‒ Без понятия.

‒ В первую нашу встречу после пробуждения ты выдвигала довольно смелые предположения о том, что Такеши мог создавать условия для того, чтобы Вацлав творил с твоим безжизненным телом всякие непотребства. Что скажешь сейчас?

‒ Ну, тогда я была на эмоциях… Ладно, раньше Виви и правда никогда мне существенно не вредил и не подвергал мою жизнь опасности. И я готова поверить, что вся эта муть с эмбрионами проводилась искусственно, на медицинском уровне, а сам он меня и пальцем не тронул. Но это все равно незаконно и мерзко!

‒ Соглашусь, приятного мало. Но мы о другом. Итак, ты ‒ не источник легкой жизни и не гарантия его успеха или возможности сосредоточиться на своем господстве. Какой вывод напрашивается?

‒ Что… Причина в ином. ‒ Сжимаю руку в кулак, а второй принимаюсь нещадно натирать его.

‒ Именно. ‒ Тео возводит руки к предполагаемому небу и издает зевок. ‒ Как же утомляют все эти разговоры про чувства. В общем, что там у нас по теме совещания? Привязанность и любовь?

‒ Виви ко мне испытывает вот это самое? ‒ нерешительно повторяю я.

‒ Если ты брезгуешь сырной палочкой, разве ты будешь ее облизывать?

‒ Чего? Это я-то палочка?

‒ Да-да-да, премерзкая кишечная палочка. Но именно для Иммора, по факту. ‒ Тео дергает пальцами вверх-вниз, чтобы я не принялась громогласно возмущаться раньше времени. ‒ Будучи человеком ‒ отвратительным существом для Иммора. Так будешь ли ты, как Иммора, целовать «это»?

‒ Кишечную палочку?

‒ Да себя, себя! Человека! ‒ Тео, кажется, тратит на меня сразу весь свой эмоциональный запас. ‒ Брось, Лето. Не придуривайся. По глазам вижу, что ты вникла в суть этого абсурдного примера. И сейчас просто пытаешься защититься от правды.

Я съеживаюсь, прячась в слоях безразмерного кардигана, в котором вышла встречать юриста, и издаю долгое мычание.

‒ А разве Иммора способны испытывать такие чувства? ‒ кашлянув, бурчу я из своего убежища.

‒ По логике, нет. Тот же Сэмюэль, к примеру, был довольно странным представителем своего скудного на эмоции вида. ‒ Тео чуть отодвигается от стола вместе со стулом и закидывает ногу на ногу. ‒ Слишком сердобольным и сочувствующим. А вот Вацлав, будучи ребенком, вполне походил по характеристикам на Иммора. Правда жуть наводил раз в тысячу сильнее. К тому же, как мне известно со слов того же Сэмюэля, Иммора совсем не зациклены на привязанности и эмоциональных увлечениях. И физической близости ими внимание абсолютно не уделяется. Близость для воспроизводства потомства и только, а остальное ‒ скорее желание женщин Иммора, у которых немного сильнее шалят гормоны. В целом, нежности и ласки ‒ это не про Иммора. Они слишком практичны и сконцентрированы на другом. На пренебрежении в отношении людей, например. Может, в «Ораж» прежде, чем натворить дел, ты успела пронаблюдать что-то вроде этого: как юные Иммора относятся к человеческим детям ‒ без особой теплоты.

‒ Да, видела. И за этот беспредел парочке туповатых пустышек я влепила репейником точнехонько в беленькие патлы.

‒ Что сделала?.. ‒ Тео встряхивает головой. ‒ С ума сойти можно. Что же ты за деятельная-то такая? За короткий срок во всех возможных ситуациях побывала.

‒ Так что там с чувствами? ‒ Я складываю ладони вместе и, вытянув сложенные между собой указательные пальцы, упираюсь ими в верхнюю губу. ‒ Считаешь, что Виви в меня влюблен?

‒ Похоже на то.

‒ Сам в это веришь?

‒ Едва ли. Однако факты, по твоим рассказам, говорят об обратном. Вопреки устоявшимся законам бытия, Вацлав, Иммора, высший, всевластный, владеющее внушительной силой создание и практически неуязвимое существо, испытывает к тебе примитивно человеческие чувства. Но лично я бы все же предпочел кучи из дамочек.

* * *

И где его носит?!

Сидя на постели, нетерпеливо перебираю ногами под одеялом. Моя исполнительность в части достигнутой договоренности требует отдельной похвалы. Я явилась в спальню Виви без единого напоминания. Вот только господина на месте не оказалось.

Разговор с Тео испортил мне и без того паршивое настроение, так что весь день я провела как на иголках. Порадовало только обещание Лиллоу не пускать ко мне мелкого паразита Эли, чтобы я сумела спокойно отдохнуть и восстановиться.

Вечером, полная решимости выяснить истину, я вихрем промчалась по коридору с целью избежать случайной встречи с Лирисом и стремглав нырнула за дверь кабинета Виви. Затем прошмыгнула в его спальню и…

Ничего.

Пусто. Никого.

Виви, к моему величайшему разочарованию, задержался на работе.

Побродив в одиночестве по комнате и по кабинету, я выяснила занятную деталь: ни на столах, ни в ящиках, да и вообще нигде не было вещей, которые могли хоть как-то охарактеризовать Виви. Ничего лишнего. Внешне обстановка и казалась уютной, но на деле исходила холодом и безликостью.

Отсутствовала индивидуальность хозяина. Картинка словно была вытянута с просторов Сети, как отдельный образец спальни с роскошным убранством. То же самое и с кабинетом.

Единственное, что хоть как-то выделяло комнату, как слегка обжитую, ‒ это мой дурацкий заяц, сидящий в кресле.

В компьютер залезть у меня не получилось, да и вовсе его включить, честно говоря. Ящики письменного стола пустовали. Книги, занимающие полки в шкафах в кабинете, содержали произведения самых разнообразных жанров, и едва ли могли подсказать, чем на самом деле увлекается их владелец.

И снова ни слова о личности, которая здесь обитала.

Вокруг все было слишком нарочито и наиграно. Будто имелось в наличии все и сразу, и одновременно не было ничего.

Неопределенность.

Ненастоящее.

Хаос, одним словом.

Не обнаружив ничего полезного, я решила разбираться с проблемами постепенно. И для этого мне требовалось присутствие Виви.

Последующее принятие душа и подготовка ко сну, да и предыдущее гуляние по просторам господского обиталища, сопровождались моими краткими отчетами. В связи с тем, что ни Лиллоу, ни кто бы то ни было не смел заходить в спальню и кабинет хозяина без