Вы же не хотите зарыть свои таланты в землю только потому, что какая-то Лили или Сэм их не понимают? Считают не достойными внимания и восхищения? Я уже слышу твои возражения: а что, если это не какой-то Сэм и не какая-то Лили? Что, если тебя ожидают целый хор насмешливых голосов и километры негативных отзывов?

Вот что я скажу тебе, подруга: даже если твое творение понравится одному-единственному человеку на этой планете, игра стоит свеч!

Я в любом случае сделаю свою работу, независимо от реакции окружающих. Я создам что-то новое просто потому, что могу.

Создавать что-то новое – вот единственный правильный ответ для меня. Всегда. Моя личная форма творчества – литература. Я составляю слова в предложения и надеюсь, что другие получат от них удовольствие.

Поэтому у меня два варианта. Записывать мысли, отправлять их в мир и ждать, пока они получат признание. Или прятать свой внутренний свет из страха, что кому-то не понравится это сияние.

Я сделала выбор.

Я выбрала сидеть в кофейне, или в самолете, или на кухне и писать. Находить минутку между тренировками по футболу, или до рассвета, или, наоборот, поздно ночью и печатать, печатать, печатать до тех пор, пока из предложений не появится целая книга.

И я понятия не имею, понравится она вам или нет.

Конечно же, я хочу, чтобы вы увидели всю ее глубину и купили сто экземпляров для всех друзей. Но даже если этого не произойдет, ничего страшного.

Я начала заниматься этим для себя, не имея аудитории. И поэтому я буду продолжать жонглировать словами в своей голове независимо от того, прочитает их кто-то или нет.

Литература для меня – своего рода вера.

Определение слова «вера»: «проявление благоговения к божеству». Творить – это для меня самое сильное проявление благоговения, потому что я понимаю, что создавать что-то – дар Господа. Свобода, возможность найти время и иметь спокойное место для того, чтобы создавать произведения искусства, – это высшая степень благословения. У многих людей нет ни того, ни другого. Всегда, когда я начинаю творить, не беспокоясь о мнении окружающих, – это мастерство в чистом виде. Это может быть все что угодно. Для меня это писать. Для тебя, возможно, рисовать, вязать или посещать занятия бальными танцами. Если ты не переживаешь о том, что подумают другие, то неважно, хорошо у тебя получается или нет, все, что ты делаешь – будет фантастическим.

Надеюсь, ты запомнишь то, что я тебе рассказала, и начнешь создавать что-то для себя. И только для себя.

Что мне помогло…

1. Я перестала читать отзывы. Это было непросто. Но сейчас я понятия не имею, что вы обо мне думаете. Возможно, вы любите мои книги, а может, топите ими печь. В любом случае это не влияет на мое желание писать. Всегда найдется кто-то, кто выскажет свое «бесценное мнение», да хотя бы старшая сестра. Даже ее мнение может тебя задеть. Соверши в этом году смелый поступок и перестань читать отзывы на себя. Не важно, где и по какому поводу. Просто забей на мнение других. Раз и навсегда.

2. Я начала писать для себя. Я пишу романы о девушках, которые нашли свою любовь в Лос-Анджелесе. Пишу кулинарные книги о сырных соусах. А теперь – книгу о взлетах и падениях в моей жизни. И это немного странно. Обычно авторы пишут в одном-двух жанрах и делают себе имя в определенных кругах. Но смысл в следующем: литература – мой вид самовыражения, выброс моей творческой энергии. Писать было мечтой всей моей жизни. И никогда не было моей работой. Я не стремлюсь зарабатывать на книгах деньги. Это важное замечание, потому что я никогда не хотела, чтобы мое творчество строилось на принципах эффективного заработка, а не на порывах моего сердца. Если у тебя есть возможность заниматься творчеством только для себя – это очень много значит.

3. Я разрешила себе делать глупости. Я раскрашиваю раскраски с сыновьями. Рисую мелками на асфальте. Я смотрю обучающие видео на YouTube, где рассказывают, как сделать макияж смоки айз, и пытаюсь повторить его, даже если мне некуда пойти. Я занимаюсь глупостями, у которых нет никакого другого смысла, кроме как подарить радость. Да, это тоже влияет на творчество и самовыражение. А еще дарит веру в себя!

Так как речь в этой книге идет о неприятных ситуациях из моей жизни, нельзя не вспомнить тот момент, когда я была уверена, что не справлюсь. Любой, кто проходил через серьезные потери, чем бы они ни обернулись в будущем, заслуживает поддержки и понимания. Ни один из нас не хотел бы получать психологические травмы – ни в детском, ни во взрослом возрасте. Это словно клуб, в который никто не собирался вступать. И вот как в нем оказалась я…

Мой старший брат Райан был веселым и очень добрым парнем. А еще – невероятно талантливым. Впервые взяв в руки любой музыкальный инструмент, он мог научиться играть на нем за сутки. Представляете? И ко всему прочему Райан был очень красив. Тогда я этого не понимала, и только потом, глядя на фото – на его дерзкую ухмылку и голубые глаза, – вдруг осознала, как же он был хорош собой.

В детстве он был для меня лучшим другом. До сих пор вспоминаю, как мы с ним поздним вечером, когда давно полагалось спать, играли в «Меня зовут Карла. Я еду в Калифорнию продавать Крабов. Меня зовут Дэвид. Я поеду в Делавэр продавать Догов…»

Будучи подростком, он всегда готов был встать на мою защиту. Даже если пришлось бы пустить в ход кулаки. Райан научил меня, как наносить удар, чтобы защищаться от хулиганов, и как засовывать лапшу в нос и доставать ее через рот. Он был отличным старшим братом. А потом, когда мне исполнилось 12 лет, его душевное состояние начало ухудшаться.

Райан покончил с собой накануне моего пятнадцатилетия.

Для меня было непросто решиться рассказать об этом. Не упомянуть вскользь, а выложить все в деталях – и о смерти брата, и о последовавшем за ней распаде семьи. Не знаю другого пути, чтобы выразить солидарность с теми, кто тоже прошел через такие же эмоциональные потрясения.

До сих пор мне крайне сложно, почти невыносимо, говорить об этом. О том, что близкий мне человек оказался болен шизофренией, на фоне которой у него развилась острая депрессия. Он посетил огромное количество врачей и принял тонны антидепрессантов, прежде чем достиг совершеннолетия.

Райан застрелился из папиного пистолета. Я была той, кто обнаружил его тело.

Мне трудно рассказывать о кошмарах, которые преследовали меня по ночам и конце концов повредили мою психику. Долгие годы спустя я дико боялась, что любой спящий или лежащий без движения человек может оказаться мертвым. Еще сложнее мне рассказывать, как члены моей семьи из лучших побуждений убрали его комнату и покрасили окровавленную стену единственной краской, которая оказалась под рукой. С тех пор, как только я вижу баллончики серебряной краски, меня начинает тошнить.

Мне почти невыносимо говорить о том удушающем кошмаре, который я пережила, сидя рядом с телом Райана в ожидании «Скорой». Потом последовали сеансы терапии: сначала со мной – раздавленным горем четырнадцатилетним подростком, затем – озлобленной семнадцатилетней девушкой, и гораздо позже – взрослой женщиной, которая каждый день сражается со страхом потери близких людей. Господи, до сих пор в моей голове то и дело возникают страшные картины: я на похоронах мужа или детей после того, как с ними случилось то же, что и с Райном…