Как будущего художника его, конечно, интересовала техническая сторона процесса, и он старался запомнить каждую деталь. Но еще больше его поражало то, что создание иконы превращалось у отца Платона в священнодействие.

* * *

Каждое утро и каждый вечер Володя ходил на монастырские службы, а все остальное время проводил у отца Платона в мастерской.

По вечерам к иконописцу приходили посетители: монахи, послушники, паломники. Как правило, не больше двух-трех человек. Володе было разрешено участвовать в этих вечерних посиделках. Все, что он слышал из уст мастера, он впитывал, как губка.

В мастерской не было электрического освещения, поэтому вечерние беседы велись при свечах. Самовар отец Платон растапливал самостоятельно и время от времени подбрасывал в него щепки. Чай был горячий, ароматный.

— Электрический свет, — объяснял иконописец приехавшему из Москвы реставратору, — не годится для иконописной мастерской по той же причине, по которой нельзя использовать искусственные краски.

— Но ведь многие мастера их используют. Не говорю уже о том, что иконы изготавливаются фабричным способом.

— Ничего хорошего в этом нет. Фабричное производство икон вообще недопустимо. Ведь икона создается в молитве, а машина или станок разве могут молиться? Сегодня и в церковных лавках продаются, и в храмах иной раз висят такие иконы, что они мешают молитве, а не помогают ей. А ведь человек призван молиться благодаря иконе, а не вопреки иконе.

— А вы всегда молитесь, когда пишете икону?

— Всегда.

В другой вечер собеседником отца Платона был священник из Ленинграда.

— Как вы считаете, отец Платон, как часто нужно причащаться? — спрашивал священник. — Раньше причащались редко, а сейчас стало модно причащаться чуть ли не каждое воскресенье.

— Я считаю, что причащаться надо за каждой Литургией. Вообще, чтобы понять смысл таинства, самое правильное — это изучить его текст. Возьмите Литургию Иоанна Златоуста или Василия Великого. Молитвы этих Литургий вообще не предусматривают двух категорий людей, находящихся в храме: причащающихся и просто присутствующих. Все возгласы — «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое», «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя», «Со страхом Божиим и верою приступите» — обращены ко всем присутствующим.

— Но ведь есть такое понятие: «духовное причащение». Человек не сумел подготовиться к причастию — ему что же, совсем в храм не идти?

— Есть и другое выражение: «отстоять Литургию». Вы Гоголя читали толкование на Литургию?

— Нет.

— Николай Васильевич Гоголь написал целую книгу о Литургии. Символическое толкование в византийском духе. Так вот, у него есть это выражение: «отстоять Литургию». Но мы приходим на Литургию не для того, чтобы ее «отстоять», а чтобы соединиться со Христом.

Володя, как правило, не встревал в разговоры старших. Но отец Платон иногда пытался и его включить в беседу:

— Вот ты, Володя, часто причащаешься?

— Раз в месяц.

— А на Литургию часто ходишь?

— Каждое воскресенье и по праздникам.

— Какой же смысл приходить на Литургию и не причащаться? Если ты придешь к другу на день рождения, но не будешь ничего ни есть, ни пить, а только молча сидеть за столом, он не обидится?

— Наверно, обидится.

— Ну, а Христа, значит, можно обидеть! Он говорит: «Приимите, ядите». А ты: «В другой раз». Он: «Пийте от нея вси». А ты: «Не сейчас». Старайся за каждой Литургией причащаться! Слышал про отца Иоанна Кронштадтского? Он каждый день служил, и у него весь храм причащался.

Для Володи, конечно, все это было ново и непривычно. Его учили, что к причастию надо тщательно готовиться: три дня перед этим поститься, читать три канона, акафист, правило ко Святому Причащению. А если каждое воскресенье причащаться, значит, нужно каждый четверг и каждую субботу тоже поститься, сверх среды и пятницы? Но задать этот вопрос он не решился.

* * *

В один из дней отец Платон взял его с собой в Покровский храм, расположенный прямо над Успенской церковью. Там он заканчивал работу над иконостасом.

Это был очень необычный иконостас, состоявший из многих разнородных и разноцветных элементов. Он представлял собой каменную стену с тремя дверными проемами арочной формы.

В среднем проеме были размещены царские врата, изготовленные из меди. На темном фоне в четырех медных пластинках золотыми штрихами были прочерчены фигурки четырех евангелистов, сидящих перед подставкой с раскрытой книгой. На двух верхних пластинках было изображено Благовещение. Обе створки вместе создавали конструкцию арочной формы, прикрепленную к мраморным столбам.

— Ты когда-нибудь видел такие царские врата? — спросил отец Платон.

— Нет.

— И не увидишь. Таких больше нигде нет. За образец я взял золотые врата из Рождественского собора Суздаля. Они выполнены в технике «огненного золочения». Это очень сложная техника, принесенная на Русь из Византии. Сначала на черных медных пластинах процарапывается рисунок, потом он заполняется золотом, растворенным в ртути. При нагревании происходит реакция восстановления золота, которое прочно спаивается с поверхностью пластины. Техника «огненного золочения» еще называется золотой наводкой по меди. Она очень вредна для здоровья, так как позолотчик вдыхает пары ртути. Как правило, век таких мастеров был короткий.

По сторонам от царских врат в стене были выдолблены ниши — тоже арочной формы. В них размещались деревянные иконы, написанные яичной темперой, с ярко-золотым фоном и золотым обрамлением. Между арками с иконами стояли небольшие колонны с капителями.

— Это дорические колонны? — спросил Володя.

— А ты что, не видишь? — удивился отец Платон. — Какая пропорция у дорической колонны?

— Высота в шесть раз превышает толщину.

— Правильно. А здесь разве так?

— Вроде бы нет.

— Конечно, нет! Это колонны ионического ордера. У них более легкие пропорции.

Колонны из мрамора светло-бежевого цвета с небольшими серыми прожилками шли не от пола — они начинались от бордюра, расположенного на высоте около метра, и сами были высотой не более метра. Вся нижняя часть иконостаса была расписана орнаментом, напоминающим расшитые полотенца. А пространство над иконами нижнего яруса было расписано светло-розовой краской с серыми прожилками — под мрамор.

Над всей этой конструкцией возвышался верхний ярус, целиком изготовленный из дерева и обильно позолоченный. В середине — поясное изображение Спасителя. По сторонам от Него — полуфигуры Божией Матери, Иоанна Крестителя, апостолов Петра и Павла, святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, архидьяконов Стефана и Лаврентия. Все они изображены вполоборота к Спасителю.

— Обрати внимание на то, что на византийских иконах Спаситель очень редко смотрит на зрителя, — сказал отец Платон. — Чаще поверх него или даже в сторону.

— Но на вашей иконе «Спас Златые власы» Он смотрит прямо в глаза.

— Да, действительно. Так хотел заказчик. Я эту икону пишу для одного молодого человека, который готовится к постригу. И