— организация при органах государственной власти ряда штатов комиссий по инициированию процессов создания кластеров, принимающих решение о выделении бюджетных средств для формирования их первоначального капитала [202];

— закрепление за бизнес-ассоциациями статуса субъекта реализации кластерной политики;

— использование механизма государственно-частного партнерства для содействия процессам интеграции бизнес-структур, вузов, НИИ в рамках кластеров.

Интерес представляют и последние инициативы в разработке и реализации кластерной политики, реализуемые органами государственной власти в этой стране. В числе наиболее значимых инициатив исследователи отмечают следующие:

а) постановка задач, предусматривающих:

— расширение информационных возможностей для привлечения новых участников в кластеры;

— осуществление налоговой политики, стимулирующей развитие кластеров;

— облегчение доступа участников кластерных формирований к венчурному капиталу;

б) использование офиса региональных властей в качестве площадки для организации встреч всех участников кластеров: лидеров частного сектора, государственных служащих, руководителей учреждений образования, неправительственных организаций; назначение специальных должностных лиц, которые будут курировать формирование кластеров, оценивать потребности их участников;

в) комплексное применение инструментов поддержки процессов развития кластеров, в числе которых: специальные налоговые кредиты на НИОКР; налоговые льготы, предоставляемые предприятиям за организацию обучения работников или создание высокооплачиваемых рабочих мест; прямые инвестиции штата; гранты для проведения НИР в университетах штатов и исследовательских центрах частного сектора; создание и деятельность крупных долгосрочных «инновационных» фондов, обслуживающих фирмы, входящие в кластеры; специализированные программы штатов, направленные на приведение систем образования в колледжах в соответствие со стратегиями экономического развития действующих на их территориях кластеров [324].

Как видно, развитие этой формы стратегического партнерства государства и бизнеса связывается с активизацией деятельности органов власти в процессах формирования кластеров, учитывающей потребности их участников, вводом новых инструментов реализации кластерной политики, расширяющих состав ее участников и развивающих между ними взаимовыгодные долгосрочные отношения (специальные налоговые кредиты для НИОКР; гранты для проведения НИР, инновационные фонды, специальные образовательные программы).

В характеристике опыта Японии заслуживают внимания следующие моменты:

— высокий уровень разнообразия инструментов стимулирования процессов разработки и реализации кластерных проектов (исключение из налогооблагаемых сумм затрат на НИОКР; государственные программы по снижению рисков и возмещению рисковых убытков; льготное кредитование и др.);

— разработка стратегических планов развития наукоемких отраслей экономики (космической, биотехнологической, компьютерной и др.), являющихся ключевыми сферами реализации кластерных проектов, поддерживаемых государством [343].

Давая обобщенную характеристику европейского опыта, связанного с разработкой и реализацией кластерных проектов, отметим ряд моментов.

1. Эволюция кластерной политики.

М.Дж. Энрайт выделяет кластерную политику первого поколения, представляющую собой комплекс мер по идентификации кластеров, созданию государственных органов их поддержки, реализации инвариантного состава инструментов стимулирования развития всех кластеров в стране. Отличительной характеристикой кластерной политики второго поколения, по его мнению, является дифференцированный подход государства к поддержке кластеров, учитывающий их особенности. Другая ее особенность — разнообразие ролей, которые может играть государство, выступая в качестве менеджера, заказчика, инициатора производственного процесса, брокера, сводящего производителя и потребителя внутри кластера, и источником финансирования для фирм, работающих в кластере [286].

2. Инновационная ориентированность современных кластеров [136].

Е. Кузенко обоснованно связывает устойчивое развитие кластеров с их стратегической ориентацией на инновации компаний и университетов, являющихся их участниками [100]. Широко распространенным является вариант, когда подобная направленность кластера обеспечивается тем, что организациями, формирующими его якорную структуру, выступают ведущие вузы и научно-исследовательские организации.

