Когда Кэлвин отошел в туалет, его место занял Джеймс.

– Тебе все нравится? Как еда?

– Да, спасибо. Очень вкусно.

– Раньше мы часто тут бывали, но не появлялись уже давно. Хорошо, что все снова в сборе.

Я отложила вилку и нож.

– Джеймс, можно кое-что спросить?

– Конечно.

– Мы правда родня тем самым Кеннеди?

Он промокнул рот салфеткой.

– Мне казалось, ты в курсе, что бренд Кеннеди был создан на базе этого наследия. Мы, конечно, не из той же ветви, что и Джон Фицжеральд, но наш род тянется аж от самих Кеннеди из Нью-Росса. Я думал, все это знают. Это не секрет. Я бы сказал, наоборот.

– Я слышала о бренде, но в Ирландии он только-только становится популярным и его происхождение мне неизвестно.

Кэлвин вернулся, но Джеймс взглядом попросил сына занять другое место. Он положил руку на спинку моего стула.

– Когда я встретил Алекс, она работала у своего отца. Семейный бизнес. Он построил его с нуля, и когда Алекс была маленькой, бизнес процветал. Но постепенно бренд устарел, продажи упали и настали тяжелые времена. Ее родители ни за что не передали бы эту компанию Алекс, не докажи она, что способна ее возродить.

– Мы познакомились, когда я приехала по делам в Ирландию, – продолжила Алекс, услышав разговор.

– Это была любовь с первого взгляда, – добавил Джеймс. Черты его лица смягчились от воспоминаний. Все разговоры за столом прекратились, мальчики слушали рассказ родителей.

– Лучшие две недели моей жизни. С первого взгляда стало ясно, что мы предназначены друг для друга. – Алекс улыбнулась, ее глаза загорелись. – Когда пришло время возвращаться, Джеймс поехал со мной.

Они обменялись влюбленными взглядами, и это напомнило мне о том, как друг на друга смотрели мои родители.

Краем глаза я заметила, как напрягся Кэйден, а Кайлер и Кэйвен обменялись хмурыми взглядами.

– В конце концов я добился ее руки, – продолжил Джеймс, совсем не замечая враждебности по ту сторону стола. – Через полгода мы поженились. Все это время мы вместе работали над возрождением бренда. Когда я рассказал Алекс о своем происхождении, было решено, что бизнес нужно обновить, дать ему мое имя и превратить в компанию, которая принесет миллиардные доходы. – В его взгляде появилось страдание. – Конечно, моей заслуги в этом нет. Я сидел с детьми в то время, как Алекс кормила семью.

В голосе послышались резковатые нотки.

Улыбка Алекс угасла, а взгляд стал беспокойным.

– Неправда. Мы были партнерами. Ты знаешь, что без твоей поддержки я бы не построила этот бизнес. Без твоего имени.

Джеймс поднял бокал вина и сделал приличный глоток.

– М-да, мое имя… – Он посмотрел на жену. – Как удачно, что у меня есть далекие связи с печально известными Кеннеди. – Он стиснул зубы, и в воздухе повисло напряжение.

Алекс подняла глаза, и между ними разгорается какой-то безмолвный диалог. Не отрывая от нее взгляда, Джеймс со стуком поставил бокал на стол.

Мальчики наблюдали за этой с сценой с явной настороженностью, и я поняла, что такой разговор происходит не впервые. Жаль, что я его спровоцировала.

Снова подняв бокал, Джеймс внезапно пришел в себя и вспомнил, где находится.

– Не обращай внимания. Иногда я чересчур расстраиваюсь, что тогда рухнула моя карьера, но я не жалею тех лет, которые посвятил воспитанию мальчиков.

Кэйвен фыркнул, и Кэйден предупреждающе взглянул на него. Тот с шумом отодвинул стул и вышел в туалет.

– И Алекс права. Мы были командой, у каждого была своя роль.

– Почему мама не рассказывала мне о родстве с Кеннеди?

– Не знаю, – Джеймс невидящим взглядом уставился в пространство, – видимо, Сирша решила полностью забыть свое прошлое.

Замкнутый круг. И снова ничего не ясно.

Почему, мама? Я направила вопрос в безмолвную вселенную. Почему так важно было это скрыть?

– Садись обратно, – кивнул Джеймс Кэлвину, вставая.

– Вообще-то мне надо кое-что сказать, – сказала я, обращаясь к Джеймсу. Все повернулись ко мне. Кэйвен еще в туалете, но можно обойтись и без его присутствия. Мне не нужно ничье разрешение, хоть я и удивлена, что решилась сообщить об этом при всех. Но отступать уже поздно.

Я выпрямилась и сцепила руки на коленях.

– Я приняла решение и надеюсь на ваше понимании. – Я говорила это больше для Алекс и Джеймса. – Я не пойду в «Олд Колониал», потому что перевелась в «Уэлсли Мемориал».

– Зачем же, скажи на милость, ты это сделала?! – Алекс искренне расстроилась, и посмотрела на Джеймса в поисках ответа, но он только пожал плечами.

– Причин несколько. – Я скрестила ноги и перешла к объяснениям. – Поскольку я новичок, то в обычной школе мне будет легче адаптироваться. Также у них лучшая команда по плаванию, а я хочу тренироваться с ней. И еще я не буду постоянно находится в тени своих братьев. Я хочу сама за себя отвечать и всего добиваться сама, а всем понятно, что в «Олд Колониал» это невозможно.

– Я не понимаю, Фэй, – Алекс облокотилась на стол, – несколько поколений моей семьи ходило в эту школу. Это традиция. Просто неслыханно, если кто-то из нас пойдет в общественную школу.

– При всем уважении, Алекс, я не отношусь к вашей семье и не обязана следовать ее традициям.

Кэйден и Кайлер обменялись странными взглядами, когда Алекс заметно побледнела. Я нервно пригладила волосы.

– Я не хочу расстроить или оскорбить вас и благодарна за все, что вы делаете, но я выбрала этот путь сама. Так учили меня родители, и у меня всегда был план, была цель, пока они не… – Я замолчала, не сумев закончить. Паника почти захлестнула меня, но я справилась, сделав глубокий вдох для храбрости. – Я всегда знала, чего хочу от своей жизни, но сейчас все изменилось, и я пытаюсь подстроить свои планы под новые обстоятельства.

Алекс с недовольством поджала губы. Уверена, что она не поняла меня. Я перевела взгляд на дядю. Кажется, и он тоже.

– Это важно для меня, и я была бы благодарна за поддержку, но с ней или без нее я все равно поступлю так, как решила.

– Кто из вас ее надоумил? – обратился Джеймс к сыновьям.

Мое лицо исказилось.

– Почему вы считаете, что они вообще к этому причастны?

– Потому что это похоже на эмоциональный шантаж, который они так любят, – выпалил дядя.

Я опустила взгляд на колени.

– Это никакой не шантаж, я просто хочу чувствовать себя счастливой.

– И ты думаешь, что там, в общественной школе, ты будешь? – с недоверием спросил Кеану.