— Ещё печеньку?

— Давай, — Ромион не глядя протягивает руку. — Ну зачем, зачем он расширил Королевину башню, она же теперь весь вид на гостевые покои загораживает! А там фонтан Ллевеллы, там… Ну что за дурачок!

— А зачем ему этот вид? У него же нет гостей, только пленники.

— Это не повод делать из прекрасного архитектурного ансамбля посмешище для всех соседей!

— Так соседей у него тоже нет, только вассалы.

— Вот именно! — Ромион взмахивает рукой с зажатой в ней печенькой. — Перед вассалами позорится!

— Аккуратней, а то услышит.

— Нет, — Ромион залпом выпивает весь настой и ставит чашу на подоконник. — У него сейчас Малый совет по поводу гоблинов, а потом приём послов из Золотой Звезды, так что Дами занят, и, по крайней мере, до обеда. К тому же, он не станет подслушивать такие мелочи как наш с тобой разговор.

— Вчера же подслушал. — Я стою у зеркала и пытаюсь уложить волосы. Редкое мгновение, когда можно сделать это при ком-то и не бояться, что мои руки, держащие пустоту, этого «кого-то» удивят.

— Ну знаешь, Виола, твой разговор с героем был не мелочью, — усмехается Ромион. — Мой брат наивен, но не дурак. С героя он глаз не спустит и попытается убить поскорее. С помпой, но поскорее.

— Угу, то есть сегодня нападение для Дамиана сюрпризом не станет, — угрюмо замечаю я.

— Ну конечно, не станет!

— А если он правда прихлопнет Артура ненароком?

Ромион пожимает плечами.

— Такова жизнь. Случайностей не избежать…

— Ромион, делай что хочешь, но я не желаю, чтобы Артур умирал! Он здесь и правда лишний, его не должно тут быть, и он умрёт, потому что…

— …потому что он герой, и так иногда тоже случается, — заканчивает Ромион. — Хватит, Виола, всех не спасёшь.

— Но…

— Хватит. Лучше покажи-ка мне, — он указывает на мой новый браслет. — Нет, не снимай. Просто подойди поближе… Хм…

— Ромион, а развей-ка мои сомнения: ты теперь можешь колдовать? — словно между прочим интересуюсь я.

— Угу, — также «между прочим» отвечает он.

— А как? — Я бросаю взгляд на его ошейник. Ромион не стал его прятать в вороте бархатной рубашки. Менять гардероб он тоже не стал: одет Ромион по-королевски красиво и с шиком. Одна вышивка на манжетах чего стоит! И не только в плане работы: она жемчужная! Да ещё алмазы по вороту… Я на его фоне в своём новом костюмчике смотрюсь куда бледнее.

Ромион поднимает взгляд на меня и улыбается.

— Я сломал ошейник.

— И… И Дамиан ничего не почувствовал? — изумляюсь я.

— Я очень аккуратно его сломал, — улыбается Ромион. — Знаешь, в чём слабость всех Властелинов, Виола? Они других считают глупее себя, всегда, оттого и погибают. Дамиан вместе с сердцем лишился некоторых особенно эмоциональных воспоминаний, например, того, в котором мы с ним играем в прятки, когда ему было пять, а мне только-только исполнилось шесть. Дамиан уже тогда колдовал прекрасно, спрятался в Астрале, притащил оттуда похожий, — Ромион гладит ошейник, — артефакт и мы пару дней вместе учились им пользоваться, пока об этом не узнал придворный маг. Отец тогда отлупил нас обоих… первый и последний раз. Но с тех пор я знаю, как легко и аккуратно взламывать такие вот вещи.

— Да… Да, но разве Дамиан не должен был почувствовать, что ты колдуешь? Ты вчера открыл портал!

— Виола, колдует весь дворец, — усмехается Ромион. — У нас даже водопровод без колдовства не работает. Представь, как в такой какофонии различить хоть чьи-то заклинания, даже если очень прислушиваться? Никак. Дами наверняка поставил защиту против боевого колдовства, но портал, тем более на пару этажей, он не почувствует.

— Как скажешь. — Я заканчиваю с причёской и угрюмо смотрю на своё отражение. Ну что за уродец!.. — Я бы Дамиана не стала недооценивать.

— Виола, он мой брат, я его знаю как облупленного, — усмехается Ромион.

— Я тоже думала, что знаю его. А потом он взял и подал мне голову посла гоблинов. На блюде. Во время обеда.

Ромион грустно улыбается.

— Это стоило предвидеть, у него же теперь нет сердца.

— Угу, благодаря мне.

— Не только, Виола, прекрати, — морщится Ромион. — На тебе свет клином не сошёлся. О том, что Дамиан станет Властелином, было известно давным-давно… Ладно, теперь насчёт твоего браслета. Кроме того, что это очень мощный защитный амулет, в нём достаточно магии для портала. Одного, если расстояние неблизкое, потом нужно будет ждать, пока накопитель снова наполнится… Но одного раза тебе хватит. Виола, пожалуйста, пообещай, что если что-то сегодня пойдёт не так, ты переместишься обратно в свой мир.

— Зачем? Ромион, а как же сердце Дамиана? И разве…

— Виола. Пообещай. Пожалуйста.

— Не стану!

Ромион на мгновение зажмуривается.

— Виола, послушай, что я скажу, и послушай внимательно. Ещё ни один Властелин не возвращал себе сердце. Ещё ни один Властелин не выживал в схватке с героем. Бывало, он умирал перед схваткой — случайности происходят, как я уже говорил, — бывало, героев требовалось несколько, но Властелин умирал всегда. Это законы нашего мира. Пойми, ты не можешь бороться с мирозданием. Никто не может: такие законы просто не нарушаются.

— Погоди. Погоди, но ты же вчера сам говорил… Ты вчера сам грозил Артуру, что если он убьёт Дамиана…

— Виола, он убьёт Дами. Если не он, то другой герой. Положа руку на сердце, я не верю, что ты сможешь заставить Дамиана измениться. У Властелинов всегда бывали возлюбленные, даже дети, но никому не удавалось сделать их снова обычными демонологами. Властелин умирает, добро побеждает, потом появляется новый Властелин, и так по кругу, потому что таков наш мир. Ваш, может, другой, поэтому тебе сложно это принять. Просто смирись и… Виола, ты не должна умирать. Тебе не нужно здесь быть, поэтому если сегодня ничего не получится, а я уверен, что не получится, пожалуйста, возвращайся домой.

— Ромион, но… Это же была твоя идея, ты же всё придумал! И теперь говоришь, что ничего не выйдет?

Ромион горбится, переводит взгляд с меня на свои скрещенные пальцы.

— Он мой брат, Виола. Как я могу хотя бы не попытаться? Даже если всё безнадёжно. Он же мой брат, даже таким я люблю его. — И еле слышно добавляет: — Должен же я хоть кого-то любить.

Я молча смотрю на себя в зеркало какое-то время. Я давно потерялась за всеми этими образами, то лягушки, то феи, то этого вот… И Дамиан всегда меня находил. Он всегда был мне верен, даже без сердца я значу для него не меньше, чем раньше. И пусть он стал Властелином, пусть он совершает поступки, от которых меня воротит, я не оставлю его одного. Это просто несправедливо!

— Виола. Пообещай, — повторяет Ромион.