4. Высокий уровень разнообразия инструментов, используемых органами государственной власти для стимулирования участия бизнеса в проектах ГЧП. Так, например, в США их перечень включает: налоговые стимулы (применяемые в организации процессов обучения и переподготовки кадров, распространения технологий и др.); льготное кредитование (инвесторы могут покрывать до 65 % инвестиций в основной капитал, срок выплаты кредита до 25 лет); создание за счет бюджетных средств объектов социальной и производственной инфраструктуры (водоснабжения, центров по подготовке кадров и др.) [96]; федеральная контрактная система, обеспечивающая размещение заказа государства на научно-технологическую продукцию и услуги [273].

В составе применяемых органами государственной власти инструментов можно выделить, в том числе следующие: налоговые льготы для научных исследований и экспериментальных разработок; ссуды; кредитные поручительства; субсидирование арендной платы; предоставление права на ускоренную амортизацию основного капитала; гранты на НИОКР и внедрение новейших технологий, предоставляемые федеральным фондом технологических партнерств частным компаниям на возвратной основе [191].

5. Создание специализированных организаций для оказания организационно-методической поддержки процессов разработки проектов ГЧП.

В связи с этим укажем на практику Великобритании, где для целей оказания помощи при реализации проектов государственно-частного партнерства создана специальная компания (Partnership UK), которая занимается стандартизацией контрактов ГЧП и участвует в разработке проектов. Эффективность ее деятельности подтверждена резким ростом числа и стоимости проектов ГЧП в стране, повышением их качества [143]. Заметим, что в других странах такую функцию реализуют центры компетенций, разрабатывающие стандарты и методическое обеспечение государственно-частного партнерства, их нормативно-правовую базу и выступающие в роли национальных операторов проектов ГЧП [62].

Резюмируя, можно утверждать, что зарубежная практика государственно-частного партнерства, изначально ориентированного на привлечение частных инвестиций в сферы ответственности государства, отличается рядом позитивных моментов, которые необходимо принять во внимание при обосновании направлений и задач развития такого партнерства в России.

Полагаем, в связи с этим заслуживающим повышенного внимания, существующий в развитых странах высокий уровень разнообразия:

— сфер реализации проектов государственно-частного партнерства, в составе которых отрасли производственной и социальной инфраструктуры;

— институциональных форм, посредством которых обеспечивается стратегическое партнерство государства и бизнеса;

— инструментов, используемых органами государственной власти для стимулирования участия бизнеса в проектах ГЧП.

Систематизация достижений зарубежной практики стратегического партнерства государства и бизнеса представлена на Рисунке 4.1.

Рисунок 4.1 — Достижения зарубежной практики стратегического партнерства государства и бизнеса

Таким образом, в рамках данного раздела настоящего исследования автором проведен анализ зарубежного опыта использования государственно — частно партнерства, а также выявлены основные достижения зарубежных стран в его реализации.

3.2 Институциональные и экономико-организационные предпосылки развития стратегического партнерства государства и бизнеса

Важным этапом разработки концепции развития стратегического партнерства государства и бизнеса является определение состава необходимых для этого процесса институциональных и экономико-организационных предпосылок.

Предварим их обоснование и содержательную характеристику обращением к точкам зрения исследователей по этой проблеме, опубликованных в современной научной литературе.

И.Е. Рисин связывает совершенствование стратегического планирования, осуществляемого совместно органами власти и бизнесом, с расширением состава его документов. По его мнению, формированию стратегии социально-экономического развития субъекта РФ должна предшествовать разработка схемы развития и размещения производительных сил региона, которая призвана определить перспективные направления совершенствования структуры сложившегося в регионе хозяйственного комплекса, обосновать новые точки экономического роста, создаваемые в среднесрочной и долгосрочной перспективе в муниципальных образованиях региона [183].

Поддерживая это предложение, полагаем, что ввод в практику нового инструмента стратегического планирования позволит расширить его объектную базу и подключить бизнес к совместному с органами публичной власти решению задач оценки текущего и прогнозирования будущего состояния различных видов ресурсов региона, их целесообразному размещению в пространстве, выбору необходимых форм территориальной организации экономики.

Т.А. Мясникова фокусирует внимание на активизации организационных предпосылок стратегического планирования, относя к ним систему университетской поддержки, привлечение специалистов [121]. Очевидно, что речь идет в данном случае о повышении уровня профессионализации деятельности, участниками которой, наряду с органами власти и бизнесом, должно стать научное и экспертное сообщество.

Х.А. Константиниди считает необходимой для упорядочения связей между органами власти и крупной корпорацией разработку стратегического контракта, в котором были бы приняты и подкреплены соответствующими обязательствами следующие договорные позиции: масштабные инвестиционные проекты, вписывающиеся в стратегию развития региона; элементный состав природно-ресурсной базы региона; компетенции человеческого капитала (новые и существующие) в интересах сторон; развитие технологий [94].

Заметим, что договоры о стратегическом партнерстве между органами власти и крупным бизнесом уже освоены в региональной практике. Предложенные названным автором позиции, содержащие масштабные инвестиционные проекты, состав природно-ресурсной базы региона, задачи развития человеческого капитала, использования новых технологий ныне предусмотрены в структурной композиции стратегии развития субъекта РФ, разрабатываемой в соответствии с требованиями Федерального закона № 172- ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации».

И.В. Корчагина, обращаясь к другой форме стратегического партнерства государства и бизнеса, полагает, что формирование институциональных основ поддержки кластеров, размещенных в экономическом пространстве региона, предполагает создание единого координирующего института кластерной политики [95].

Поскольку кластеризация является процессом, охватывающим разные сферы, отрасли экономики региона, очевидно, что требуется согласование действий большого числа исполнительных органов государственной власти субъекта РФ.

Поэтому логичным выглядит предложение И.В. Корчагиной о координирующем центре. Другое дело, что названный автор не дает необходимой характеристики такого центра (его организационно-правовой статус, функции, задачи и др.).

Аналогичная фрагментарность присуща и другой рекомендованной названным автором мере — организации мониторинга деятельности кластеров [95], поскольку отсутствует ключевой момент — определение системы его показателей. В связи с этим отметим, что ранее (раздел 1.3) состав показателей, необходимых для оценки результатов кластеризации был нами предложен.

И.Е. Рисин и Ю.И. Трещевский в составе мер, обеспечивающих совершенствование механизма кластеризации социально-экономического пространства региона, считают целесообразным учреждение центров кластерного развития (ЦКР) в форме некоммерческой организации [172].

По нашему мнению, такое предложение вступает в противоречие с заявленной этими авторами характеристикой ЦКР, суть которой — в возможности его эффективной интеграции в бизнес-сообщество [95].

Другие исследователи акцентируют внимание на необходимости разработки и реализации региональных кластерных программ [149], не раскрывая их содержания и алгоритма разработки.

В связи с этим отметим, что И.Е. Рисин и Ю.И. Трещевский, также предложив названную программу в качестве эффективного инструмента управления процессами кластеризации, предприняли попытку определить ее структуру, включив в нее цели создания кластера; эффекты, достигаемые в процессе кластеризации, функции кластера, реализуемые в социально-экономической системе региона; состав участников кластера; сферы реализации кластерного проекта; система мероприятий; состав методов и инструментов для ее реализации; индикаторы оценки состояния и результатов процесса кластеризации [172].

А. Н. Колосов, исследуя другую форму стратегического партнерства государства и бизнеса, считает необходимым дополнить механизм государственно-частного партнерства органами, специально создаваемыми для реализации его проектов, а также стратегиями участия бизнеса в ГЧП [95]. Однако и в этом