеватель всех земель… Только он один знает о новолунии…

– И ты знаешь, иначе не пугала бы мачеху, а спокойно спала бы себе до утра.

– Я боюсь… Уведи меня отсюда, скорее!

Сейчас девчушка уже кричала, и в крике этом не было и грана разума, а была лишь истерика.

– Малышка, но мы же ничего и не нашли… Как же мы сможем сбежать, если карманы наши пусты?

– Я боюсь! – кричала девушка. – Уведи меня отсюда, немедленно! Мне не нужны никакие сокровища!

Хасиб решил добавить масла в огонь и несколько раз протяжно провыл, шаркая ногами:

– Мой клад… Мой меч…

Юный искатель кладов не двигался с места. Должно быть, его не столь легко было испугать, как его подругу.

– Кто ты и что делаешь здесь? – наконец выговорил он, подняв голову вверх.

– Кто ты, глупый слизняк?! – демоническим хохотом разразился Хасиб. – Как смеешь ты тревожить меня, хозяина каждого камня и каждой травинки?

– Я тебя не боюсь, глупый дух! Ты ничего не можешь мне сделать! Я ищу твой клад, и я найду его!

– Не смей! – взвизгнула девчушка. – Не смей так разговаривать с нашим призраком! Он может все – иначе не появился бы здесь!

Юноша делано рассмеялся. Без всякого сомнения, ему очень страшно.

– Да ничего он не может, немощный пустой дух пустого места!

– Ах ты паршивец! – прошептал Хасиб. – Это я – пустой дух пустого места?! Ну посмотрим же!

Вынув из воздуха монетку, он подбросил ее вверх так, чтобы она ударилась сначала о потолок, а только потом упала к ногам насмерть перепуганной парочки.

– Я же тебе говорила, – посеревшими от страха губами прошептала девушка. – Это он, хозяин кладов и хранитель дома! Он все-таки пришел по наши души. Не надо было мне тебя слушать… Не надо!

– Но как же иначе нам было найти клад? Конечно, мы потревожили чей-то древний дух…

– Теперь нам надо сбежать отсюда как можно быстрее, – проговорила девушка, поднимаясь на ноги и прикидывая, как бы побыстрее оказаться наверху. – Теперь, когда дух проснулся, может случиться что угодно…

– Да что может случиться, глупая ты курица?! – в сердцах вскричал юный кладоискатель. И осекся, ибо говорить этого явно не следовало.

– Как ты назвал меня, Саид? – переспросила девушка. На миг она перестала быть испуганной малышкой, а в ее голосе слышался вполне взрослый и страшноватый даже для Хасиба яд.

– Прости, малышка… Я… Я хотел спросить, что же с нами теперь может случиться?