Рядом кто-то истошно вопил. Наемник поморщился, стараясь отвернуться от раздражающего крика, но не смог. Истошный вопль преследовал каждое его движение. В следующий миг он осознал, что крик был его собственным. Северянин с трудом заставил себя замолчать. Во рту разлился солоноватый привкус крови.

Над его распластанным телом склонилась уродливая тролличья морда с перетянутым черной повязкой глазом.

– Вор? – Рядом появилась вторая шишковатая физиономия, заросшая длинной седой шерстью.

– Нет, учитель, – ответил одноглазый. – Вор сбежал. Это его подельник.

– Выбрось его в канаву, волкам на ужин, – приказал Зетраасс, теряя к человеку всякий интерес. – И найди того, кто украл перстень нашего шамана.

Ираасс кивнул и, удобнее перехватив ноги наемника, не торопясь потащил его в лесную чащу.

Казалось, каждый корешок считал своим непременным долгом и прямой обязанностью затормозить транспортировку раненого мужчины, тем самым приводя одноглазого тролля в бешенство. Глухо рыча, он остервенело дергал свою ношу за ноги. Рывок, еще рывок – и Норд остался без сапог. Разразившись отборной бранью, Ираасс склонился над северянином и попытался взвалить умирающего человека на плечо. Но тут единственный глаз тролля закатился, и он тяжеленным мешком рухнул прямо на свою жертву. Спустя мгновение Норд был извлечен из-под оглушенной зеленой туши.

– Я думал, ты меня бросил, – прошептал наемник и закашлялся кровью.

– Как я мог тебя бросить, Ветер? – отбрасывая дубину, пробормотал Полар. – Я все исправлю, – заглядывая в глаза теряющего сознание напарника, пообещал эльф. – Ты только не умирай, ладно?

– О! Какие страдания! – снова запричитал Нарви Тог, с перекошенным лицом хватаясь за поясницу. – Ты что, специально провозишь эту колымагу по всем попадающимся на дороге ямам и выбоинам этого забытого всеми богами тракта?! Тебе что, религия не позволяет объехать хоть один торчащий из-под земли корень? Если ты так поступишь, то земля разверзнется и демоны утащат нас в Аор вместе с твоей разменявшей, видимо, уже не первую сотню лет кобылой? Да?! Ответь мне немедленно!

– Ну зачем же так ругаться, мастер? – Кучер саркастически хмыкнул в пышные соломенные усы. – Ты сторговался на четверть тарка? Вот и терпи теперь, – и чуть тише добавил: – Еще четверть тарка, и я буду объезжать каждую ямку так, словно везу хрустальную вазу древней эльфийской династии! По рукам?

– Ты мне все бока намял, изверг! – пробурчал гном, разминая поясницу.

– Знаешь пословицу «Скупой платит дважды?» – Свесившись с козел, мужчина лукаво посмотрел на своего пассажира.

– Нет! – огрызнулся Нарви, подпрыгивая на очередной кочке.

– Нет – не знаешь? – уточнил кучер, взмахнув уздой. – Или нет, не…

– Нет, не заплачу больше, даже не надейся! – отчеканил гном, сложив руки на груди.

– Ну и прижимистый же ты мужик, Тог! – восхитился усач. – Так мучиться – и все равно зажимать четверть тарка!

– Не прижимистый, а прагматичный и бережливый почтенный гном, знающий цену деньгам и не разбазаривающий их на потеху всяким жуликам! – важно заявил Нарви, пересаживаясь на другую сторону. Там, по его мнению, трясло чуть меньше. Отодвинув мешок с мукой, который за отдельную плату подрядился доставить в Ормельд предприимчивый возница, он отряхнулся и спросил: – Долго еще?

– Минуточку, сейчас спрошу у моей столетней кобылы, – ответил кучер и наклонился к угрюмо бредущей по дороге лошадке. – Ириска, сколько нам еще терпеть этого ворчливого зануду?

Кобыла не ответила.

– Вот видишь? Ты оскорбил мою единственную кормилицу! – возмущенно воскликнул усач, снова повернувшись к гному. – Теперь она больше не желает иметь с нами никаких дел! Я советую тебе немедленно извиниться!

– Святая секира! – вздохнул гном, закрывая глаза. – Он еще и сумасшедший!

Громкий пронзительный свист прервал их задушевную беседу. Телега резко остановилась. Нахмурившись, Нарви осторожно отодвинул тент и выглянул наружу.

Дорогу преградили трое чумазых, облаченных в грязные обноски громил. Серьезное оружие было лишь у одного, что явно указывало на его главенствующую роль в этом славном преступном синдикате. Два его подельника довольствовались лишь устрашающими на вид деревянными дубинками.

– Приехали, – буркнул гном, задергивая полог.

– Что угодно уважаемым разбойникам? – услышал Нарви вежливый вопрос своего провожатого.

– Деньги давай! – предсказуемо ответил главарь, сжимая рукоятку длинного кривоватого кинжала. – Не отдашь – сами заберем, а о тебе больше никто и никогда не услышит!

– А денег совсем нет, – развел руками кучер. – Порожний еду, очень тороплюсь!

– А в телеге что? – Почему-то разбойник не поверил честному взгляду своей сегодняшней жертвы.

– Ох, не советую я вам туда заходить, уважаемый! – понизил голос усач и наклонился к разбойнику. – Я перевожу своего тяжелобольного друга в Ормельд. Искренне надеюсь, что городские лекари смогут наконец-то определить, что же за хворь такая с ним приключилась.

– Что за хворь? – глухо повторил главарь банды и покосился на синхронно отступивших от телеги подельников.

Нарви замер, прислушиваясь.

– Тяжелейшая!

Из телеги послышался надсадный кашель и громкие стоны умирающего от чудовищного заболевания страдальца.

– Мучается, бедняга… – Кучер горестно вздохнул. – Очень похоже на орефейскую чуму. Говорят, она идет к нам с…

– Покажи!

– Он очень заразен! – заверил разбойника попутчик гнома. – Я сам боюсь его до смерти, но дружеские чувства не позволяют мне сбросить больного в ближайший овраг и прекратить его ужасные мучения…

– Открывай полог! – упрямо гнул свою линию разбойник. – А не то зашибу! – стимулировал он кучера.

Нарви подскочил как ужаленный и метнулся к мешку с мукой. Развязав горловину, он задержал дыхание и осыпал себя мукой с ног до головы, затем быстро закрыл мешок, плашмя рухнул на дно телеги и, сложив руки на груди, закрыл глаза. Только горящей свечки не хватало и завывающих плакальщиц.

Полог откинулся, и в образовавшуюся дыру просунулась косматая разбойничья голова. Рядом показалось лицо кучера. Сдерживая смех, он восхищенно смотрел на гнома. Тот снова душераздирающе застонал.

– Све-э-эт, – прохрипел Нарви, водя рукой перед лицом. – Я не вижу све-э-эт! Где же он?!

– Что с ним? – Лицо громилы удивленно вытянулось.

– Я не знаю, уважаемый, поэтому и везу его на обследование, – ответил кучер, не спуская взгляда с обваленного в муке, словно сырник, попутчика. – Как ты, друг мой?

– Мне пло-о-охо! – с надрывом протянул гном и вдруг резко сел.

Курьер и разбойник нервно шарахнулись от скосившего глаза на переносицу больного.