– Слишком экзотично. И разрозненно.

Владимир Миронов объявил это, выслушав Катю. За окном смеркалось. Они заперлись в тесном холодном кабинете Миронова в Солнечногорском УВД. На столе Миронова – включенный ноутбук, он в режиме реального времени показывает работу скрытой беспроводной камеры. Катя пока не смотрела туда. Не могла себя заставить. А Миронов то и дело поворачивался к ноутбуку – следил. Но говорил, однако, совсем противоположные вещи.

– Да, экзотично. И не очень убедительно. Какой-то чокнутый этнограф в тридцать втором году побывал у какого-то племени каннибалов. И потом свихнулся и крал мясо мертвых в моргах. Написал книгу. Подарил скульптуру русскому врачу-эмигранту. Поклонялся дьяволу или каким-то там демонам леса. Вот я сейчас набрал «джу-джу» в поисковике. – Миронов смотрел на обшарпанные панельные многоэтажки, окружающие Солнечногорский УВД – серые монолиты в сгущающихся мокрых октябрьских сумерках, обычные дома с исписанными граффити подъездами, разбитыми лифтами и кое-как покрашенными почтовыми ящиками. – Вот я набрал и ничего – какая-то чушь. Видеоролик – что-то сожгли эти наши далекие африканские друзья, угли сгребают, толкут в порошок. Один садится на стул, ему надрезы делают на коже – лоб, запястья, плечи, колени, живот и втирают порошок, этот пепел в раны. Это все, что я вижу.

– Не показано на видео, что именно они сожгли и растирают в порошок. – Катя указала на ноутбук. – А камеру вы все-таки поставили. Спасибо.

– Я сам вместе с сотрудником по спецтехнике ездил в больницу. Дальше электрощита я не пошел – там же патологоанатомы работают сегодня, и охрана меня знает. В щите мы поколдовали – свет там помигал у них. Но это же больница, я не могу там все отключить и подсоединиться. Пришлось импровизировать. Техник наш прошел туда под видом сотрудника Мособлэнерго. Камеру удалось поставить в коридоре, ведущему к хранилищу. В самом хранилище-холодильнике это невозможно. И еще хочу сказать вам – это нереально, что кто-то посторонний проникает в морги – здесь, в Москве, в Калуге. Это просто нереально. Этого быть не может. Даже пусть они все там сто раз оккультисты шизанутые. Может, Сибруку тогда, в тридцатых, это удавалось – сейчас у нас это исключено полностью. Я уверен, что в каждом случае действуют свои. Кто-то из сотрудников больницы, морга, похоронного агентства или же патологоанатомы. Или, возможно, медики-студенты, которые приходят на занятия по анатомии. Они что же, тоже связаны с черной магией джу-джу?

– Нет. Я согласна, что все разрозненно. И звучит слишком фантастично. Но… Володя, это просто не может быть совпадением. Таких совпадений не бывает. Связь есть, пусть пока и призрачная.

– Ладно, спать не будем этой ночью. Поглядим. – Миронов смотрел на экран ноутбука. – Делаю это только потому, что вы меня попросили. Как и вы сделали, приехали, когда я вас просил там, на станции. Морг закрывается в восемь. Поедем к закрытию. Давайте кофе крепкий сейчас заварим в термос. Он нам с вами пригодится, Катя.

Она слушала его и ощущала все ту же тошноту где-то внутри.

В восемь вечера они подъехали к городской больнице. Морг располагался на отшибе. Они припарковались метрах в пятидесяти от здания. Их окружала темнота. Сквозь голые сучья деревьев ярко светились окна больницы: хирургия, операционные, приемный покой. Но вот свет в окнах начал гаснуть. Ночь вступала в свои права. Ноутбук, на который выводилась «картинка» с беспроводных камер, Владимир Миронов приткнул на приборную панель к лобовому стеклу машины. На заднем сиденье работал второй резервный ноутбук, тоже подключенный к камерам.

Катя нехотя взглянула на экран. Длинный мертвый коридор морга. Серая мгла. Таймер камеры показывает реальное время.

– От заката до рассвета, – хмыкнул Миронов и опустил боковое стекло, впуская в салон стылую сырость ночи. – Если кто-то из наших в управлении узнает, что я по ночам морг стал караулить, то…

– Разве в компьютерных играх, которые вы любите, нет таких фантастических сцен? Считайте, что мы с вами в виртуале. За гранью возможного.

Миронов отвинтил колпак у большого термоса, достал пластиковые стаканы и плеснул Кате горячего черного кофе.

– Пейте.

Прошло полтора часа. Почти все окна городской больницы погасли. Светился лишь приемный покой. Катя чувствовала, что свет успокаивает ее. Меньше тьмы…

Прошло еще полтора часа. Катя вылезла из машины. Тело онемело и затекло от долгого сидения. Миронов был неподвижен, как статуя: откинувшись на сиденье на подголовник, он следил взглядом за монитором.

Внезапно он резко дернулся и буквально прилип к экрану ноутбука.

– Что там? – прошептала Катя.

Миронов показал на монитор.

Катя села в салон, закрыла дверь. Серая мгла на мониторе и… силуэт. Он двигался. Кто-то медленно и осторожно шел по длинному коридору морга к хранилищу.

Время на таймере 00.08.

– Это женщина, – шепнул Миронов.

Да, судя по фигуре и походке, это была женщина, одетая в мешковатую куртку и больничные брюки. На плече ее – увесистая сумка, не дамская, а скорее такая, с которыми ходят сантехники. Она направлялась к хранилищу.

– У нее дреды? Она африканка? – Катя вглядывалась в силуэт. Он как-то расплывался, словно прятался от них.

– Нет, какие дреды… волосы темные, но… Все, пошли. – Миронов выскочил из машины. – Катя, берите ноутбук. Он нам еще пригодится.

Катя схватила ноутбук. Они стремглав побежали к зданию морга, обогнули его. Миронов вел ее к черному ходу, туда, куда подъезжают закрытые авто с покойниками. Катя дернула дверь.

– Здесь заперто!

Миронов достал из кармана своей модной куртки и вставил отмычку в замок двери. Клацнуло, он нажал, повернул и бесшумно открыл дверь. Как заправский домушник.

Внутри в помещении свет не горел. Его выключили. Катя смотрела на экран ноутбука, который несла, как щит, словно защищаясь им… от чего? Там, на экране, женщина подошла к двери хранилища. Она стояла спиной. И они опять не могли ее разглядеть. Она достала что-то из кармана куртки – ключи? И открыла дверь.

– Сюда. – Миронов распахнул дверь в освещенный коридор. Здесь горели потолочные светильники, и было светло как днем. Но духу это Кате не прибавило. Она ощущала, как бешено колотится в груди сердце.

Новая дверь преградила им путь. Но она не была заперта.

– Она уже в хранилище, внутри, – шепотом сообщила Катя, глядя на экран. – Она туда вошла.

Миронов махнул ей, и они свернули в новый коридор. И Катя поняла вдруг – этот тот самый. А вон и та дверь в дальнем его конце. Железная. Они тихо приблизились к ней. Миронов достал из кобуры под курткой пистолет. Нажал на ручку. Заперто!

– Она закрылась изнутри, – шепнула Катя.

Миронов снова извлек свои отмычки. Засунул в замок, повернул одной рукой. Замок не поддался. Ему пришлось снова сунуть пистолет в кобуру. И взяться за отмычку обеими руками, действуя ею уже не как ключом, а как рычагом.