– Два. Для меня и моих друзей.

Клаус с Ригардом посмотрели друг на друга и покачали головами. Они считали, что их хозяин неразумно тратит деньги.

– Да, и пусть их апартамент будет оплачен до вечера, с обедом и ужином, а я уеду рано утром, еще до завтрака.

– Как скажете, ваше благородие, – сказал приказчик, записывая пожелания постояльца. – Сейчас ваши сундуки и этот мешок будут доставлены в апартаменты.

– Нет-нет, этот мешок при мне! Я его сам доставлю! – возразил Галлен, хватаясь за свою странную ношу.

– Значит, только сундуки, – улыбнулся приказчик. – Идите за мной, я покажу оба ваших апартамента.

Вечером, уже после плотного ужина с вином, Клаус и Ригард долго не могли уснуть на гостиничных кроватях, планируя свое дальнейшее будущее.

– Можно, конечно, к реке податься, на строительство, – сказал Ригард.

– Нет, поступим, как посоветовал его благородие. Что он сказал?

– Что мы хорошие слуги, да еще и охранники.

– Правильно. Он сказал, ищите места у одиноких господ, которые подъезжают к гостиницам. Так мы и поступим! Прямо завтра с утра и станем караулить.

– Твоя правда, а теперь спать давай.

На другой день, сразу после основательного завтрака, Клаус с Ригардом спустились во двор, ожидать подъезжающих гостей, однако удача пришла с другой стороны, в виде полного невысокого господин в кожаном дорожном плаще и в кожаной же шляпе с полями. Он вышел на крыльцо, а следом за ним носильщики стали выносить сундуки, которых набралось целых четыре.

Потом конюх привел лошадь полного господина, а помощник конюха – еще двух мулов. Видя все это, Клаус решил попытать счастья.

– А что, ваше благородие, не нужны ли вам добрые слуги? – спросил он, кланяясь.

– Слуги-то нужны, – сразу ответил господин, внимательно оглядывая Клауса. – Только что ты можешь?

– Могу рыбу ловить конским волосом, могу сапоги чистить и сам ваксу делать, а еще стирать и гладить. И во всем мне помогает мой друг – Ригард. Вдвоем мы сила и охрана для нашего хозяина.

– Раз вы такие хорошие, чего же у другого хозяина не прижились?

– Уехал он, ваше благородие, и все свои дела здесь забросил.

– А куда же уехал? – усмехнулся полный господин.

– Не сказывал, должно быть, в дальние края.

– Ладно, чего хотите за свои услуги?

– Мы хотим всего по два крейцера в день на нос, ваше благородие! – воскликнул подоспевший Ригард и поклонился еще ниже Клауса.

– Годится. А чем меня оборонять будете?

– А вот! – воскликнул Клаус, и они с Ригардом подняли полы курток, под которыми были спрятаны внушительные кинжалы.

– Что ж, убедительно и похвально. Но едем мы прямо сейчас.

– Сейчас? – переспросил Ригард.

– Да, сейчас, – сказал новый хозяин. – Мне на побережье скорее надо, прохлаждаться тут некогда.

– Хорошо, ваш благородие! – воскликнул Ригард, взбегая на крыльцо. – Я на минуточку, нам с кухни должок взыскать следует!

– Ну, взыскивай, только быстро, пока мои сундуки к седлам вяжут.

Не прошло и двух минут, как Ригард выскочил с мешком, в котором лежали два хлеба и тяжелый окорок. Все это ему удалось получить вместо обеда и ужина, которые им оплатил Галлен.

А затем, как и обещал новый хозяин, они двинулись вон из города, по уже знакомой дороге в сторону моря. Их новое путешествие было долгим и состояло из многих приключений, но уже через десять дней в доме бринкстольского купеческого товарищества их ожидало письмо из Денвера.

«По дозволению и просьбе Марты, прачки с улицы Грязного ручья, пишет вам Горвальд, сын жестянщика Клота.

Сыночек мой, мы с Бертой очень обрадовались, когда узнали, что вы с ее Ригардом живы и даже зарабатываете хорошие деньги. И потом она плакала до вечера, и вместе мы тоже плакали, но потом успокоились и снова радовались. Теперь мы с ней уговорились обратиться к Глории, которая торгует лыком и щетками, чтобы спросила своего брата, может, вас уже не ищут и уже забыли? Он у нее стражник и, когда не пьян, стоит у северных ворот с топором, а потому должен знать твердо.

Берегите себя и не водитесь с непотребными девками. Ваши любящие матушки Марта и Берта».