– Весьма… интересно, – протянул я. – Каким же образом меня сюда занесло?

– Обычной транспортировкой, в капсуле реанимационной гибернации.

– Значит, я могу с полной уверенностью предположить, что был введён в искусственное коматозное состояние, которое продлилось?..

– Три с половиной стандартных года, – губы Элен растянулись в сожалеющей мине. – В подобном процессе была очевидная необходимость. Ведь вы находились в эпицентре нейтринного потока, там, на Гекате, около Разлома. И получили смертельную дозу облучения, потеряв полностью память и функциональность сознания.

– А где же Фил?..

– Он погиб, пытаясь отыскать вас. Электроника буксира не выдержала потока и «Носорог» рухнул на Врата похоронив Филиппа среди нейтринного безумия, – она глубоко вздохнула. – Так что для многих бывших «медузовцев» так и осталось неясным, каким образом вам удалось выжить.

– Да уж, весьма странно, – попытался я, для самого себя, констатировать неоспоримые факты. Но пока всё это звучало как – то совершенно отстранённо, будто не касаясь непосредственно меня самого. – А где Берт? Надеюсь, его доставили в Институт благополучно?

– Выброс нейтрино тогда был действительно ошеломляющий. Так что весь комплекс попал под воздействие. Пришлось многое восстанавливать… – Элен опустила голову. – Я могу только теперь вспоминать, что запомнила, уж простите меня, если упущу кое какие мелочи. Тогда, кажется, аварийно остановился весь сектор жизнеобеспечения. И в основном, скрубберы, агрегаты по очистке и обеспечении станции воздухом. В тот момент ближе всех к ним оказался Августин. Он пытался что – то восстановить, отключая электролизные ванны. Но сработавшая автоматика заблокировала выходы, наполняя помещения охладительным реагентом. Необходимо было его спасать. Выбор остановили на биохоме, как на самом эффективном и простом способе. Отец даже не уговаривал его, а сам Берт вызвался с честью исполнить долг биокибера.

– Такое можно сравнить разве что с намеренным убийством основанным на трусливой жестокости.

– Знаете, Макс, тогда я думала точно так же. Но теперь…

– Разве подобные поступки могут иметь срок давности? – строго спросил я.

– Их значение, необходимость и целесообразная неизбежность. И не стоит вам сейчас искать в произошедшем моральные подоплёки, ведь биохомы, как таковые и создавались в помощь человеку. А БР – 3, вы лично воспринимаете, как собственное достояние.

– Здесь, Элен, вы абсолютно правы!

– Однако, вопрос о Берте остаётся до сих пор окончательно не решённым. – Женщина резко поднялась и подошла к панели иллюминатора скрытого за прозрачными занавесями. – Впрочем, как и личности Августина – Дюранга.

Смешок сарказма не намеренно и совершенно спонтанно вырвался из меня.

– Вы всё же узнали его?

– Для специалистов кадрового отдела УКП это не составило огромного труда. Они и передали данные после расследования инцидента для дополнительного расследования. А за неимением фактов – в архив сомнительных происшествий.

– О чём это вы?!

– Мне очень жаль, Максимилиан, что приходится огорчать вас. Но вот что парадоксально – для меня это уже в прошлом и не столь болезненно и странно воспринимается. Для вас же, наоборот, ново и обрушающе неотвратимо.

– Элен, я надеюсь, что когда – нибудь, всё же, дождусь того дня, когда вы, наконец, избавитесь от своей порочной привычки говорить загадками.

– Что делать, – кокетливо заговорила она, – я женщина, и мне хочется всегда оставаться интересной. – Она подошла к моему ложу и встала в ногах. – Что же касается Берта с Дюрангом, то они исчезли.

– Как?! – спросил я, сощурившись от непонимания услышанного.

– Просто, взяли и – исчезли. – Элен сожалеюще сжала плотно губы. – БР – 3 благополучно добрался до рабочих помещений, выключив аварийную систему прошёл во внутрь, заполненное жидким креозотом и вынес старого биокибера. Это зафиксировано видеозаписью. Но вот что стало потом и куда они делись, никому, совершенно, не известно. Даже следов не осталось, а ведь подобное не только не мыслимо, но попросту, невозможно.

– Так же, как и загадочность пресловутой личности Виктора Полозова?

– Ну почему же, – Элен лукаво усмехнулась. – Здесь как раз всё совершенно ясно.

– Неужели?

Глядя на обновлённую, какую – то иную для меня, Элен, я старался держаться совершенно естественно и спокойно. Её движения и походка, мягкая манера разговора и ненавязчивая прямота сбивали с толка и заставляли подозрительно относится ко всему происходящему. Честно признаваясь самому себе в тот момент, я боялся доверять не только ей и тому, что она говорила, но и своим ощущениям.

– Макс, вы должно быть уже догадывались тогда, на «Медузе», почему я так относилась к вам? А если нет, то предполагали возможность?..

– Честно признаться, меня и сейчас смущает та манера поведения всего персонала Станции в отношении нашего с Бертом прибытия на комплекс, – я немного приподнялся в своей импровизационной постели. – Все были, буквально, недружелюбно настроены, с явными признаками высокомерного призрения.

– И вы ни разу не задавались резонным вопросом: «Почему?!»

Тяжело вздохнув, я ненадолго задумался.

– Элен, для вас вся эта история давно уже в прошлом. И вы, как непосредственный её свидетель, отдаляетесь от неё с каждым днём на сотни прожитых гигапарсек, неосознанно теряете остроту чувств, отдалённо и приятно вспоминая лишь самые яркие и положительные моменты. Для меня же всё происходило совершенно вчера, и то, о чём вы спрашиваете оговаривалось мной и Бертом не единожды. Как ни жаль, но определённого ответа мы так и не нашли. Одни лишь догадки.

– Эх вы, доморощенный детектив. Ведь с самого начала было ясно…

Долгожданная догадка озарила моё сознание:

– НД!

– С самого начала, тогда, когда вы появились на плавучем бакене «Земля», Ро с неохотой принял вас. При этом ревновал до безумия.

– Мы были для него очередными дублями, «сиренами», незваными гостями порожденными Разломом. Но, – тут же осёкся я, – он ведь видел весь процесс нашей высадки и не должен был…

– Макс, прекратите становиться в позу идиота. Всё совершенно не так.

Вот теперь слышался голос и неодобрительные нотки настоящей Элен Фергюсон, такой, какой я её знал на Станции.

– После всего произошедшего там, на Гекате, мы поженились с Ролланом. И я часто вспоминала о вас, ради себя, и самого Ро, возбуждая тем самым острые чувства. Теперь же это стало у нас язвительной шуткой – Роллан по – доброму злит меня той историей.

Закрыв от усталости и непонимания лицо руками, я попытался привести мысли к логической правильности и порядку. Элен, прямо и откровенно признавалась мне в своей привязанности, но я никак не мог прийти хоть к какой – то логичности. Что она имела ввиду связывая меня и Берта с ранними появлениями на подводном комплексе нейтринных дублей?

– Простите, Элен, но похоже, что долгое состояние комы нарушило определённую мозговую деятельность. Мне тяжело сообразить то, о чём вы говорите.