– От страха двинулась тетка головой, я теперь понимаю, что такое ведьмы, – констатировал валькер. – Хотя не так их представлял. А на кой тебе сдалась какая-то зловоротня, да еще светлая?

– Неважно, – пробормотала Влада, провожая глазами ссутулившуюся ведьму, которая почти бегом ринулась к Адмиралтейской станции метро.

Питерское отделение Темного Департамента, в отличие от Московского, вовсе не скрывалось за малоприметным фасадом – скорее наоборот. Подземные этажи таились очень глубоко, выходя на поверхность внушительным зданием.

Самый мрачный дом Петербурга, дом номер четырнадцать по Крюкову каналу, сложенный из черного камня, пугал своим видом издалека. Даже сейчас, при свет утреннего солнца, он был похож на холодный замок, который с трудом пережидает день, чтобы с радостью окунуться в ночную темноту.

Влада, держа под мышкой папку с ведомостями, вошла во внутренний двор, с опаской поглядывая на две огромные статуи по обе стороны от входа.

В общем-то, кому идти в Темный Департамент сдавать ведомости по обходу переселенцев, решено было быстро: охотнее всех вызвалась Влада, и никто из ребят не возражал. Слухи про мрачные подземелья Департамента, которых никто не видел, но о которых все слышали, сделали свое дело.

Только вот сейчас двор Темного Департамента гудел голосами: толпа нечисти плотно обступила черные двери, возмущенно шумя.

– И ведь прикинулся же, подлец, чтобы без очереди пройти! – яростно вопил какой-то домовой, наскакивая на долговязого парня в зеленой ветровке. – Тролль, поганец…

– Наследником Темнейшего прикинулся, ишь ты! – кричала домовиха, колотя сумочкой по спине незадачливого тролля. – Только не вышло, мы морок-то умеем распознавать! Да наследник и покрасивше будет, чем твоя образина!

– Да пошутил я! – отбивался незадачливый тролль, с которого слетали остатки морока: нетрудно было догадаться, что он только что прикинулся Гильсом Мурановым. – Мне просто спросить, когда место в приюте нечисти выделят! Обещали же…

– Всем надо спросить! – кричала девушка, составленная из множества летучих мышей. Упырь, распадающийся на составную нежить, смотрелся дико при свете дня, тем не менее губы накрасить она не забыла. – И мне тоже спросить, мы тоже ждем пособий от Департамента и места в приюте!

– Дайте пройти, пожалуйста… – Влада попыталась пробраться ко входу, но ее грубо оттолкнули.

– Занимайте очередь, мы сутками здесь стоим! – громко кричала разгневанная домовиха, вцепляясь ей в рукав. – Хитрые все, каждому надо пролезть!

– Да мне ведомости отдать… – растерялась Влада от такого накала страстей, и тут же услышала, что с ведомостями тоже надо всем и все ждут своей очереди.

– А ну в сторону! – потеряла терпение Влада, распахивая куртку так, чтобы медальон был виден. – Именем Темнейшего, дайте дорогу! Я из Темнейшей семьи, и только попробуйте назвать это мороком, будет вам приют в подземельях!

Голоса притихли, видимо Влада сейчас выглядела как-то особенно – никто не посмел загородить ей дорогу или возмутиться.

– Та самая, будущая невеста наследника, – зашептала толпа, расступаясь перед Владой, и пропуская ее к дверям Департамента. Вмиг ярость толпы сменилась на растерянность и страх.

– Это не морок, настоящая… Простите нас, – донеслось в спину, но Влада даже не обернулась.

«Что ж это такое? Мне скоро понравится власть в тайном мире, – одернула она себя. – Только вот не знаю, плохо это или хорошо… будто сейчас это была не я».

Вход в Темный Департамент из просторного вестибюля повел сразу вниз, по широкой мрачной лестнице, украшенной статуями. Спускаться все ниже и ниже Влада заставляла себя с трудом, оглядываясь наверх и даже придумав всему этому заведению свое название: «Радость клаустрофоба».

* * *

Ощущение было знакомо: однажды она на прогулочном кораблике ездила с классом еще своей обычной школы по рекам и каналам Петербурга. Когда кораблик заплыл под Синий мост, и экскурсовод начала рассказывать, что это самый широкий мост в городе, Влада сильно испугалась – ей вдруг показалось, что она никогда не выберется отсюда. Она тогда сжалась, слушая собственное испуганное дыхание, и то, как оно отражается эхом от сырого свода в темноте…

* * *

Лестница привела снова к дверям с табличкой: «ПРИЕМ ПОСЕТИТЕЛЕЙ». Створки дверей упорно не хотели открываться, и Владе пришлось вспомнить манеру Муранова открывать любую дверь пинком ноги: створки скрипнули и распахнулись, открыв нечто вроде станции метро «Автово», только перекрашенной в монохромные черные тона. Стены были каменными, с потеками сырости и разводами плесени. Подземная часть старинного дома хлопала дверями, звенела телефонами на столах и в карманах пробегающей мимо нечисти. Напряженные лица, суета, папки бумаг, – то, что творилось сейчас в этих кошмарных коридорах Темного Департамента, можно было бы описывать долго, но любой из студентов Носферона назвал бы все это коротко и понятно: «дурдом с переездом, как у нас в Универе».

– Вам же было сказано – прием посетителей не раньше полуночи! – крикнул один из служащих, притормозив около Влады.

– Я из Носферона, у меня ведомости волонтеров по обходу переселенцев! – рявкнула Влада в ответ, и увидала вытянутый в сторону палец.

– Вон та дверь, в подземный архив отнеси, – бросил ей в ответ служащий и тут же унесся прочь.

В архив так в архив. Снова ступени вниз, холод и темнота. Можно было только себе представить, кто или что будет разбирать эти ведомости своими щупальцами, учитывая, что спускаться по склизким ступеням пришлось минут десять.

Лестница привела в кромешную темноту, из-за которой невозможно было оценить масштабы этого кошмарного «архива»: фонарик мобильного телефона выхватывал только полки с подшивками и корешками книг, пока не наткнулся на чью-то спину.

Не монстр и не чудовище, а кто-то сгорбленный, который даже не поднял голову и не обернулся, услышав за спиной шаги.

– Не свети мне в лицо фонарем, – донесся тихий голос.

Страшная догадка осенила, когда Влада увидела серьгу в ухе сидящего – знакомую серьгу в виде черепа.

– Алекс… – Влада, еще не веря увиденному, подошла ближе. – Алекс, это ты?!

Тот поднял голову, и Влада ужаснулась: да, это был действительно старший брат Гильса. Точнее, это была его печальная тень. Вампир осунулся, в веселых когда- то глазах потухли огни, но застыла мука и страдания. Но все же, он не был бы Мурановым, если бы не попытался улыбнуться и пошутить. Только вот улыбка получилась кривой и вымученной.

– Как видишь, Владиша, я роскошно устроился, – исхудавшая рука указала на стоящий неподалеку поднос со стаканом воды, солонкой и торчащей из нее ложкой. Вампир, сидящий на голодном пайке, без человеческой крови, обходился соленой водой, хотя этот рацион рано или поздно приводил к голодной смерти. – Самый центр Темного Департамента, личный кабинет, тишина… а что ты тут делаешь?