Н.В. Захарова акцентирует внимание на практике формирования инновационных кластеров в Италии, сосредоточенных в высокотехнологичных отраслях экономики. В качестве примера она приводит кластер высокотехнологичной продукции в г. Пиза (Тоскана), участниками которого являются три крупных университета (Университет Пизы, «Высшая школа», «Высшая школа Сант-Анна»), ряд государственных научно-исследовательских центров, дочерние фирмы. Такой состав, по ее мнению, позволил обеспечить большую часть исследований и разработок посредством кооперационных связей между предприятиями и университетами [74].

3. Высокий уровень разнообразия инструментов государственной поддержки кластеров, в числе которых выделяются: бюджетное финансирование наукоемких видов бизнеса; предоставление налоговых кредитов льготного налогообложения; создание фондов внедрения инноваций с учетом возможного коммерческого риска; бесплатные услуги патентных поверенных, освобождение от уплаты пошлин [149].

Резюмируя, можно утверждать, что зарубежная практика участия государства и бизнеса в процессах разработки и реализации кластерных проектов отличается рядом позитивных моментов, которые необходимо принять во внимание при обосновании направлений и задач развития этой формы стратегического партнерства государства и бизнеса в России. В их числе выделим следующие:

— индивидуализация подхода государства к кластеру, учитывающая его особенности, к которым относятся: наличие или отсутствие инновационного характера; функционирование в отраслях традиционной или «новой» экономики; рынки сбыта — национальный, не только национальный, но и мировой и др.;

— использование механизма государственно-частного партнерства для развития кооперационных связей между участниками кластеров;

— создание кластеров, «ядро» которых формируют высшие учебные заведения, научно-исследовательские институты;

— множество функций, которые государство может реализовывать в процессах кластеризации социально-экономического пространства регионов (инвестор, менеджер, заказчик продукции);

— высокий уровень разнообразия инструментов, посредством которых органы государственной власти и менеджмент бизнес-структур обеспечивают реализацию кластерных проектов.

Оценивая практику государственно-частного партнерства, сфокусируем внимание на следующих ее характеристиках.

1. Широкий спектр задач, в решении которых востребовано использование потенциала ГЧП. В их числе: стимулирование инновационной деятельности частного сектора; финансирование на долгосрочной основе фундаментальных исследований и исследований в области создания новых технологий; внедрение новых технологий; формирование трудовых ресурсов мирового класса, способных активно участвовать в быстро изменяющейся экономике, основанной на знаниях.

2. Разнообразие сфер реализации проектов ГЧП. Хотя отрасли производственной инфраструктуры практически во всех странах являются приоритетным объектом частных инвестиций, мобилизуемых и используемых в рамках такого партнерства, по числу проектов, например, в европейских странах, лидируют образование и здравоохранение, т. е. отрасли социальной инфраструктуры.

В связи с этим укажем, что, например, в Великобритании, являющейся пионером становления практики государственно-частного партнерства и лидером по его масштабам, за период с 1992 по 2012 г. было запущено 717 проектов ГЧП с общим объемом инвестиций, равным 54,7 млрд ф. ст. При этом число проектов ГЧП в образовании и здравоохранении составило 284 с объемом финансирования, равным 19,3 млрд ф. ст. Как видно, доля названных отраслей социальной инфраструктуры в общем числе проектов и объеме инвестиций составляет соответственно 39,6 и 35,3 %.

Для сравнения приведем данные по России. Так, по оценке ассоциации «Центр развития ГЧП» на начало 2017 г. в общем количестве проектов ГЧП доля социальной сферы составляла 11 %, а по объему инвестиций — 13,4 % [83].

Информация, представленная в обзоре европейского рынка ГЧП[43] в первом полугодии 2015 г., позволяет зафиксировать следующие позиции:

— здравоохранение — крупнейший сектор ГЧП по объему инвестиций (2,6 млрд евро);

— образование — самый активный сектор по количеству сделок и второй по величине (695 млн евро).

3. Разнообразие институциональных форм, посредством которых обеспечивается стратегическое партнерство государства и бизнеса. В их составе, например, в США, используются: государственно-частные кооперационные соглашения в области исследований и разработок; инновационно-технологические партнерства, обеспечивающие кооперационные связи между исследовательскими структурами университетов, федеральных ведомств, федеральных лабораторий, властями штатов и территорий, с