– Для свадьбы, которая не состоится, – напомнила Софи.

– Он тебя любит, – сказала Белла. – Я вижу по нему. Люка не оставит тебя одну у алтаря. Он бы не приехал на Сицилию только лишь для того, чтобы тебя опозорить.

– По его словам, он ни за что не женится на мне. Лучше пусть отец умрет до трех часов дня и таким образом избежит позора. Это плохо, что я так думаю?

– Полагаю, да, – улыбнулась Белла.

– Люка такой же гордый и упрямый, как и я, – вздохнула Софи. – Он не явится в церковь.

Подруга снова улыбнулась:

– Ты можешь соврать, что упала сегодня утром – поскользнулась на одной из местных скал…

– Могу. Или можно сочинить историю про то, как я купалась в море, ногу свела судорога, тебе пришлось меня спасать, но я наглоталась морской воды и слишком ослабла, чтобы дойти до церкви…

Они расхохотались.

– Ну и пусть Люка меня бросит, – заявила Софи. – Давай-ка подарим еще один скандал жителям Бордо-дель-Чело. Девчонки снова в городе!

– Ага! Сестры по стыду.

Софи посмотрела на свою любимую подругу, которая тоже страшилась сегодняшнего дня.

– Ты боишься встречи с Маттео?

– Мне будет стыдно смотреть ему в лицо.

– Помни: он заплатил за ночь с тобой.

– Если он снова попробует ко мне приставать, я скажу, что теперь я ему не по карману!

Они снова рассмеялись, и Белла встала.

– Пойдем! У нас сегодня много дел.

– Ты иди, – ответила Софи. – Я тут еще немного посижу.

– Я пока покормлю твоего папу завтраком.

– Спасибо.

Софи осталась сидеть в одиночестве, глядя на воду и на океанские корабли, виднеющиеся на горизонте, – теперь эта мечта уже недостижима для нее. Ей захотелось плакать.

В груди словно поднялась буря. Софи забилась в расщелину в утесе, упала на колени и разрыдалась.

Она плакала из-за того, что вот-вот потеряет отца. Из-за будущего, в котором не будет Люки. Но сильнее всего – из-за того, что познала любовь, подобной которой уже не будет в ее жизни.

– Софи!

Услышав за спиной голос Люки, она вздрогнула.

– Откуда ты узнал, что я здесь?

– Белла сказала. Мы с Маттео встретили ее, когда возвращались.

– Возвращались откуда? С твоего мальчишника?

– На Сицилии нет такой традиции, но мы все равно постарались: напились в отеле, а затем отправились шататься по берегу.

– Тебе лучше уйти, – сказала Софи. – Плохая примета видеть невесту утром перед свадьбой.

– Нам и без того уже выпало немало дурных предзнаменований, – отмахнулся Люка. – Как твой отец сегодня себя чувствует?

– Он доживет до того, чтобы увидеть дочь брошенной у алтаря.

Люка сел рядом.

Пауло знает, почему он отказывается жениться на Софи. Но лучше самому объяснить ей это. Люка приготовился к самому трудному в своей жизни разговору.

– Почему ты ненавидишь меня? – спросила Софи.

– Я уже говорил, на это есть много причин. Помнишь тот вечер, когда мы расстались? Помнишь, как ты рассердилась на меня, не дала мне возможности объясниться, сравнила меня с моим отцом?

– Мне тогда было всего девятнадцать.

– Нет, это мое оправдание. Это я был моложе, только что отсидел полгода в тюрьме. Я понятия не имел, что происходит. И я сожалел о тех словах, которые произнес в суде. Сейчас бы я смог ответить на те вопросы куда лучше. Я бы заткнул за пояс того адвоката. Я изменился. Но ты – нет.

– Хочешь сказать, я недостаточно умна для тебя?

– Я имею в виду, что твой характер так и остался взрывным. – Он щелкнул пальцами перед лицом Софи. – Вот столько времени у тебя уходит на то, чтобы принять решение, и после ничто не в силах заставить тебя изменить свое мнение.

Софи понимала, что Люка прав: она влюбилась в него почти в ту же секунду, когда он открыл ей дверь, и с тех пор ничто не смогло ослабить это чувство.

– Я сожалею о сказанных тогда словах. Я была в смятении. Мне было больно…

– Я это понимаю. И сколько у тебя ушло времени на то, чтобы успокоиться и взглянуть на ситуацию моими глазами?

– Не знаю.

– Почти пять лет.

– Нет, я поняла это почти сразу.

– И что же ты предприняла? – с вызовом спросил Люка. – Ты попыталась встретиться со мной в Лондоне? Ты хоть как-то дала мне понять, что была не права?

– Нет.

– Только сейчас ты пожелала признать, что ошибалась.

– Хочешь сказать, я должна быть идеальной?

– Нет. Я люблю твой пыл и то, что ты настоящая сицилианка. Но именно из-за этого мы, в конце концов, и расстанемся.

– Из-за чего? Не понимаю. Из-за того, что я обманула тебя?

– Расскажи мне про все свои обманы и секреты, а я расскажу тебе про свои, и покончим с ложью раз и навсегда.

– Зачем?

– Потому что от правды хуже нам все равно уже не станет.

– Я вовсе не богата. Мы с Беллой бедны словно церковные мыши, и мы дурачили тебя этими роскошными тряпками и дорогим телефоном.

Люка в ответ только улыбнулся.

– Так ты знал?

– Ну, не совсем, хотя меня удивило то, что ты якобы занимаешься организацией мероприятий, – признался он.

– На самом деле я – горничная.

– Ты и была ею, когда я в тебя влюбился.

– И тебе наплевать, кем я работаю?

– Мне наплевать на деньги и на вещи. Да, конечно, приятно, когда и того и другого в избытке, но, если завтра мое богатство исчезнет, проглоченное океаном, я выживу и без него. У отца было денег столько, что и не сосчитать, и при этом он был самым несчастным человеком из всех, кого я знаю.

– Извини.

– За что?

– За то, что не приехала на его похороны.

– Это не важно.

– Нет, важно. Мой отец не раз поступал плохо, и все же я люблю его.

– Мой поступал куда хуже.

– Тем, должно быть, больнее тебе. Думаю, нельзя просто взять и заставить себя разлюбить кого-то. Любовь – это не школьная доска. Невозможно стереть с нее написанное.

– Не могу назвать отца хорошим человеком, но с теплом вспоминаю некоторые моменты, когда еще мама была жива. А потом он… – Люка тряхнул головой. – Так в чем ты мне еще наврала?

– Я завлекла тебя в ловушку. В тот день, когда мы занимались любовью, ты видел меня ненастоящую. Я была одета в свой самый лучший наряд, на мне были мамины серьги, я даже немного накрасилась…