Я с ненавистью смотрела на цветы. Нашел чем утешать! Скорее бы принесли отвар

— забыть их всех, как кошмарный сон!

Но пришлось ждать:

— Его сложно готовить: кипятят, остужают, снова кипятят… там же разные травы, к каждой свой подход, — пожала плечами Майя на мой вопрос. — Ничего, потерпи, недолго осталось.

Ребята старались окружить меня вниманием, но их тревога за княжество оказалась заразной, и выплеснулась новым приступом раздражения:

— Теперь еще я и в войне виновата буду!

— С чего это?

Они уставились на меня, как будто видели впервые.

— Ну так, сами сказали: князь из-за меня умер, значит, и междоусобица…

— Что за бред? Ты сделала все, что могла.

— Скорее, что сумела, — омут самокопания затягивал глубже и глубже. Хотелось, чтобы или добили, или убедили, что не права. — Не хватило моей удачи…

— Так, она же не бездонная. Да и против Макоши не попрешь: если кудель закончилась, то и прясть она не станет.

— И ничего нельзя сделать?

— Нет. Это судьба.

Не верю! Не хочу!

Боги Кромки казались жестокими и злыми, похожими напоминающими Лихо Одноглазое. Они вертели людьми, как хотели, не считаясь с их чувствами и желаниями.

Оставаться на Кромке, даже помнить о ней я не хотела и уже мечтала о том моменте, когда пригублю отвар забвения. Мой мир куда уютнее!

Ребята не оставляли меня ни на минуту — в комнате постоянно кто-то находился. Вскоре это стало надоедать — я что, больная, или сумасшедшая?

— У вас других дел нет? — поинтересовалась прямо.

Они тоже нашлись. В комнате остался только Прокуда, да и тот забился в дальний угол и не шевелился. Теперь он полностью походил на меховую игрушку, и только блестящие глаза напоминали, что это живое существо.

А я… боялась. Неизвестности. Прошлого… Ждала отвара, и в то же время понимала: Кромка будет существовать независимо от воспоминаний, а значит… Значит, и Лихо, и злыдни, и множество других существо смогут попасть в мой мир, станут ходить рядом, пакостить или помогать… А, может, и отомстить захотят.

Википедия и справочник потусторонних существ не успокоили: нечисти оказалось столько, что и не запомнить первого раза. Со второго, впрочем, тоже… Нет, забыть обо всем — лучший выход. Люди вон, не верят в чертовщину, и горя не знают, живут как ни в чем не бывало.

Скорее бы! Никогда не думала, что отвары так долго готовятся. Лечи таким Зареслава, он бы не выжил.

Если бы лечили…

Ой, мамочки!

А ведь владей я профессией, будь хоть немного опытнее, у князя появился бы шанс! Перевязать смогли и дружинники, а вот вылечить… Ну почему я такая дура бесталанная?

От обиды даже слезы выступили. Чтобы не палиться, уткнулась в подушку — она заглушала рев.

— Тоня?

— Стучаться надо! — я повернулась к дверям.

Павел Семенович пожал плечами:

— Так, стучал. Громко стучал, все слышали.

Я шмыгнула носом и вытерла слезы:

— Принесли отвар?

— Так не терпится? Хотя, тебя можно понять, столько всего свалилось. Наверное, это и моя вина. Должен был предупредить, подстраховать. Но все так резко завертелось…

— Я ничего не знала о Кромке. Совсем ничего! И тут…

— Никто не мог предугадать, что Зареслав тебя похитит. Выпила бы отвар, да и забыла все, как страшный сон. А тут вон как вышло… Не вовремя князь с Лихом бороться решил, ох не вовремя. Потому и голову сложил. Тоня, — его голос стал жалобным, — ты потерпи чуток, к вечеру от воспоминаний ничего не останется, все забудешь.

— И… ребят?

— И ребят, но с ними можно будет заново подружиться.

— А Прокуда?

— Он постарается не показываться. Верно?

Огромные глаза согласно и невинно заморгали.

— С остальными кромешниками тоже решим, не ты первая отвар забвения просишь. Все образуется. Все будет хорошо.

— Не будет. Князя не вернуть. А он… — я снова разревелась, — из-за меня погиб! Если бы я могла оказать хоть какую-то помощь… Но я не учила-а-ась!

— Ты просто не могла учиться. Тебе не дали.

Услышав тон, с каким это было произнесено, я даже плакать перестала. В глазах куратора поселилась сталь:

— Ты только на первом курсе. Это общеобразовательные предметы и немного специальных — анатомия и основы патологии. Все.

Хотелось верить. Очень хотелось. Но подлый червячок внутри не позволял успокоиться, грыз и грыз душу, и, казалось, Павел Семенович говорит так только для того, чтобы успокоить.

Я ему не верила.

И не знала, что чувство вины может быть таким сильным. Особенно после понимания, что погибли двое: сам князь и его отражение.

В дверь заглянула Майя:

— Еще успокоительных?

— Не надо. Справимся.

А мне не хотелось справляться, хотелось забыть и больше не вспоминать.

— Да когда же это зелье будет готово?

— Скоро, — бросил взгляд на часы куратор.

Ждать стало невыносимо, снова начиналась истерика, и в миге от нее в комнату вошла заведующая.

Строгий костюм, аккуратная прическа-пучок, в руках — кружка с крышкой.

— Пей, — протянула без лишних слов.

Не спросила ни о чем, не попыталась уговорить. Наверное, Прокуда докладывал обо всем, что здесь происходило.

Воздух наполнился странным ароматом. Скошенная трава, парное молоко, духмяный мед прямо из улья. И гудение пчел в цветущих кронах. Легкая горечь раскушенной вишневой косточки.

Словно кадры из фильма.

Едва я поднесла кружку к губам, они сменились другими: расписные ставни, вышитые скатерти, тихо жужжащее колесо прялки. И — лязг железа. Крик умирающих. Привкус крови на губах. Князь, не переставший улыбаться даже на пороге смерти.

А ведь он берег меня! — поразилась догадкой. Потому и шутил до последнего. Чтобы не напугалась, не прокляла все на свете, не расхотела жить!

— Скажите, — обратилась сразу к обоим, куратору и заведующей. — Я точно все- все забуду? Даже эмоции?

— Первое время будет ощущение, что чего-то не хватает, но потом все придет в норму.

— А… можно будет вот после этого, — я показала на отвар, — вернуться в Академию? Начать все заново?

Они переглянулись. Ясно. Нельзя.

Я опять подняла кружку. И поняла, что не смогу выпить. Это будет… предательством. Князь верил в мой Дар настолько, что рискнул добрым именем, а потом и жизнью. Так есть ли у меня право перечеркивать случившееся? Можно ли отвернуться от его земляков? Дар Удачи, помноженный на умение лечить… Кто знает, возможно, так и получаются чудеса?