Прорыв в расследовании произошел после того, как в полицейский участок в 20 милях от Атланты поступила аудиозапись, якобы сделанная убийцей. Все очень обрадовались, но, прослушав пленку у себя в Куантико, я одно­значно решил, что это фальшивка: записанный на ней голос явно принадлежал белому мужчине. Однако говорив­ший упоминал о своей последней жертве и сообщал, что труп нужно искать на обочине определенного участка при­городного шоссе. Произведя интонационный и психолингвистический анализ, я понял, что этот мужчина считает се­бя умнее полицейских. Поэтому я посоветовал им изобразить, что они ему поверили, и устроить поиски на указан­ном участке шоссе, но не на той стороне. И, если он будет следить за происходящим, его, возможно, удастся схватить.

Как я и предполагал, эти подробно освещавшиеся СМИ поиски ни к чему не привели. И, разумеется, человек не удержался, чтобы не позвонить и не сказать легавым, какие они кретины. «Кретины-легавые» были наготове, от­следили телефонный звонок и взяли мелкого хулигана на дому. Им оказался пожилой белый южанин. На всякий слу­чай обыскали и ту сторону шоссе- трупа не было.

Однако вскоре на том же шоссе было обнаружено тело пятнадцатилетнего чернокожего юноши. Это снабдило нас критически важной информацией: неустановленный подозреваемый следит за реакцией СМИ и старается про­демонстрировать свое превосходство. С учетом этого мы предложили полицейским несколько вариантов упрежда­ющих действий, но заместитель генпрокурора слишком затянул с утверждением этих планов.

Когда обнаружили следующий труп, судмедэксперт заявил в прессе об идентичности найденных на нем следов тканей и волос с предыдущими пятью. Поскольку мы знали, что неустановленный подозреваемый следит за прес­сой, я был уверен, что следующий труп будет выброшен убийцей в реку, чтобы смыть подобные улики водой. По­требовалось время, чтобы организовать постоянное наблюдение за реками силами всех местных правоохрани­тельных органов. К моменту, когда оно началось, в реке Саут нашли труп тринадцатилетнего мальчика, а в канале Чаттахучи еще два: юноши 21 года и еще одного тринадцатилетнего мальчика. В отличие от предыдущих жертв, эти трое были раздеты до нижнего белья, вероятно, с целью избавления от следов тканей и волос убийцы.

Спустя месяц с небольшим, когда постоянное наблюдение за реками уже начало раздражать местные власти, курсант полицейской академии Боб Кэмпбелл находился на посту под мостом через канал Чаттахучи. Он увидел автомобиль, как он ненадолго остановился на середине моста, после чего раздался шумный всплеск. Направив луч фонарика на поверхность воды, Кэмпбелл увидел расходящиеся волны. Автомобиль развернулся и уехал, но по просьбе курсанта был сразу же остановлен полицейской патрульной машиной.

За рулем был 23-летний афроамериканец по имени Уэйн Бертрам Уильямс. Он рассказал, что работает в му­зыкальном бизнесе и живет у родителей. После того, как из реки выловили тело незадолго до этого пропавшего без вести 27-летнего чернокожего мужчины, за Уильямсом установили интенсивное открытое наблюдение.

Уильямс практически полностью соответствовал подготовленной нами ориентировке, включая наличие у него большой машины и собаки крупной породы. Он считал себя умнее правоохранителей и на первом допросе вел се­бя очень бойко. Получив ордер на обыск, полиция нашла в автомобиле Уильямса следы тканей и волос, совпадав­шие с найденными на телах жертв серийного убийцы. Его осудили за некоторые из серии убийств 1979-1981 годов в Атланте.

Но был и еще один заслуживающий внимания момент. В одном из случаев девочку подросткового возраста по­хитили и удушили электрическим проводом. Мы были уверены, что это дело рук душевнобольного преступника, ко­торый почти наверняка был в свое время пациентом психиатрической клиники. Полиция вышла на подозреваемого, в точности соответствовавшего нашему описанию, вплоть до электропровода, которым он подпоясывался. Однако убедительно доказать его причастность к убийству не удалось, и под суд его не отдали.

Перед отъездом из Атланты после окончания своей работы мы разговаривали с психиатром из оперативной группы по расследованию серийных убийств. Я объяснял ему, как мы пришли к своим выводам относительно лич­ности убийцы. «И как вам это удается?» - спросил психиатр. «Мы узнаем о нем по почерку преступлений. Мы ста­раемся мыслить также, как он», - ответил Рой. Этому нас научил Гэри Трэпнелл. Доктор был явно заинтригован. Он поинтересовался, сможем ли мы выдать себя за психически нездоровых людей по результатам психологиче­ского тестирования. Мы сказали, что сможем.

Нас развели по разным помещениям, и мы прошли Миннесотский многоаспектный личностный опросник (MMPI) - наиболее широко используемый психологический тест для взрослых. Каждый из нас показал себя обще­ственно опасным психопатом с параноидальной направленностью мышления. Психиатр искренне изумился, а мы с Роем были очень горды собой. Мы доказали, что умеем мыслить, как настоящие подонки общества.

Теперь, по прошествии времени, это расследование может казаться простым и очевидным, но в реальности это было отнюдь не так. Мы могли подозревать Уэйна Уильямса сколько угодно, но в отсутствие фактических дока­зательств арестовать его было невозможно. Даже при их наличии прокуратуре нужно было составить обвинитель­ное заключение. Да, наш психологический портрет помог вычислить его, но это было лишь начало. Чтобы отпра­вить его за решетку, одной психологии было недостаточно. Подозрения - нормальная тема для телеобозревателей и дискуссий в интернете, но не имеют никакого значения в реальном судебном процессе. Как мне предстояло узнать, Кондро прекрасно усвоил эту мысль.

Когда Джозефа вызвали в полицию для дачи показаний, он, как и Уэйн Уильямс, всячески демонстрировал рас­положенность к сотрудничеству. Раздражался он только в случаях, когда следователи ловили его на явных несты­ковках. По завершении допроса руководитель следственной группы Джим Душа сообщил Кондро, что прокуратура округа запрещает ему любые контакты с Джули Уэст, включая приближение к ее дому и попытки поговорить лично или по телефону. Он сказал, что ему понятно.

На следующее утро Уэст связалась с Душе и сообщила, что ей звонил Кондро с вопросами о ее беседах с по­лицией. Он велел ей больше ничего не говорить полицейским, в том числе и о его звонке. Джули ответила, что рас­скажет полиции все, что ей известно, поскольку скрывать ей нечего.

Она очень боялась агрессивного Кондро. В своем письменном рапорте Душа процитировал ее слова: «Не знаю, что он сделает, если узнает, что я говорила с полицией».

Следователь отреагировал на ситуацию без малейшего промедления и поехал к судье за ордером на арест. Во второй половине дня Душа и старший оперуполномоченный Стивен Рихэйм приехали домой к Кристал Смит, где был замечен Джозеф. Он и открыл им дверь. Ему сказали, что он арестован за попытку оказать давление на свиде­теля, надели на него наручники, посадили на заднее сиденье патрульной машины и зачитали права.

На допросе в здании суда Кондро сказал, что не разговаривал с Уэст и вообще не знает, что она проходит сви­детелем по делу. В конце концов Душе надоело это слушать, и он прямо спросил, зачем тот лжет.