– Что случилось? – спрашивает она.

Рассказываю.

Следующие полчаса мы перерываем дом вверх дном. Винтер заглядывает в самые невероятные места (корзина с грязным бельем, хлебница), я копаюсь в коробках с игрушками и книжками, а Эмми проверяет спальню.

Ноутбука нигде нет. Напрашивается неизбежный вывод – его похитил взломщик. Сначала были выходные, потом у Винтер приключилась личная драма, поэтому она им не пользовалась, мы с Эмми – тоже.

Эмми звонит Айрин. Напоминаю себе, что могло быть и хуже. Ноутбук не из дорогих, все содержимое запаролено. Вор – наверняка какой-нибудь наркоман – скорее всего, уже сбыл его с рук. Айрин может позволить себе купить новый. Просто нужно сообщить в полицию и дополнить заявление в страховую компанию. Винтер ни в чем не виновата. Мне следовало положить ноутбук в ящик комода перед уходом.

Эмми кладет трубку. Она на целый час опоздала на фотосессию.

– Так, – говорит она. – Дэн, звони в полицию и в страховую, хорошо?

– Конечно, – отзываюсь я. – Я уже и сам об этом подумал.

– Винтер?

Девушка отрывается от телефона.

– Айрин пришлет с курьером новый ноутбук, поэтому твоя задача – все на нем восстановить. То же имя пользователя, те же пароли. Как только его привезут, сразу же приступай.

Винтер выглядит потрясенной.

– В чем проблема?

Проблема с паролями, отвечает она.

– Ты их не помнишь?

Винтер качает головой.

– Я всегда их записываю. Я записала все-все пароли, которые вы мне дали.

– Куда? – спрашивает Эмми.

– На клейкую бумажку.

– И куда ты ее прилепила?

Винтер говорит, куда.

– О боже, – произносит Эмми.

– Простите, – мямлит Винтер.

Бывают случаи, когда одними извинениями не обойдешься.

Эмми

Все. До. Одного.

На бумажке были все пароли.

А чтобы бумажка не потерялась, эта дура прилепила ее к экрану своего долбаного ноутбука.

Следовательно, тот, кто его украл, получил неограниченный доступ ко всем файлам ПростоМамы – фотографиям, электронным письмам и контрактам (к счастью, я предусмотрительно сохраняю резервные копии на стационарном компьютере и в облаке). Я поручила Дэну и Винтер составить подробный список всего, до чего мог добраться злоумышленник. Содержимое ноутбука – еще цветочки. Вору стали доступны все фотографии на наших с Дэном телефонах, каждое полученное ПростоМамой сообщение в директ, все эсэмэски, сообщения в «Вотсаппе», сканы паспортов и список гостей для дня рождения Коко.

Сегодня у меня нет времени разгребать это дерьмо. У меня даже нет времени о нем думать. Будь в моем графике хоть пара свободных минут, я бы с радостью задушила Винтер собственными руками.

Сев в такси, снова звоню Айрин. Она обещает поговорить с Дэном и Винтер, взять инициативу в свои руки, выдать им инструкции.

– Пожалуй, займусь этим сама, – немного подумав, объявляет она.

Придется поменять кучу паролей и уведомить множество моих контактов. Айрин напоминает, что сегодня важный день. Конечно, ничего страшного, если я немного опоздаю. Главное – проявить себя во всей красе.

Не волнуйся, отвечаю я. Из опыта общения с моими родственниками я с раннего детства научилась расставлять приоритеты.

Конечно, я прекрасно понимаю, насколько важна сегодняшняя фотосессия. Я стану – поверьте, это гораздо большая удача, чем кажется, – одним из лиц премиального бренда туалетной бумаги #главныйпокомфорту, проводящего рекламную кампанию к Дню матери.

А еще это персональный триумф Айрин.

Она подписала на участие в кампании всю нашу группу взаимопиара, а также наших матерей и детей. Все мы разносторонние и непохожие друг на друга – почти как «Спайс гёрлз». Ханна с ее фишкой быть ближе к природе, Белла с борьбой за трудовые права матерей, Сара с ее малым бизнесом и Сюзи с экстравагантными нарядами. Наши матери – еще более пестрая компания, но только моя всем сердцем отдалась блогингу.

Вирджиния уже час пишет мне тревожные эсэмэски, выясняя, куда я запропастилась.

Моя мать всегда с презрением относилась к моей работе в журналах, не говоря уже о том, что я выбрала в мужья писателя, а не денежный мешок, однако, пронюхав, какую выгоду ей принесет переход в социальные сети, она расцвела. Джинни с достоинством носит звание гранд-дамы «Инстаграма» и проявила себя как весьма полезное дополнение к бренду «ПростоМама».

Забавно наблюдать, как она делится жемчужинами материнской мудрости в своем блоге, перемежая их рекламными постами о кремах от морщин, краске для седых волос и пальто «Виндсмур» – надо сказать, ее изрядно удручает, что на рекламу готовы раскошелиться только бренды «для старух». Слушая, как мама распространяется о детских потешках, которые она мне пела, о совместно испеченных пирогах и о весело проведенном времени, даже я начинаю верить, что у меня было счастливое детство.

Фото из семейного альбома, где я в шесть лет указываю на дырку на месте зуба, сопровождаемое длинным рассказом, как мама положила мне под подушку пятьдесят пенсов и листок с собственноручно написанным стихотворением? Если не ошибаюсь, она с перепоя швырнула мне в лицо пятипенсовик, когда я заплакала из-за того, что зубная фея не пришла. А прочувствованные излияния 25 декабря, как я до тринадцати лет верила в Санта-Клауса, потому что мама каждый год надкусывала морковку и оставляла на пороге огромные следы из сахарной пудры? Единственное, что я помню про Рождество, – выпитый бренди, предназначенный для Санты, подгоревшая брюссельская капуста да мамины зубы, красные от вина, когда она шикала на меня, чтобы я не мешала ей слушать речь королевы.

Если б я могла сказать, что из Вирджинии получилась хорошая бабушка!.. Увы, фотографии, где она обнимает Коко и задувает с ней свечки на торте, предназначены исключительно для «Инстаграма». Выражаясь словами доктора Фэйрс, моя мать всегда потребительски относилась к родственникам. Еще до того, как она стала инстабабушкой, мне часто казалось, что ей важнее сфотографироваться с Коко, чтобы похвастаться снимком перед подружками из бридж-клуба, чем провести время с внучкой. Она никогда не звонит узнать, как дела, не заезжает проведать внуков. Вирджиния – живой пример того, что не следует по показному поведению человека судить о его человеческих качествах. Я и сама не идеал, но хотя бы стараюсь.

Наконец мы добираемся до студии. Мама уже целый час ждет на улице. Ей не интересно, почему мы опоздали. Приходится толкнуть ее в бок, чтобы она поздоровалась с Коко. Когда моя мать наконец обращает внимание на внучку, та едва не подпрыгивает от радости. Вспоминаю себя в четыре года, и мое сердце сжимается за нас обеих.

Первое, что мы видим, войдя внутрь, – полутораметровый рулон туалетной бумаги. Вирджиния делает вид, будто удивлена.