У меня разом все оборвалось внутри. Одно дело — думать об этом, другое — вот так сказать вслух.

— Нет! — я вздрогнула. — Нет, Рицу! Этого не может быть. Это невозможно.

Я надеялась столько лет. Но не сейчас.

— У меня пятеро детей, Ди, восемь внуков. Я насмотрелся на все это. Я, конечно, не врач, но очень похоже.

Если бы хоть капля радости в его голосе…

— Этого не может быть, — повторила я. — Столько лет пыталась… Мы с Альдаро. И ничего. Я не верю.

— Может быть, дело было в Альдаро? — сказал он.

Нет. Мы с Итаном тоже пытались. Да и потом, я никогда не вела праведную жизнь, и поняв, что все равно ничего не выходит — не очень-то заботилась об осторожности. Нет, я всегда была уверена, что дело во мне.

— Нет, — сказала я.

Фаурицо хмурился, так строго, напряженно.

— И чей это ребенок? — сказал он.

Вот тут меня проняло. Я не знаю.

— Твой, конечно, — растерянно сказала я. Что еще мне сказать? — Рицу, я не была ни с кем, кроме тебя. Мы говорили о свадьбе, и я была верна тебе. Я давно не девочка, чтобы делать глупости.

Фаурицо поставил чашку, нервно сцепил пальцы, разглядывая меня. Он не любил такие разговоры… никто не любит, конечно… но Фаурицо выходил из себя, его едва не выворачивало. Под его взглядом я чувствовала себя последней шлюхой.

— А генерал Гратто? — спросил он.

Если я скажу, что не знаю, что есть такой шанс — это будет значить, что все кончено. Фаурицо разом отвернется от меня, никакой свадьбы, ничего не будет. Он не простит. И что мне делать тогда? Я останусь одна с ребенком на руках? Как я буду жить? Безумие…

А если это действительно его ребенок? У Итана нет детей, а у Фаурицо — пятеро. Если это — шестой, его…

Это так дико звучит, я не могу поверить.

Если бы я точно знала, что это ребенок Итана, я бы… Не знаю, пошла бы я к нему? Не думаю. Гордость бы не позволила. Он же сказал мне, что не хочет новых отношений, весьма однозначно сказал. И пытаться удержать его таким образом… Это неправильно. Конечно, он имеет право знать. И Итан не отвернется от меня. Я даже не говорю о любви, о семье… но он не оставит меня, поддержит.

— Я не спала с ним, — сказала жестко, так обиженно, как только сейчас могла. — Флиртовала, да. Даже пила утром кофе. Но ничего больше. Рицу, ты настолько сомневаешься во мне?

Как не сомневаться, если я сомневаюсь сама?

— Хорошо, — уклончиво согласился он. — Я верю тебе. Что ты собираешься делать?

Хотелось разрыдаться, честное слово.

«А ты, Рицу? Я говорю, что я беременна от тебя, а ты спрашиваешь, что я собираюсь делать? Выйти за тебя замуж, мать твою! Стать матерью. Растить твоего ребенка!»

Так невыносимо хотелось дать ему в рожу.

Наверно, обида вышла очень натурально, даже без слов.

— Я разберусь с делами, — поспешил он. — И вечером мы это обсудим. Хорошо? Не переживай. Но если… — он замялся, — просто я хочу сказать, что у меня есть знакомый врач, который может помочь избавиться от этой проблемы. Хороший врач, Ди.

Вот тут меня проняло окончательно. Накрыло. Это не проблема! Это ребенок! Мой ребенок! Избавиться от него?

Фаурицо не хочет лишних проблем?

Я подскочила, едва не перевернув столик. Схватила чашку, почти полную, со всей дури швырнула ее об стол. Потом еще одну. Брызги… осколки фарфора…

Скотина!

— Не смей! — зашипела я. — Мне почти сорок! Я столько лет мечтала стать матерью! Я что только ни делала, каких богов только ни молила. А теперь… Избавиться? Я справлюсь и сама, без тебя. Если тебе не нужен еще один ребенок, то мне нужен! И мне плевать, что ты думаешь. Пошел к хугам!

Я хотела его убить.

«А если не попросишь прощения, я не поеду в Альденаер с тобой и сорву контракт».

Нет, этого я, конечно, не сказала. Но я сорву. Я тоже могу за себя постоять и не дам в обиду.

И если нужно, я действительно справлюсь сама.

Малата, окраины

Я торопилась, надо было переложить все в кастрюльки, пока Итан не пришел, быстренько разогреть, словно готовила все я сама.

Игра.

Итан, думаю, отлично представлял мои кулинарные способности и понимал игру, но пока мы не говорили об этом вслух — отчего бы не создать иллюзию? Он мне подыгрывал, радостно хвалил. Словно я настоящая примерная жена.

Я не умела готовить, конечно. Зачем? У нас всегда была кухарка, я никогда не планировала соваться на кухню, если только узнать — как там идут дела. Я не умела стирать… вернее, могла бы это делать, тут ничего сложного, но только совсем не желала. У меня были деньги, и я договорилась с соседкой. Дом я не убирала тоже, разве что заправляла постель.

Итан идет, я видела в окошко. Эх, разогреть уже не успею, только переложить в свое… но оно, кажется, еще теплое. Сойдет.

Что там у нас сегодня?

Жареная треска… я, правда, просила дораду, не будем придираться, не страшно, Олоя, веселая тетушка Ло, готовила вкусно, в любом случае. Еще жареная картошка, пучок зелени, баночка соленых оливок и пара больших сочных персиков.

Продукты Ло покупала сама, я лишь давала ей денег. Давала достаточно, чтобы она купила мне и себе, на свою большую семью. Никаких изысков, но Ло умела выбирать лучшее. А готовить чуть больше, еще и на нас двоих, к семерым своим, ей было не сложно. За это она стирала и убирала дом для меня, и была очень довольна, теперь ей можно не волноваться о том, чем кормить детей.

Я вовсе не собиралась оставаться тут надолго, но отношения с соседями налаживала все равно. Никогда не знаешь, что может понадобиться.

По утрам, когда Итан уходил на работу, я сидела на открытой террасе небольшого ресторанчика «Румяный гусь» на углу Римани и Широкой, и улыбалась посетителям. За это хозяин «Гуся», Шуар Киджано, ютолиец с шуджарскими корнями, неплохо платил мне. Польстившись на мою улыбку, сюда теперь заглядывало куда больше посетителей, чем обычно, они готовы были казаться щедрее, просто, чтобы посидеть подольше и посмотреть на меня.

А на прошлой неделе уладила для Шуара конфликт с поставщиком мяса. Только пришла утром, застала их орущими друг на друга на улице. Улыбнулась, поинтересовалась в чем дело. Оказалось, мясо должны были привезти еще вчера, да и одни кости, и вообще, так себе, с душком…

Но отец не зря брал меня на деловые встречи. Все так же улыбаясь, я договорилась о приличной скидке на следующий раз, и пока, уже дважды с тех пор, нам привозили лишь отборную свежайшую вырезку.

Наверно, пожелай я остаться в Малате, я могла бы неплохо устроиться.