состоянии, скорее причинил бы ей вред, чем реально утешить.

— Она была занята Тихомиром. — Еле слышно ответила девушка, продолжая смотреть себе под ноги. — Единственным спасением было спрятаться здесь. Но когда началась гроза, энергия перестала лечить.

— Прости. Это из-за меня. — Протянув руку, я отодвинул часть уцелевшей челки и, очень осторожно, чтобы не причинить ей боли, приподнял голову за подбородок. — Наведу здесь порядок и, ты быстро поправишься.

— Эту будет не просто. — Ксюша осторожно подняла свою руку, чтобы перехватить мою и снова опустить голову. — Я пыталась. Но эта гроза не обычная. Она не подчиняется законам твоего мира.

— Это божественный разряд. — От этих слов, девушка испуганно округлила глаза и сделал шаг назад. — Всем сильно досталось и, чтобы спасти их, я использовал меч. Возможно, богам это не понравилось и в ответ, в него ударила молния.

— Ты про тот меч? — Еще тише, почти беззвучно, прошептала девушка, указывая в самый центр живого купола.

— Именно про него. — Кивнул я. — Но потом не смог его найти. Да и никто не знал, куда он подевался. А он оказался здесь.

— Он попал сюда перед самым началом грозы. И тут же эти кусты создали купол, укрывая и меня, и его.

— Значит в нем вся суть.

Подойдя чуть ближе, снова приподнял личико девушки. Ее глаза были целы, да и никаких других травм, кроме рубцов и рассечений, не было видно. А с таким Желя справлялась довольно легко. Не знаю, что прочитала в этот момент Ксюша, но в уголках ее глаз появились небольшие капельки слез. А я, чтобы не расстраивать девушку еще сильнее, просто склонился и слегка прикоснулся своими губами к ее.

Легкий поцелуй растопил ее сердечко, заставляя всхлипнуть. Но стоило только оторваться, как на ее лице появилась улыбка. Улыбка, в которой было столько надежды, что хватило бы на нас всех. Всех, кто был в том злосчастном бою. Всех, кто его пережил, получив тяжелые ранения.

— Давай закончим с этим и вернемся уже к остальным. — Прошептал я и Ксюша уверенно кивнула.

Меч воткнулся прямо в центр холма. Прямо на то место, где раньше стояла избушка. Всего в паре метров от того самого цветика-семицветика. Его простые и прямые черты, было видно даже в темноте, а слабый свет кристалла, едва-едва мерцал, напоминая, что пора подзарядиться.

Берегиня напряглась, до стона сжав истерзанные ручки в кулачки, ожидая чего угодно, но ничего не произошло. Я спокойно подошел к нему и, взявшись за рукоять, выдернул из земли, поднимая высоко над головой. Вес снова оказался совершенно не таким, каким я его запомнил. Он, словно стал легче, потеряв с полкило.

— Он что, пустой? — Испуганно прошептала Ксюша.

— Похоже на то. — Грустно подтвердил я, опуская и рассматривая клинок.

На его поверхности проявились странные темные изгибы. Такие линии частенько называли дамасским узором. При вытравливании железа кислотой, более мягкие металлы растворялись и окислялись, создавая тонкие черные линии, изгибающиеся в разные стороны. Потрясающий узор, но мне он был не нужен.

— Что-то изменилось. — Уловил я отзвук происходящего в мире. — Что-то сильно меняется!

С этими словами я, едва не зацепив испуганную берегиню, выскочил из-под укрытия кустарника на склон холма. Небо над головой налилось тем самым причудливым светом, плавно превращаясь из черного далеко с краев, до темно розового прямо над нами. А в самом центре собрался огромный искрящийся шар.

— Бажен! — Успела выкрикнуть Ксюша, прежде чем этот шар вытянулся в тонкую нить, направляясь прямиком ко мне.

Глава 11

Проснулся от того, что стало холодно. Глаза не хотелось открывать, но и без этого было понятно, что вокруг темнота. Подо мной было что-то мягкое, а сверху наоборот, весьма жесткое и, к тому же, очень костлявое.

Ни единого звука вокруг не было слышно. Вообще. Ни шороха листьев, что говорило бы о том, что я во внутреннем мире, ни тиканья часов, что вернуло бы обратно в избу. Мир утонул во мраке и тишине. Не могу сказать, что это было плохо. После всех недавних приключений, тишина и покой были как нельзя кстати. Только чувство тревоги, преследовавшее все время, что мы находились в Лукоморье, так никуда и не делось.

Чуть в стороне, как обычно и бывало в горнице, когда кто-то в нее заходил, зажёгся свет над барной стойкой. Пришлось напрячь все силы, чтобы остаться равнодушным к этому, не поддаваясь соблазну посмотреть, кто же пришел меня проведать. А за одно и кто на мне спал. Хотя это было довольно просто определить. Кроме Ксюши, только Кристина отличалась такой хлипкой фигурой. Только ей точно не было никакого смысла вот так засыпать непонятно где.

— Долго будешь притворяться? — Поинтересовалась Дея детским голоском.

— А что, нельзя просто насладиться тишиной? — Спокойно ответил я, продолжая лежать с закрытыми глазами.

— Можно, наверно. — Задумалась девочка. — Только тебе же потом хуже будет.

— Это ещё почему? — Напрягся я, все-таки поворачивая голову на свет и приоткрывая один глаз.

Девочка сидела на высоком стуле, болтая босыми ногами и облокачиваясь на столешницу. При этом на ее лице застыла весьма ехидная улыбка, от которой пробежал мороз по коже. Ну и внешний вид, тоже не вызывал никаких хороших мыслей. Непонятная полупрозрачная накидочка, наподобие халатика, под которым спряталась крохотная пижама, едва прикрывающая то, что нужно прикрывать.

— Ксюша появилась здесь с таким громким плачем, что перепугались все. А вот ты сам задёргался и отключился окончательно.

— Зато выспался. — Блаженно протянул в ответ, снова прикрывая глаз.

— Точно они сказали. — Ещё более нагло усмехнулась девочка. — Ты ещё тот дурачок.

— Может тебе ремня всыпать за такие слова? — Меланхолично предложил я, но вызвал лишь лёгкий смешок беззаботной девочки.

— Нельзя детей бить! К тому же я ведь, можно сказать, твоя дочь! — Торжественно объявила она, после чего сон окончательно смыло потоком ледяного пота.

— Что?! — Едва не подпрыгнул я на диване. Причем на том же самом, на котором и засыпал.

— Тише ты! — Вполне серьезно шикнула она на меня, прикладывая палец к губам. — Разбудишь тетю Ксюшу, будешь долго выслушивать ее жалобные стенания.

— Логично.

Пришлось повозиться какое-то время, перекладывая миниатюрную девушку на свое место. Причем дольше пришлось убаюкивать, прям как маленького ребенка, когда та собиралась открыть глаза. А вредная девчонка сидела и смеялась, от чего Ксюша только больше ворочались и не могла спокойно уснуть.

— Вот ей богу, точно всыплю тебе. — Недовольно пробурчал я, усаживаясь рядом с ней. — Давай рассказывай дальше.

— А что рассказывать то? — Удивлённо захлопали она глазками. — Я, по сути, есть порождение