Сколько длился поцелуй, и поцелуй ли это был вообще, она не поняла. Зажмурилась крепко, непроизвольно сомкнула губы, почти не дышала. Ладони сами взметнулись вверх, уперлись во Влада. Когда до нее дошло, что больше ничего не происходит, она осмелилась чуть-чуть приоткрыть глаза и сразу же наткнулась на его жгучий, пронизывающий взгляд.

Влад не выпустил ее из своих объятий. Все так же продолжая удерживать ее за подбородок, несколько долгих секунд испытующе вглядывался в родные до боли глаза, словно пытаясь прочесть в них то, что она сказать не решалась. Склонился еще раз, снова поцеловал, внимательно следя за ее реакцией. Потом еще.

Веки девушки затрепетали, лицо исказилось. Влад понял, еще немного, и будут слезы. Да и руки ее, по-прежнему упирающиеся ему в грудь, говорили сами за себя.

– Влад, ты обещал, – прошептала Ксения ему прямо в губы, и он нехотя отпустил ее.

Обещал. Обещал не трогать ее, пока она сама не захочет. Надеялся на то, что у них будет время. У него – чтобы постепенно приучить ее к себе, к своей любви, заботе. У нее – чтобы привыкнуть к нему, самой захотеть его ласки. Только теперь не было у него этого времени. А вот желание обладать ею осталось. И не только осталось, но и приумножилось многократно. Так, что было больно, и физически, и морально.

Но и без ее полунапоминания-полупросьбы он бы остановился. Не хотел он, чтобы все было как в прошлый раз. Год прошел, а ему до сих пор стыдно. Да, физически, возможно, стало бы легче, но ему нужно было не облегчение, а удовольствие, причем обоюдное, взаимное. Которое бы омыло душу, смыло прошлогоднюю грязь, подарило надежду на счастливое будущее.

Ксения уже давно отошла от него, спряталась, затихла где-то за его спиной, а он все не мог повернуться. Если бы не уперся кулаком в стену, упал бы, наверное. Настолько тяжело было. Поторопился он год назад, горько сожалеет об этом сейчас. Поторопится сейчас – горько сожалеть будет всю жизнь.

С трудом повернул Влад голову в сторону кровати, пытаясь найти источник силы в спящем сыне. Не вышло. Он – еще одно горькое напоминание. Как и его имя.

На смену сожалению откуда-то из глубины души полезли вдруг совсем другие чувства. Но сдерживать их сил уже не было. Наоборот, они сами подпитывали его. И Влад позволил себе отдаться им весь.

– Так, все-таки, почему Денис? – спросил он неожиданно громко и зло.

– А? Почему Денис? – развернувшись к ней, переспросил Влад уже тише, но возмущения и претензии в голосе не убавил. – Почему?

– Какая разница? – упрямо повторила Ксения, глядя ему под ноги. Как стояла полубоком к нему, так и осталась стоять. Даже не повернулась, лишь взгляд чуть скосила.

– Действительно, никакой! – с сарказмом подтвердил он.

Его уже начал подбешивать ее демонстративный игнор. Даже разговаривает сквозь зубы, через силу! Как будто одолжение делает! Зачем тогда приехала? Он же не просил! Наоборот, осенью еще сказал, чтобы больше не приезжала. На воле ждала. Только чтобы сына показать? Которого Денисом назвала?

– А на звонки почему не отвечала?! – Влад засунул руки в карманы спортивных штанов, медленным шагом двинулся в ее сторону.

– Я после операции под наркозом была, – Ксения заставила себя поднять голову, посмотреть на мужчину. – И когда у меня спросили, как назову сына, я, оказывается, ответила, что Денис, – заговорила она быстро, чтобы успеть объяснить свой выбор имени. Она не лгала, не лукавила, в принципе, все так и было. – А когда я пришла в себя и его принесли ко мне, его уже так и называли – Денис.

– Почему на звонки не отвечала? – Влад остановился прямо перед ней. Смотря ей в глаза, не давал разорвать зрительный контакт, уйти от ответа.

– Я не слышала, – девушка чувствовала себя как на допросе. Впрочем, с Владом это было обычное состояние. Она просто забыла.

– Что, прям, ни разу? – нехорошо усмехнулся он, нагибаясь к ней ниже, заглядывая прямо в лицо.

– Нет, – ответила тихо Ксюша, физически ощущая, как от него исходит волна агрессии и злости. Жжет так, что против воли краснеют и пылают щеки. И смотреть в его стальные глаза невыносимо. Поэтому она, больше ничего не говоря, перевела взгляд на его шею.

И почему она не упиралась до последнего? Зачем согласилась приехать? Надо было раньше рассказать все Юле – вдвоем бы они Сашу уговорили. Не было бы сейчас так страшно оставаться один на один с Владом. Почему он так резко изменился?

– Чем занималась? – продолжал допрашивать бывший опер, а ей в его словах почудилась издевка, скрытый намек.

– Ничем не занималась, – вскинула она на него сердитые глаза. – Я с Денисом была. С сыном.

– С Денисом была?! – у Влада аж в глазах полыхнуло. Огнем и молнией. И гром в голове загремел.

– Я с сыном была! – воскликнула Ксения, забыв о том, что может разбудить ребенка. Сделав над собой усилие, отошла от разъяренного мужчины, отскочила. Сбежала из его поля зрения. Скрылась за его спиной, поближе к спящему Денису. – С твоим сыном! Что ты еще от меня хочешь?!

И непонятно, откуда вдруг смелость взялась с ним так разговаривать. И слезы, подступающие к глазам, высохли. Он не имеет права так с ней поступать! Кричать на нее, запугивать. Она ничего плохого не сделала! Меньше всего на свете она хотела, чтобы все произошло именно так. И в тюрьме он сидит не из-за нее, и она ему не жена, чтобы ездить сюда на свидания!

– Почему вы с Сашей думаете, что вы можете за меня решать? Заставлять делать то, что я не хочу? – прошептала девушка, в глазах у нее заблестели слезы.

– А-а, так это тебя Воронов сюда отправил? – сразу же понял все Влад. Вроде бы беззлобно засмеялся, провел рукой по бритой макушке и шутливо произнес, обращаясь скорее к самому себе: – А я-то, дурак, думал, ко мне жена едет…

– Я тебе не жена, – нахмурилась Ксюша. – Ты мне говорил, что это для того, чтобы Дениса в детдом не забрали, – напомнила она.

– И снова Денис! – продолжал шутить Демидов, но она его восторгов не разделила.

– Я тебе про другого Дениса говорю! – Ксения сразу поняла, кого он имел в виду.

– И я тебе про другого, – наконец-то Влад стал серьезен. – Ладно, хрен с тобой, – оглядел он ее с ног до головы. – Не жена, так не жена. Я Воронову скажу, чтобы не отправлял тебя больше, – замолчал надолго, но глаз от девушки не отвел. Заметно было, как желваки несколько раз нервно дернулись. – Живи, как знаешь. Так, как сама решишь, – снова пауза, а затем твердое: – Но не забывай, что это, – он указал головой в сторону кровати, – мой сын.

После недолгого поединка взглядами Демидов отошел к окну, а Ксения бессильно опустилась на кровать. Ее вымотал даже не сам разговор, а именно его ожидание. Ведь помимо близости его-то она и боялась. Знала, что что-то подобное обязательно будет, оттого и нервничала еще от самого дома. Даже забыла о свидании с сюрпризом, которое ей устроил Денис. Если уж Воронов так бесился из-за того, что она вела себя не так, как им хотелось, то реакцию Влада вообще было трудно предсказать.