– Нет, пожалуй. Мы были просто в хороших отношениях.

– Понятно.

– Вы сказали… погибла? Как это произошло?

– Лара была убита. Задушена шарфом… Четырнадцатого июля около одиннадцати вечера…

– О господи! – вскрикнула я. – Это грабители? Уже знают, кто?

Он пожал плечами:

– Я только что с допроса, пока ничего.

– Вы подозреваемый? – Мне стало не по себе – он не производил впечатления убийцы.

– Вряд ли. Да я и не был ни разу у нее в квартире. Последнее время мы не жили вместе. Как я понимаю, вы тоже там не были?

Странный вопрос!

Я покачала головой – нет.

– У Лары было много знакомых, она могла привести человека с улицы… Говорила мне: ему или ей некуда идти, пусть переночует у нас… – Он помолчал, лицо его было задумчиво. Он словно погрузился в прошлое. – Не думаю, что подозревают. Скорее, для порядка, щупают везде. Как я уже сказал, мы не жили вместе последние два года. Лариса намного моложе… Когда мы встретились, она была совсем девчонкой, а я – зрелым, солидным, разведенным уже… дважды. Да и характеры у нас оказались разными. Впрочем, я чувствовал нутром, что это, скорее всего, ненадолго. Но надежда обычно побеждает опыт, как вам известно. – Он невесело улыбнулся. – Влюбился как мальчишка, стал бегать по дискотекам, носить молодежные тряпки – так меня распирало доказать ей, что я еще хоть куда. Влюбленные люди глупеют, давно замечено, и нет дурака хуже, чем старый дурак. Стал халтурить на трех работах – молодая жена, вечная нехватка денег… Жизнь как на вулкане – полная непредсказуемость и неуправляемость. Но был в этой жизни своеобразный шарм… бесшабашность, энергетика, забубенность какая-то… Компании, гулянки ночи напролет… – Он вздохнул. – И уже ничего этого не повторить… К сожалению или к счастью.

Так мы протянули шесть лет, и наступил момент, когда я вдруг опомнился и спросил себя: не надоело прыгать? И ответил честно: надоело! Как там говорится у одного старого автора – что-то про ум, который требовал живой сказки, и про душу, которая просила покоя… Кажется, так.

Мне казалось, он говорит для себя. Подводит черту, подводит итоги…

– Вы разведены?

– Нет, как-то руки не дошли. Лара подала на развод три недели назад, и я подумал, что она встретила кого-то.

– Вы с ней часто виделись?

– Нечасто. Но она знала, что может на меня рассчитывать. Она всегда это знала… – Он снова помолчал и вдруг спросил: – Какая она была в школе?

– Яркая, красивая, бунтарка… Она дала мне ваш телефон, а я записала ей свой.

Он кивнул.

– Я нашел ваш номер в ее записной книжке. Она и сейчас такая же… – он запнулся, – …была. – Вытащил из заднего кармана джинсов бумажник, достал фотографию. – Вот!

Я взяла карточку. Лариса стала еще красивее – зрелая, уверенная в себе женщина со смеющимися глазами, в которых застыло радостное ожидание подарков судьбы. Я чувствовала, как художник сверлит меня взглядом.

– Никак не могу поверить, что ее нет… – сказал он. – Нелепо, бессмысленно… Я готов понять, если бы ограбление, но не похоже, все на месте… И телевизор работал. В субботу вечером она вернулась домой одна, около одиннадцати, ее видели соседи. А обнаружила ее хозяйка квартиры в понедельник. Она лежала на полу в гостиной, у двери. В комнате работал телевизор, – повторил он, видимо, продолжавший работать телевизор задел его воображение. – Убийца выключил в гостиной свет, но почему-то оставил работающий телевизор. Телевизор работал до прихода хозяйки, чуть ли не два дня. Мне опер рассказал. А в прихожей почему-то не выключил, там свет горел. Они считают, что Лара сама впустила убийцу. – Он печально и настойчиво смотрел на меня, словно ожидал каких-то слов утешения или откровения.

– Она жила одна?

– Квартиру снимал ее друг, его не было в городе всю неделю. Он вырывался к ней, когда мог, как я понимаю.

– Они собирались пожениться?

– Не уверен, – сказал он после паузы. – Вернее, не знаю. Он женат. Я ему не завидую, – прибавил он. – Но понимаю.

– Вы с ним знакомы?

– Нет… – Мне показалось, он запнулся. – Как я понимаю, мы с ним оба ходим в подозреваемых. Одна из их дежурных версий: я узнал о женитьбе, пришел выяснить отношения и в пылу драки убил Лару. Алиби у меня нет. Не думаю, что они всерьез меня подозревают, иначе бы задержали. А так, видите, гуляю пока на свободе. Но вполне допускаю, что если не найдут убийцу, то примутся за меня. Я легкая добыча.

– Кто говорил с вами?

– Капитан Астахов, а сегодня полковник Кузнецов.

– Леонид Максимович?

– Знаете его?

Я кивнула.

– Я ни с кем это не обсуждаю. Эта история… просто дичь какая-то! Я ничего не понимаю. Спасибо вам, Катя. Как я понимаю, вы с Ларой не дружили – уж очень вы разные. Вы работаете?

– Работаю. В охранном агентстве «Королевская охота».

– Как? – переспросил Андрейченко.

– «Королевская охота». А вообще я учительница.

– Что же вы делаете в охране?

– Руковожу. Это мое агентство, семейный бизнес, так сказать. Досталось мне по наследству.

Он рассмеялся.

– Ничего себе наследство! Как же вы управляетесь с ним? Вы такая… женственная!

Я почувствовала, как загорелись уши, и, пытаясь скрыть смущение, спросила:

– А что вы делаете в «Магнолии»?

– Оформляю торговый зал. Я больше оформитель, чем художник. Хотя по старой памяти могу еще что-то изобразить. Хотите, позову вас, когда закончу?

– Хочу!

Он кивнул, улыбнулся и встал. Мы обменялись рукопожатием. Я смотрела ему вслед, у «Магнолии» он обернулся и помахал мне. Я помахала в ответ. Фотография Лары осталась лежать на столе, полуприкрытая моей сумочкой.

Ну что вам сказать? Он мне понравился. Спокойный, сдержанный, умный… Интересно, какой он художник. Наша встреча оставила у меня легкое чувство недоумения – зачем он меня позвал? От одиночества?

Бесшабашная Лариска Куровицкая и художник-оформитель Андрейченко рядом явно не смотрелись. Вениамин Андрейченко… Тут я сообразила, что его зовут так же, как мужа Галки. Но муж Галки был Веником или Венькой, вечным пацаном, а художник был Вениамином, и имена эти были такими же разными, как они сами.

Я сидела в парке и думала. Вспоминала его слова. Шарф как орудие убийства. Возможно, женщина? А почему работал телевизор? Почему он выключил свет в комнате и оставил в прихожей? Машинально? Уходя, протянул руку и щелкнул кнопкой? Тогда непонятно, почему он оставил свет в прихожей. Ему нужно было выскользнуть из квартиры незаметно, он стоял за дверью, прислушиваясь к звукам на лестничной площадке, потом осторожно открыл дверь… Я бы выключила.