Уселся на то же место и будто продолжил разговор, поставленный на паузу:

– В случае подозрений можем связи привлечь – получить распечатку от оператора сотовой связи. Одного звонка на номер Жильцова было бы достаточно для доказательств. А до тех пор предлагаю установить на типографском складе жучки – вполне вероятно, кто-то попадется на странном разговоре.

– Не заигрался ли ты в контрразведчика, дорогой?

Стас не смутился:

– Боюсь, это ты недостаточно вовлеклась в процесс, дорогая. Но подобное оборудование недешево обойдется, моей зарплаты с отдела не хватит, а отца посвящать пока не хочу. Он на это никогда не согласится – противозаконно.

Я пожала плечами.

– Хочешь, чтобы я скинулась с зарплаты? Могу, но это вряд ли поможет.

– Оставь при себе. – Он отмахнулся. – Я что-нибудь придумаю. Продать что-нибудь ненужное?

– Ты у меня спрашиваешь? По мне, так у тебя полно ненужного – начинай.

Стас хлопнул себя по лбу и вскочил на ноги:

– Машину на стоянке-то не забрали! Идем сейчас.

– А-а, так ты машину решил продать? – поняла я.

– Пока идем, подумаем. Ты точно не хочешь ее себе оставить?

Я начала снова собираться – давно пора вернуть и забыть.

– Точно. Я даже водить не умею.

Стас обувался рядом.

– Ты точно не хочешь, чтобы я научил тебя водить?

– Точно. Захоти я, то лучше Дениса попросила бы.

– Или Ванечку?

– Или инструктора по вождению.

– Разумный выбор. А ты точно не…

– Точно-точно, Стас! Забирай свою рухлядь и не трепи мне нервы!

Вышли из подъезда и зашагали рядом, наслаждаясь прохладной ночью.

– Полин, не хочу показаться назойливым, но еще минут семь машина твоя. Ты точно уверена в решении?

– Достал, право слово. Твоя подачка не попала в цель, еще не понял? И я преотлично живу в съемной квартире, если не заметил. У меня еще все будет – все, что захочу, и безо всяких подачек. Потому что я талантливая, ответственная, умная, образованная и перспективная!

Он ответил, не повышая голоса:

– Спокойнее, спокойнее, разоралась! Про скромную еще забыла упомянуть. И я не сомневался, что у тебя все будет. Но вдруг тебя завтра со съемной квартиры выгонят? Всякое может быть, пока не свое.

– С чего бы кому-то меня выгонять? – я не придавала значения этому разговору. – Я про ответственную говорила? Так платежи день в день – мой рекламный слоган и фишка бренда! Но даже если и попросят съехать – не беда. Всегда можно арендовать другое жилье или вернуться к маме, – подумала и добавила: – Хотя нет, к маме не обращусь. Так не хочется считать ее врагом, но меня коробит всякий раз, когда вспомню о ее предательстве. Не смогу сейчас жить у нее и не провоцировать скандалы.

– Понимаю, – неожиданно мягко сказал Стас. – У отца юбилей скоро, он вчера список приглашенных утверждал. Вычеркнул Нину Александровну и промолчал. Мы с Олегом не стали заострять внимания, но ума не приложу, чего это молчание отцу стоило. Он когда-то жениться на ней хотел, но и после считал близким другом, ничуть их отношения не треснули за столько лет, и такой поворот сложно сразу принять. И ведь все мы понимаем, что ее действия в нашей битве не были бы решающими, но сам факт… Вот так уважай бесконечно человека, а он тебе нож в спину и пинком из своей жизни.

Я развивать эту тему не хотела, как и обсуждать отношения наших родителей. Помнила, как Олег упомянул серьезный приступ Стаса как раз по этому поводу, потому не собиралась ему вообще каким-то образом в подобном диалоге помогать. В любом случае мне невообразимым образом пришлось бы извиняться за чужие поступки, а это в корне неверно. Но он свернул тему сам:

– В общем, сделай все возможное, чтобы тебя не выгнали со съемной квартиры. А если выгонят, то ни за что не переезжай в стан врага. Уж лучше к нам – дом большой, тебя даже не заметим.

– Что?! – я едва не расхохоталась.

– Ну да. Или с тобой что-нибудь снимем. Давно хотел в городе жить и не добираться издалека на работу. О, точно. Обещай, что рассмотришь любые варианты, кроме возвращения к Нине Александровне.

– Обещаю, обещаю.

– Ты как-то несерьезно это обещаешь. Давай еще раз, я очень за твою преданность переживаю.

Повезло, что мы подошли к стоянке, и это избавило меня от необходимости продолжать бредовый разговор.

Машину забрали, Стас заплатил за простой с надбавкой, чтобы не ругались. Сообщил, что отгонит черную, а потом будет вынужден вернуться за красной, которая осталась возле моего подъезда. Я развела руками – мне-то какая разница? Но до дома прокатиться по пути согласилась.

Вот только перед тем, как уйти наконец-то домой и выспаться, услышала:

– Полин, а может, завтра на свидание сгоняем?

Я так и застыла, держась за ручку приоткрытой двери. С большим трудом уловила подтекст:

– Ты снова узнал, где будет ужинать Жильцов? Нет уж, Стас, мы ему даже аппетит не испортим.

– Нет. Просто завтра суббота, а ты мне уже пятничный вечер испортила, так почему бы не испортить субботний? Идем. Мы же временно на одной стороне, а я умею быть милым с напарниками.

Я долго смотрела на его лицо, ища признаки иронии, но так их и не нашла. А спать хотелось ужасно.

– Мы сотрудничаем, Стас, но хотелось бы сотрудничать только по делу. Спокойной ночи! В смысле, когда ты весь свой автопарк отсюда домой перегонишь, – спокойной ночи.

И вышла. Приняла душ, улеглась в кровать, но, несмотря на усталость, долго не могла уснуть, придумывая еще какие-нибудь варианты мести «Рек-про». Все, что мы делаем, – мелочи. Но их делать нужно – для меня самой. Чем бы не разрешилось, я все равно буду гордиться, что не сидела сложа руки. Это даже плохо, что мы весь отдел, до сих пор заметно погруженный в апатию, не задействовали, – оказалось, что в процессе любых телодвижений апатия проходит. Путь активных и сильных, а среди нас все такие. Правда, не все настолько отшибленные, как мы со Стасом, потому никого больше и не привлекаем…

Я уж было погрузилась в дрему, когда ночную тишину взрезал звук клаксона. Идиоты какие-нибудь пьяные гоняют. Но сразу следом раздался крик:

– Полька, а пошли завтра на свидание. Суббота же!

Лежала, смотрела в темный потолок и не могла поверить в происходящее. Еще два гудка, и снова примерно тот же крик. Сосед с балкона завопил:

– А ну не шуми! Полина, объясни своему ухажеру!

Этого мужчину я хорошо знаю, всегда здороваюсь с ним, потому он и говорит пока по-человечески. А вот бабуля этажом ниже не так дружественно настроена:

– Сдают квартиры оголтелой молодежи, а нам потом страдать!