– Добрый вечер, хозяин, не подскажете, где дом Гизеллы? – спросил Клаус у старика с всклокоченными седыми волосами, который распутывал расстеленную на траве сеть.

Тот встал с табуретки и, оставив работу, подошел к забору. Затем выглянул на дорогу, идущую к лесу, и, наконец, ответил:

– Четвертый дом вот от того, тесаного…

Старик указал на дом с новой пристройкой, находившийся на другой стороне улицы.

– Спасибо, – сказал Клаус, и они пошли дальше, а старик остался у забора, глядя на разряженных по-городскому чужаков.

– Странный он какой-то, – сказал Ригард. – Ох, а жрать-то как хочется…

– Может, племянница бабушки Орсы нас и покормит, – предположил Клаус. Где-то неуверенно залаяла собака, но тут же замолчала, словно испугавшись собственной дерзости.

– Слушай, а чего у них все заборы поломаны и дома в бревнах? – спросил Ригард о том, что Клаус приметил еще на доме старика, у которого спрашивали дорогу.

Заборы стояли на месте, но они носили следы многочисленных ремонтов. Штакетник был разного размера, а кое-где его обломки оказались сшиты некрашеными досками и жердями.

Основания домов укреплялись бревнами, скрепленными коваными скобами, а ставни на окнах, с набитыми на них толстыми досками, выглядели более чем основательно.

На новых оплетках из бревен на стенах и ставнях то тут то там попадались косые зазубрины, которые Клаус тотчас сравнил со знаком на вековой ели.

– Добрый вам вечер, хозяин, здесь ли живет Гизелла, племянница Орсы? – спросил Клаус у молодого человека, который выглядел на пару лет постарше их с Ригардом и занимался тем, что раскладывал по корзинам вываленную на деревянные мостки рыбу.

Отставив корзину, молодой человек взглянул на незнакомцев, потом поднялся на крыльцо и, приоткрыв тяжелую, окованную железом дверь, крикнул:

– Мать, к тебе какие-то городские! Выйди!

И, спустившись, снова занялся сортировкой рыбы.

Вскоре на пороге показалась женщина лет сорока. Она вытирала руки о фартук, внимательно вглядываясь в лица незнакомцев.

– Мы от вашей тети Орсы, – пояснил Клаус. – Она сказала, что здесь для нас есть работа…

– Мы пришли свинью выгнать! – громко объявил Ригард, которому надоели эти полунамеки.

Разбиравший рыбу молодой человек резко поднялся, и они с матерью обменялись быстрыми взглядами.

– Ну, входите, – сказала хозяйка.

Клаус отворил расшатанную калитку, и они с Ригардом прошли во двор.

– Поднимайтесь в дом, а ты, Рой, позови старосту.

Молодой человек вытер руки о ветошь и пошел через палисад к соседнему дому.

Клаус с Ригардом поднялись на крыльцо и прошли мимо хозяйки в коридор, где на натянутых под потолком нитках висели пузыри с вялившейся икрой.

– Сюда проходите, в горницу, – сказала женщина, указывая на дверь. Клаус открыл ее и вошел в просторную комнату, где совсем не пахло рыбой, хотя во дворе и коридоре все пропиталось ее запахом. – Садитесь за стол, – сказала хозяйка, подхватила рассыпавшиеся волосы и скрутила их в пучок на затылке. – Сейчас я вам поесть принесу, но у нас тут только рыба.

– Мы любой еде рады, – сказал Клаус, оставаясь стоять возле стула.

– Садитесь, – повторила хозяйка и вышла.

– Ох и глазищи у нее! Уж не колдунья ли? – проговорил Ригард, с облегчением опускаясь на стул.

– Почему сразу колдунья? – возразил Клаус, тоже садясь и пристраивая рядом свой посох. – Просто им тут нелегко живется и всякий новый человек кажется враждебным.

– Ну не скажи. Хотя, если покушать вволю, может, все станет не таким странным?

Хозяйка вернулась через пару минут, переодетая в новую юбку и белую нарядную блузку. Волосы ее были тщательно причесаны и убраны в аккуратный пучок.

– Вот, утром еще готовила, – сказал она, ставя перед гостями два блюда – вареных окуней и жареного карпа.

– Хлеба, извините, нет. Дорога в город небезопасная, а больше муки купить негде.

– Ничего, мы и этому очень рады, – сказал Клаус и улыбнулся хозяйке, а она улыбнулась ему в ответ, сразу становясь на десять лет моложе.

– М-м, как вкусно! – признался Ригард, торопливо расправляясь с большим окунем. – А чего у вас в озере еще водится?

– Щука, налим, раки… Только мы их тут не едим.

– А почему? – спросил Клаус. – Раки очень вкусные, правда, я их только два раза ел.

– Нипочему, – ответила хозяйка и снова улыбнулась. – Не едим, и все.

И, отойдя к двери, стала ждать, когда гости поедят.

В коридоре послышались шаги, дверь открылась, и следом за Роем в комнату вошел высокий, широкоплечий мужчина с подстриженной седоватой бородой.

– Здравствуй, Гизелла, – сказал он.

– Здравствуй, Гектор, – ответила она и, обращаясь к гостям, добавила: – Это Гектор, староста нашей деревни. С ним и поговорите, а я пока посуду отнесу.

С этими словами она забрала тарелки с объедками и вышла вон, оставив гостям льняную салфетку, чтобы вытереть руки.

Гектор постоял у двери, изучая слишком молодых, на его взгляд, охотников подзаработать, затем подошел, поставил себе стул и сел, продолжая молчать.

Рой остался у стены.

– Откуда будете, из города? – спросил Гектор.

– Из города, – подтвердил Клаус.

– Оттуда, – кивнул Ригард, стараясь говорить басом.

– А знаете, чего у нас тут?

– Нам говорили – свинья, – поспешил ответить Ригард и наткнулся на недовольный взгляд Клауса.

– Свинья… – Гектор усмехнулся и дотронулся до бороды. – Свиньи у нас в каждом подворье. Рыбы и свиньи – основной доход.

– А почему не овцы? – спросил Клаус.

– Овцы рыбу не жрут. А свиньи и потроха рыбьи, и чешую, и головы. И раков – хоть мешками.

– А сами вы раков не едите?

– Нет.

– А почему?

Староста отвел глаза и, пожав плечами, ответил почти как Гизелла:

– Не принято у нас, вот и все.

Вернулась хозяйка и поставила на стол блюдо с пареной икрой. Клаус с Ригардом взялись за крохотные ложки и стали есть. Пока им было в новинку, все казалось вкусным, но Клаус представил себе, каково есть одну рыбу целый месяц, год, а то и больше.

– Ну так что насчет свиньи, большая она? – спросил он, чтобы нарушить паузу.

– Ростом примерно с тебя, – сказал Гектор, испытующе глядя на Клауса, однако тот постарался скрыть свое удивление.

– С клыками?