Но стоило выйти на улицу, как меня едва не сбил Кайлер на горном велосипеде. Я успела отскочить, но он крутил педали просто с невероятной скоростью. Вынуждена признать: с таким рвением он всегда будет в отличной форме, но это не меняет того, что я все еще зла на него. Меньше часа назад он весь был в моем распоряжении, а сейчас чуть не задавил и даже не заметил.

Придурок.

Я прицелилась и выстрелила из пальца в его удаляющуюся фигуру, и, хотя он вряд ли это заметил, мне стало немного легче.

Пока я шла по лужайке к лесу, солнечные лучи прогрели меня до костей До моего носа долетел свежий ментоловый аромат.

В заднем кармане лежала книга – я надеялась, что найду спокойное местечко и смогу почитать.

Внезапно меня охватила душераздирающая тоска, когда на задворках разума всплыли воспоминания о семейных прогулках в Джоус Вудс. Сердце сжалось, желудок скрутило в узел, и я согнулась, словно запыхавшись. Невообразимая боль пронзила меня, раздирая внутренности.

Я присела на корточки, обняв себя руками, чтобы немного успокоиться.

– Ты в порядке? – неожиданно раздался мягкий тихий голос, и я застыла как вкопанная.

Оглянувшись, я увидела Лану, смотревшую с явным участием.

– Ты сбежала от меня. На вечеринке.

Она покраснела.

– Да, прости. Я не хотела казаться невежливой, просто была кое-чем расстроена.

– Я могу помочь?

– Спасибо, уже все хорошо.

Я подошла и протянула руку, благодарная за то, что она вернула меня на землю прежде, чем я начала проваливаться туда, откуда трудно выбраться.

– Я Фэй.

– Знаю, мама рассказывала о тебе, – сказала она и опустила взгляд.

– Грета милая, но, кажется, не слишком разделяет моего рвения использовать кухню по назначению.

– Ты тоже заметила, да?

– Не то чтобы она это скрывала. Но я не теряю надежды.

Она переступила с ноги на ногу.

– Ты сейчас занята? Можем посидеть у нас. Родителей нет дома.

– Я свободна, идем.

Мы с Ланой двинулись вглубь леса.

– У мамы свои порядки, но она очень мягкая, просто работа много для нее значит. Она работает на Кеннеди много лет. Ей нравится чувствоваться себя незаменимой.

– Понимаю. Классно быть настолько преданной своему делу. И, уж поверь, я ей не конкурент. Просто время от времени пытаюсь выпустить пар на кухне. Моя мама чудесно готовила, и я практически выросла у плиты.

– Скучаешь по ней?

– Да. Очень.

Лана провела меня за дом на небольшую дощатую террасу, побитую временем.

Со вкусом подобранная плетеная мебель была обращена к саду. Лужайка оказалась не такой огромной, как у Кеннеди, но густо украшенной цветами и кустарниками разных оттенков и размеров. Большие яблони высадили в самом центре, и они возвышались над всеми подобно величественному правителю среди подданных.

– Ух ты, сад просто великолепный!

Лана пошла в дом, а я устроилась в одном из плетеных кресел. Она вернулась с двумя стаканами и кувшином с каким-то розовым напитком.

– Будешь лимонад?

– Да, спасибо.

Она поставила кувшин на столик и налила мне стакан.

– Папа отвечает за все сады Кеннеди, но это больше, чем просто работа. У него настоящий талант. – Лана улыбнулась, и ее лицо тут же преобразилось. В карих глазах засияли янтарные искорки, а веснушки на носу и щеках блеснули словно маленькие звездочки, вкрапленные в кожу.

Она села и поднесла стакан к губам.

– Сколько ты здесь живешь? – Я тоже сделала глоток. Сладкий напиток начал пузыриться во рту. – Боже, как вкусно! Мама сделала?

– Розовый лимонад у нас чуть ли не из крана течет, – засмеялась она. – А живу я здесь всю жизнь.

А вот это уже интересно.

– То есть ты хорошо знаешь всех Кеннеди?

Ее взгляд стал пустым.

– Да, хотя мы больше не общаемся.

– Как так?

– Им не стоит общаться с прислугой.

Она сказала это без злости, просто констатируя факт.

– Чьи это слова?

– Миссис Кеннеди, в основном. Не думаю, что Джеймс так уж помешан на социальных различиях. Это важно для Александры и имиджа их семьи. Особенно при такой-то отсылке к печально известной династии Кеннеди[2]. Ничто не должно больше очернять это имя.

Я выпрямилась, и волосы свободно рассыпались по плечам.

– Что еще за отсылка?

Лана удивленно взглянула на меня:

– Тебе не сказали? Ты ничего не знаешь о собственном происхождении?

Конечно, я знала, что мамина девичья фамилия Кеннеди, но в Ирландии она очень популярна, и я никогда не задумывалась о связи с теми самыми Кеннеди. Да и она не упоминала об этом.

Я в глубокой задумчивости покачала головой.

– Хочешь сказать, что они… то есть я – родственница Джей Ф. Кеннеди?

Она нахмурилась:

– Ну, не думаю, что напрямую, но какая-то дальняя связь точно есть. Тебе нужно спросить дядю, он расскажет.

– Да, я так и собиралась сделать. Хм…

Если то, что говорит Лана, правда, значит, это еще одно подтверждение маминой лжи. Не понимаю, почему она не желала открыть мне всю правду, оставив в крайне неловком и болезненном неведении.

Какое-то время мы сидели в приятной тишине.

– Китон сказал, что ты ходишь в общеобразовательную школу. Как тебе?

– Нормально, вроде. – Она убрала челку со лба. – Хорошие учителя.

– В каком ты классе?

– Первый год старшей школы, как и у Кэла.

– Кэла? Хм. Кто-то дружит? – хитро прищурилась я.

Лана напряглась всем телом, а щеки сильно покраснели. Кажется, я чем-то ее задела.

– Я просто шучу, не обращай внимания.

Ее взгляд затуманился воспоминаниями:

– Он был моим лучшим другом. Мы проводили почти каждое лето вместе, когда были детьми. Я даже ездила несколько раз в Нантакет, и мы вдвоем строили замки из песка. – В ее взгляде появилась тоска.

– Что такое Нантакет?

Она в изумлении вылупилась на меня:

– Тебе еще не рассказали про Нантакет?

– Нет. – Я попыталась не показать обиды.