– В чем она заключается?

– Кубинская шпионская сеть оказалась еще мощнее, чем мы предполагали. Попросту говоря, у Фиделя повсюду шпионы. Я хочу, чтобы вы проникли в их ряды.

– Я не шпионка.

– Этим-то вы для меня и полезны. Вы вращаетесь в нужных кругах, владеете несколькими языками и можете при необходимости раствориться в эмигрантской среде. Шпионку в вас никто не заподозрит, и вы проникнете туда, куда будет трудно проникнуть моим профессиональным агентам. Мы хотим, чтобы вы установили связь с группой сторонников Кастро в Южной Флориде. Кто-то сливает Фиделю информацию о наших планах по свержению режима, предавая тех эмигрантов, которых вы называете своими друзьями. Ваша задача – узнать, кто это делает.

– А почему вы думаете, что я с такой задачей справлюсь? И разве вы еще не внедрили в эти группы своих людей?

– Внедрил. Но двойные агенты довольно ненадежны. Никогда не знаешь, можно ли им доверять. Относительно вас у меня нет таких сомнений.

– Почему?

– Во-первых, вы, если согласитесь, будете в этой игре новичком. Во-вторых, вы можете с подозрением относиться ко мне и моей работе, но я готов поспорить на что угодно: вы мир дотла спалите, лишь бы отомстить за брата. Мне нравится иметь дело с людьми, чьи действия я могу предугадывать.

– То есть я предсказуема?

– Месть – древнейший из всех мотивов, когда-либо руководивших человеком.

Это новое задание, безусловно, помогло бы мне скоротать время ожидания, и, если я действительно могу добыть для Дуайера сведения, которые помогут отстранить Фиделя от власти…

– Сколько?

– Смотря какую информацию вы нам принесете. Но мы вас не обидим. Разве вы в этом еще не убедились?

Платят они действительно хорошо. Я даже начала, как и мой отец, ценить финансовую независимость.

– Детали уточним позднее, – говорит Дуайер. – Я понимаю, что вы должны соблюдать строгую секретность, учитывая репутацию вашей семьи и отношение ваших родных к Фиделю. О том, что вы контактируете с его сторонниками, никто не узнает. Мы сделаем все возможное, чтобы вас защитить.

– А наш первоначальный план?

– Как я уже сказал, нужно время. Однако он остается приоритетным. Кстати, Фидель скорее начнет доверять вам, если вы войдете в круг его приверженцев. – Помолчав, Дуайер прибавляет: – Только имейте в виду: это опасно. Шпионаж – очень специфическое занятие. Вам придется постоянно рисковать, постоянно обманывать тех, кого вы любите, с кем вы близки. Сможете?

– Без проблем.

* * *

Через несколько дней после моего возвращения в Палм-Бич Фидель покидает Нью-Йорк, выступив на заседании Генеральной Ассамблеи с самой длинной речью за всю историю ООН: четыре с половиной часа он обвинял американских империалистов в попытках свержения его правительства и хвалил Советский Союз. Говорят, Хрущев несколько раз прерывал Кастро восторженными аплодисментами, а потом предложил ему лететь домой на советском самолете, потому что его собственный был задержан в аэропорту Айдлуайлд за неуплату долгов американским кредиторам.

В какую сторону на Кубе ветер дует, становится все яснее и яснее. Думаю, скоро я получу новые инструкции от мистера Дуайера.

Они действительно приходят: однажды, прогуливаясь с сестрами по магазинам торгового комплекса «Роял-Поинсиана-Плаза», я встречаю человека непримечательной наружности, который сует мне в карман бумажку с адресом.

Мое первое шпионское задание заключается в том, чтобы побывать на встрече предполагаемых коммунистов. У меня есть имя, ссылка на которое, как уверяет Дуайер, обеспечит мне доступ, в остальном же приходится полагаться на собственный ум.

Место встречи – ярко-зеленый дом в тихом жилом районе Хайалии. Газон давно не стрижен. На подъездной дорожке стоят три автомобиля.

Я делаю глубокий вдох и стучу кулаком в дверь.

Раздается отдаленный собачий лай.

Дверь открывается. По ту сторону порога стоит молодой человек немного постарше меня.

Я ожидала увидеть соотечественника, но вижу американца с неряшливой рыжей бороденкой и веснушками на бледной коже. На нем джинсы и заношенная чуть не до дыр футболка.

– Чем могу помочь? – спрашивает он, в упор глядя на меня.

Я специально оделась в самое простенькое, что нашла у себя в гардеробе: черные брюки, хлопчатобумажную блузку, удобные туфли без каблуков. Но по сравнению с молодым человеком я все равно выгляжу разодетой.

– Я от Клаудии, – говорю я.

Так было написано на бумажке с адресом, которую мне сунули. Кто такая эта Клаудия, я понятия не имею, а она, как я подозреваю, не знает меня.

Будут ли на этой встрече другие шпионы Дуайера? Если я завязну, придет ли мне кто-нибудь на выручку или помощи ждать не от кого?

Парень, кивнув, пропускает меня. Мы идем мимо кухни, оформленной как камбуз, в гостиную, где сидят четверо.

– Она от Клаудии, – поясняет им молодой человек, направив в мою сторону большой палец.

Я сажусь на диванчик в углу комнаты. Джимми (так зовут того, кто меня встретил) открывает собрание. Из крупиц общего разговора я заключаю, что он студент, а две девушки, Сандра и Нэнси, – его однокурсницы.

Они, как и Че, коммунисты, но не кубинцы. Фиделя поддерживают не из патриотизма, а только по идеологическим соображениям. Получая задание от мистера Дуайера, я представляла себе грозных революционеров, планирующих террористические атаки. На самом же деле передо мной группка занудно витийствующих интеллектуалов или псевдоинтеллектуалов. Неужели ЦРУ действительно их боится? Или так проверяют мою пригодность?

Другие два гостя – братья Хавьер и Серхьо. Насколько я поняла, они эмигрировали с Кубы несколько лет назад, когда Батиста развернул репрессии против оппозиционно настроенных студентов. Если кто-то из присутствующих на сегодняшней встрече и может располагать какой-то полезной информацией о Фиделе, так это они. Я улыбаюсь Хавьеру, а когда приходит моя очередь говорить, поглядываю на Серхьо.

Представившись настоящим именем, я рассказываю о том, чем занималась в Гаване до прихода Фиделя к власти, поношу Батисту, говорю, что мечтаю видеть Кубу свободной от американского влияния. Все смотрят на меня большими глазами, когда я упоминаю об участии Алехандро в нападении на президентский дворец. Сомневаюсь, чтобы Джимми и девушки видели в своей жизни хоть слабое подобие того насилия, которое пережили мы, кубинцы.

Зато Хавьер и Серхьо понимающе переглядываются, как будто им не понаслышке известно, что такое ад по версии Батисты. Сейчас беглый президент живет себе в Португалии, в роскоши. Он не ответил за свои преступления: за убитых людей, за хаос, в результате которого Куба оказалась в руках Фиделя. Тяжело мириться с такой несправедливостью.

Все присутствующие рассказали о себе. Я уже не беспокоюсь о том, что Клаудия придет и разоблачит меня как самозванку и шпионку. Теперь тема общей беседы – наложенное на «Остров свободы» торговое эмбарго.