Изменился не только пейзаж. Луна, которая прежде была бело-золотистой, приобрела омерзительный бурый оттенок, словно напилась крови. Появились и запахи: в воздухе чувствовались отчетливые травяные нотки. Если раньше Лиза слышала только их с Эльдаром шаги, то теперь откуда-то сзади и справа доносился легкий перезвон колокольчиков – в нем ощущалась тревога и смутная угроза.

– Эльдар, куда мы идем? – окликнула Лиза.

Эльдар обернулся, и Лиза взвизгнула: человек на тропе не имел почти ничего общего с тем магом, которого она совсем недавно вызвала на дуэль. Он стал выше ростом и теперь сутулился, словно порывался упасть и продолжить путь на четвереньках. Растрепанные волосы, которые и раньше редко попадали в руки парикмахера, теперь разрослись пышной кудрявой гривой. Черты лица исказились, став грубее и резче, но страшнее всего теперь были глаза: ни зрачка, ни радужки – золотые озерца с крохотной алой точкой в центре.

– Мы вступаем на запретную территорию, – вопреки ожиданиям Лизы, голос Эльдара звучал, как раньше. Почти как раньше. – Ты тоже меняешься.

– Куда мы идем? – повторила Лиза. – Я шагу отсюда не сделаю, пока ты не ответишь.

Эльдар нервно дернул головой, и на какое-то мгновение Лиза увидела встопорщенный клок грязной шерсти на его шее. Куртка на спине и плечах вздымалась и потрескивала, словно тело Эльдара стремительно росло. «Но ведь зверя больше нет…» – испуганно подумала Лиза.

– Мыцики – это передовой отряд, – терпеливо пояснил Эльдар. – За ними всегда появляется кое-кто похуже. Этот придурок Слава уговорил папашу отстроить поселок именно там, где граница между нашим миром и Параллелью максимально тонка. В колдуна решил поиграть… Это болото – уже не наш мир.

Он расстегнул куртку и бросил ее в снег. Лиза увидела, что свитер болтается на Эльдаре лохмотьями, а из-под лохмотьев выступают печально знакомые очертания зверя: лохматая шкура, грубые бугры мышц, даже след от ожога никуда не делся. В лунном свете Эльдар казался даже не оборотнем – изуродованным мертвецом. Лиза заметила, как шевелятся его волосы, и с ужасом поняла, что голову Эльдара покрывает нечто вроде всклокоченной груды очень тонких многосуставчатых лап.

– Значит, зверь на месте? – не то спросила, не то просто выдохнула Лиза.

Тихий перезвон колокольчиков стал громче и ближе. Эльдар усмехнулся: улыбка осталась человеческой. Копна лап на его голове шевелилась, издавая легкий сухой треск.

– Да, – откликнулся Эльдар. – Осталась небольшая часть, которую можно контролировать. Как оказалось, выгодная штука.

Теперь Лиза поняла, почему Эльдар не бедствует, хотя после второго посвящения потерял весь легальный бизнес в Турьевске в течение года. Ходили очень устойчивые слухи о чудовище в окрестностях города, которое разорвало в шмотья нескольких солидных людей. Милиция все валила на медведей, которых в местных лесах истребили еще при царе, уфологи искали чупакабру, а Эльдар спокойно жил в своем загородном доме и ни в чем себе не отказывал.

– Гамрян знает?

Эльдар ухмыльнулся. Лизе показалось, что его зубам стало тесно во рту.

– Конечно. Через него заказы идут. Это все, что ты хочешь обо мне узнать?

Лиза подумала, что никогда раньше не чувствовала себя настолько растерянной. Запах травы, царапавший нос, приобрел отчетливый гнилостный оттенок. Лизе вдруг захотелось воды – не просто напиться, а нырнуть куда-нибудь в прорубь, к мертвым рыбам на дне и сонным травам, которые течение колеблет, словно волосы утопленника. Грязно-бурая луна теперь не казалась ей страшной: такая луна была правильной. Такой, как положено.

