– И про магию джу-джу там что-то написано?

– Ну, нет, он прямо этот культ так не называл тогда. Но из контекста ясно, что он попал к людям, которые практиковали культ джу-джу и поклонялись демонам леса.

– Расскажи мне про этот африканский культ, что знаешь.

– Все очень смутно, о чем в интернете болтают. Точно никто не знает. Есть несколько роликов на «Ютьюбе». Вполне невинных внешне. Самый известный заговор – на деньги, на богатство. Про вуду больше известно. И Сибрук вуду активно изучал. Возможно, он и на Золотой Берег тогда приехал, чтобы изучить джу-джу как вуду. И он, вполне вероятно, кое-что разузнал. Сейчас о культе известно, что джу-джу – это в буквальном смысле – «бросок» или «дар», а точнее – передача дара. Колдуны дарят друг другу или выбранному человеку какой-то магический объект. Эту вещь нельзя просто бросить или оставить. Она всегда предусматривает владение или передачу. Ну, это и в других колдовских практиках есть – дар колдуна. Но в джу-джу – это основа. Якобы именно в момент передачи магического объекта высвобождается вся энергия джу-джу. Высвобождаются злые силы, которые могут быть использованы по-разному. Для убийства в основном. Почти никогда для врачевания, лечения – для мести, убийства, смерти.

– Сибрук подарил твоему прадеду Мещерскому тот артефакт. Черную голову?

– Да, подарил.

– Вот так просто – в благодарность за лечение?

– Катя, чего ты от меня добиваешься?

– Ничего. Я спрашиваю. Ты и правда так думаешь? Что это был просто подарок от известного сатаниста?

– Может, Сибрук хотел посмотреть, что из этого выйдет. Каковы будут последствия. Таким способом он хотел для себя что-то понять – укрепиться или разочароваться в своей вере. В те вещи, в которые он верил. Или не верил. Если считать его просто шарлатаном и скандальным журналистом.

– Что еще там, в этой книге «Путями джунглей»? Он описал этот эпизод с Мещерским?

– Нет.

– А что он там написал? Какой опыт он получил у лесных племен?

– Опыт каннибализма.

Катя смотрела на Мещерского.

– Он описал, как стал участником одного тайного ритуала, где в ритуальных целях колдун и члены тайного культа совершили акт людоедства. Он подробно описал свои впечатления. Впечатления белого… Вкус мяса… каково это было на вкус. Поэтому эта книга вызвала такой дикий скандал. Его в Америке упекли в сумасшедший дом. Правда, не за книгу.

– А за что?

– Пережитое так сильно сказалось на психике Сибрука, ну то, что он стал людоедом… что он… потом не мог удержаться. Официально было установлено – есть полицейские материалы об этом, что он крал в госпиталях Нью-Йорка части человеческих тел у покойников, которых… ну, которых не сразу хоронили, потому что не было родственников или средств на похороны. Полиция считала, что Сибрук крал части человеческих тел именно из-за своей патологической склонности к людоедству. Но дело в том, что в джу-джу части тел – это всегда сильнейший магический артефакт для магических обрядов. Это и сейчас распространено в Африке, немало есть случаев похищения частей тел у покойников, причем это не похоже на кражу органов. Есть целый список, что пригодно для магии джу-джу. Особенно ценны части тел альбиносов – по всей Африке сейчас целая серия убийств таких несчастных. Ценны так же части тел самоубийц. И… белых, европейцев. Учитывая все это – все, что так живуче даже в наше время, можно предположить, что тогда Сибрук, практикуя джу-джу, был не просто людоедом-маньяком с больной психикой, а использовал краденые части тел для магических ритуалов, которые… Катя, что ты на меня так смотришь?!

Ускользающая нереальность…

– Катя, кому ты звонишь? Сейчас час ночи!

– Алло, Володя, это я… простите, что так поздно. Дело не терпит отлагательств. Слушайте меня внимательно и пока ни о чем не спрашивайте, просто слушайте меня. Необходимо проверить, были ли еще где-то в области или в Москве случаи похищения частей тел, подобные тому, что произошло в солнечногорском морге. Помните? Необходимо срочно это проверить!

– Катя, что случилось? – спросил старший лейтенант Миронов, и голос его не был сонным.

– Открываются некие новые обстоятельства в наших делах, как мне кажется. Проверьте, пожалуйста. Сделайте так, как я прошу.

– Хорошо, проверю. Запрошу сейчас базу данных – я сегодня на сутках дежурю. Узнаю, как вы просите.

Катя бессильно уронила руку, в которой был зажат мобильный, на колени. Она ощущала, как к горлу ее подкатывает тошнота.

Золотой Берег. Западная Африка

Май. 1932 г.

День вакцинации населения подкрался как-то незаметно – Сергей Мещерский вечером лишь глянул на календарь и начал спешно собираться. И вот на рассвете они с Бенни Фитцроем покинули лагерь лесозаготовок и в сопровождении двух носильщиков, нагруженных саквояжами с медицинскими инструментами и лекарствами, двинулись в путь в деревню народа ашанти, лежащую на юге, на расчищенной под плантации равнине, что заняла место древнего дождевого девственного леса. Бенни не просто составил компанию Мещерскому в этом путешествии, но имел четкую цель – договориться с племенными вождями о наеме новых рабочих на лесозаготовки взамен сбежавших.

Они шли по просеке все утро, и местность менялась прямо на их глазах – лес остался позади, потянулась сплошная вырубка с пнями от больших деревьев, где уже выжигали нижний ярус джунглей с помощью направленного огня. Пепел поднимался в воздух от малейшего дуновения ветра, и в горле першило. Но зеленый ковер растительности затягивал выжженные поляны на удивление быстро. Лес не хотел сдаваться, искал пути выживания. Но их с каждым шагом в направлении деревни становилось все меньше – вот открылись плантации с саженцами какао-бобов. Мещерский оглядывал молодые побеги, что смотрелись сейчас так жалко и беззащитно, и думал, как через десять лет здесь все же снова вырастут деревья – пусть эти самые какао-бобы, но это ведь тоже флора. Или нет? Это лишь плантации, коммерческая собственность. Это шоколад… шоколад на корню.

Возле плантаций какао администрация начала строительство фактории и конторы, и здесь Мещерского и Бенни ждал грузовик Morris-Commercial – колониальная модель, не старый, но уже вдрызг разбитый на дорогах Африки. Из Аккры на этом рыдване доставили вакцину против оспы и «дары» населению. Тем, кто в деревне согласится добровольно прививаться, полагались в виде поощрения от колониальной администрации кастрюли, плошки, пустые канистры из-под горючего, жестянки от армейских английских консервов, железные тазы словом, все, что так ценится в деревенском хозяйстве.

На грузовике, грохоча жестью подарков и подпрыгивая на неимоверных ухабах, они и въехали в деревню – скопище глинобитных хижин, крытых травой и тростником, где их уже ждали три племенных вождя, весьма недовольный жизнью сельский колдун в травяной юбке и деревянной маске и шумная толпа любопытных.