Он открыл дверь своей комнаты и едва не выругался от неожиданности. В комнате были посторонние. И не просто посторонние. Там сидели все тот же участковый инспектор Кружков и все тот же гость из имения художника – неприятный тип с седыми висками и въедливым недоверчивым взглядом. Эта встреча была для Виктора Дмитриевича сюрпризом, но он сумел взять себя в руки.

– Добрый вечер! – спокойно сказал он. – Что-то забыли, инспектор?

– Зашли вот проведать вашу хозяйку, – сообщил Кружков. – Слышали, что случилось?

– Да уж слышал!

– А откуда услышали? – как будто равнодушно спросил Кружков.

– Да здесь вот и услышал. От соседей, – так же почти равнодушно ответил Виктор Дмитриевич. – Горе, конечно. Но сейчас столько молодежи от наркотиков гибнет! Бич просто! Как только с этим бороться? Подсказал бы хоть кто-нибудь!

– Вы, наверное, в школе плохо учились, Виктор Дмитриевич? – улыбнулся спутник участкового. – На подсказки надеетесь, как школьник, не выучивший урока. Какие же тут могут быть подсказки?

– Да никаких, конечно, – пожал плечами Виктор Дмитриевич. – Я это просто так сказал. От незнания предмета. Кто-то, наверное, знает, как с этим злом бороться. Всякие специалисты бывают.

– Вы сами-то из каких специалистов будете? – поинтересовался Кружков. – Из Петербурга, наверное, ученый какой-нибудь?

– Ну уж, ученый! – махнул рукой Виктор Дмитриевич. – Бизнес у меня. Фрукты, овощи... А здесь я по личным делам. Теперь вот уезжаю. Билет взял. Прямо до дома. Вещи соберу – и в путь! Вы позволите?

– Да, пожалуйста!

Кружков посторонился. Однако ни он, ни его спутник не соизволили выйти из комнаты, пока Виктор Дмитриевич собирал вещи. Они стояли у него над душой и провожали взглядом каждый предмет, который он укладывал в чемодан. Такое пристальное внимание могло означать только одно – ему не доверяют и ждут от него чего-то необыкновенного. Виктору Дмитриевичу это очень не понравилось. Конечно, ничего конкретного у них на него быть не могло, да и участковый – не бог весть какая шишка, но сам факт, что милиция проявляет к нему интерес, удовольствия доставить не мог. Если бы не деньги, Виктор Дмитриевич немедленно воспользовался бы купленным билетом и уехал – только бы его тут и видели. Но денег ему пока не заплатили; к тому же за Шведом нужен был глаз да глаз, поэтому об отъезде не могло быть и речи. Просто следовало удвоить осторожность.

Виктор Дмитриевич собрал чемодан, кивнул обоим наблюдателям.

– Ну, всего! – сказал он с энтузиазмом. – Пойду! Дела сделал. К сожалению, прощаться приходится в такой вот печальной обстановке... Ну что же, жизнь вещь такая – в черно-белую полоску... Пошел!

– Не присядете на дорожку? – спросил Кружков.

– Не суеверен, – мотнул головой Виктор Дмитриевич и шагнул к двери.

– Мы с вами, – поспешил сказать участковый. – Собственно, мы с вами хотели еще раз поговорить – может быть, вы еще что вспомните про Костика...

– Да что же я вспомню? – удивленно сказал Виктор Дмитриевич. – Когда я его даже не видел толком? Рад бы, как говорится...

Они вместе вышли во двор. Виктор Дмитриевич с трудом сдерживал раздражение. Неожиданный повторный визит участкового был нехорош еще и тем, что он помешал Виктору Дмитриевич забрать свой тайный багаж. Не полезешь же под стреху сарая на глазах у Кружкова! Но и оставлять все это надолго здесь невозможно. Значит, придется наведаться сюда еще раз, тайно, а это может быть чертовски опасно! Проклятый участковый!

Кружков со своим сопровождающим дошли вместе с Виктором Дмитриевичем до самых ворот. Соседи постепенно начинали расходиться. На окраинной улице уже начинали зажигаться фонари.

– Не зайдете попрощаться с хозяйкой? – поинтересовался Кружков.

– Уже попрощался, – сообщил Виктор Дмитриевич.

– Ну, тогда счастливого пути! – сказал участковый. – Может, свидимся еще когда-нибудь?

– Не дай бог! – коротко засмеялся Виктор Дмитриевич. – Уж извините, может, и невежливо так говорить, но с милицией лучше лишний раз не встречаться!

– И вы, значит, утверждаете, что кто-то очень умный привез на кладбище плиту с выбитым на ней именем Булавина, показал ее художнику, а потом уничтожил, чтобы скрыть следы? – спросил Гурова участковый Кружков, когда они вдвоем отправились на следующий день проверить кладбище.

Гуров хотел не только показать участковому то самое место, где некоторое время находилась пресловутая плита, но и повторно проверить, не обнаружится ли на кладбище еще что-нибудь имеющее отношение к делу.

Они забрались в глубь кладбища, выбрав по настоянию Гурова маршрут, начинавшийся от самых старых захоронений. Чтобы добраться отсюда до нужного места, пришлось бы потратить немало времени, но Гуров был уверен, что овчинка стоит выделки. Он надеялся, что при более тщательном осмотре удастся обнаружить и место, где собирались компания молодых хулиганов, так трагически закончивших свою недолгую жизнь. Кружков однако был в этом совсем не уверен, упирая на то, что кладбище очень большое.

– Что здесь и как, не все старожилы знают, – пытался переубедить он Гурова. – Некоторые места – это вообще белые пятна на карте нашей Родины. Я между прочим, старался за этими раздолбаями следить, да и то не получалось. Все равно, что иголку в стоге сена искать. И сейчас мы только зря время потеряем. Если конкретно посмотреть что...

Гуров все же был непреклонен. Строго говоря, требовать чего-либо от Кружкова он не мог. И тот был совершенно не обязан сопровождать Гурова. Но что-то удерживало участкового от решения избавиться от докучливого оперативника из Москвы. Причин своей терпеливости он не называл, но Гуров предполагал, что его самого постепенно увлекла эта странная история. Особенно после того, как Гуров рассказал ему о надгробном камне и о сходстве ночного гостя с постояльцем несчастной Петровны. Правда, оба эти факта воспринимались Кружковым с изрядной долей сомнения. Гурову пришлось приложить некоторые усилия, чтобы эти сомнения хоть немного поколебать.

– Спрашиваешь, кто такой умный придумал доставить сюда плиту? Если бы я это знал! Соображения, конечно, есть, но они слишком расплывчатые. Понимаешь, тут образовалась такая каверзная головоломка, в которой все сплелось – друзья, враги, жена и Виктор Дмитриевич Шигин из Петербурга. Я попал на это представление к самому концу и никак не могу разобраться, кто герой, а кто злодей. А разобраться нужно, потому что просто так через забор бутылки с бензином не швыряют, а гостей так просто не выставляют за ворота после того, как сами их собрали.

– Надеетесь, что я вам помогу разобраться? – вежливо отозвался Кружков. – Я ведь всего лишь участковый. У меня вот – район и пределы компетенции, сами понимаете. Взять хотя бы следствие по делу о наркотиках. Я выше Колядкина не прыгну, правильно? Мое дело вообще десятое, и так любой скажет. Если мой непосредственный начальник узнает, что я расследованиями занимаюсь, он мне яйца оторвет. Он этого страшно не любит.