Левая рука зудела чуть выше запястья. Опустив к ней взгляд, Лиза увидела, что кожа там покрыта мелкими бледно-зелеными чешуйками, которые медленно ползут к пальцам. Почему-то она не ощутила паники и негромко сказала:

– Ну все, дожили. Я всегда знала, что подцеплю от тебя какую-то дрянь.

– Ты меняешься, – бросил Эльдар через плечо, продолжая путь к темной еловой стене. – Когда человек попадает в другой мир, то соединяется со своим двойником. Радуйся, что у тебя это русалка, а не смертохлеб.

Лиза решила не уточнять, кто это.

– Так кого мы ищем?

Тропинка нырнула под деревья. Когда Лиза, пригнувшись, шагнула под еловые ветви, то на какое-то мгновение подумала, что ослепла – настолько здесь было темно. Благословенные лучи Багровой луны сюда не проникали, а невнятное свечение сонных кхаадли не могло развеять мрака. Эльдар поднял руку, и в его пальцах вспыхнул огненный шарик, озаривший лес и тропу. Встревоженные кхаадли с недовольными визгами заметались по веткам, плюясь в нарушителей спокойствия.

– Мыциков посылает меречь, – произнес Эльдар. Его голос охрип, и Лиза разобрала сказанное не сразу. – А меречь просто хочет жрать. Всегда. Предпочитает человечину. Мыцики наверняка уже сказали ему, что тут целый поселок есть. Стол накрыт, извольте кушать.

Чего-то подобного Лиза и ожидала. А ведь в поселке сейчас точно пара сотен человек. И дети есть – у соседнего с Верой коттеджа она видела игравших в снежки близняшек в пестрых курточках. Меречи будет, чем закусить…

– Ненавижу меречей, – вдруг выпалила Лиза. – Мерзость редкая! И ведь только жрать и гадить!

Эльдар кивнул, соглашаясь, а Лиза и понять не могла, откуда вдруг в ней проснулась настолько обжигающая ненависть к этим двухголовым ящерицам, грозе и ужасу болот.

– Вы конкуренты в среде обитания, – откликнулся Эльдар. – Русалки и меречи испокон веков делят реки и болота. Как думаешь, захочет эта меречь съесть юную русалочку?

Лизу озарило пониманием, и она изо всех сил ударила Эльдара в спину. Тот поскользнулся, но все-таки смог удержаться на ногах.

– Так вот что ты задумал! – рявкнула она. – Меречи меня скормить? Камень отнять под шумок?!

Эльдар взял Лизу за плечи, поднял над тропинкой и несколько раз встряхнул. Болтаться в воздухе – не самое приятное ощущение, но именно оно помогло Лизе опомниться. Сейчас, вися над землей, она и представления не имела, о каком камне вопила на весь лес несколько минут назад.

– Какой камень, Эльдар? – пискнула Лиза.

Эльдар разжал руки, и она шлепнулась в сугроб – получилось не больно, но довольно неприятно.

– А я не знаю, – ответил он. – Я вообще иду охотиться. Людей жалко.

Он подхватил огненный шарик, паривший над головой, и пошел дальше. Отряхнувшись от налипшего снега, Лиза поспешила за ним. Тропинка становилась все у́же, а запах гнилого мяса, сперва почти неразличимый, многократно усилился: теперь он то резал ноздри, и Лизу едва не рвало, то вдруг становился сладостно заманчивым – тогда Лиза понимала, что ее двойник в Параллели начинает брать над ней верх. Русалки, похоже, не имели ничего против того, чтобы тоже полакомиться человечиной.

Наконец лес остался позади. Пропала и тропинка: выйдя из-под еловых лап, путники увидели болото. В тусклом свете неподвижной луны прихотливо колебались и перекатывались лохматые волны тумана, ровный строй черного камыша был торжественно неподвижен, словно в почетном карауле, и деревья, каких никогда не было на земле, изящной рамкой окружали застывший лед, утопая в бело-кровавом мареве там, где вроде бы намечался небольшой островок, поднимавший изо льда темную изогнутую спину. По верхушкам деревьев скользили тени – мыцики, падальщики, пирующие на объедках меречевых трапез, спешили сообщить господину о том, что на болоте появились гости.