Он отбросил цилиндр, сорвал с себя шарф, сбросил на пол перчатки и огляделся – взгляд одновременно волнующий, манящий, жесткий и лишающий воли. Взгляд киногероя. Этот взгляд остановился на мисс Лафосс.

– Наконец-то я тебя поймал!

– О боже, – сказала мисс Лафосс. Что-то удерживало ее в кресле – страх ли, удивление или что-то еще, но в любом случае какое-то сильное чувство. Сильные чувства питали сейчас мисс Петтигрю, словно нектар. Она жадно вбирала их. Мисс Петтигрю приготовилась своим телом заслонить мисс Лафосс от нападения, но посетитель одним прыжком оказался у кресла мисс Лафосс и остановился, нависая над ней.

– И что же ты мне теперь скажешь?

– Я виновата, – дрожащим голосом ответила мисс Лафосс. – Кругом виновата.

– Ну, хотя бы честно, – сказал он коротко. – Не стала придумывать какую-нибудь язву желудка.

– У меня не может быть язвы желудка, – возмутилась мисс Лафосс. – Я всегда умеренна в еде. Берегу фигуру.

– Вставай.

Мисс Лафосс послушно встала, и в глазах ее мисс Петтигрю различила искорку облегчения, но в тот же момент, к ее ужасу, взбешенный молодой человек схватил мисс Лафосс за плечи и принялся ее трясти.

Мисс Петтигрю подалась вперед с криком негодования, но что-то остановило ее. Она не могла понять, что именно. На ее глазах незнакомец грубо обходился с ее подругой, а она просто стояла рядом, как чучело. Мисс Петтигрю поразилась своей реакции. В одно мгновение ей стало совершенно ясно, что этот великолепный молодой человек никогда не сможет причинить мисс Лафосс вреда, а то, что он в настоящее время с ней делал, она скорее всего честно заслужила. Да, мисс Петтигрю не могла ничего с собой сделать. В самой глубине своей души она чувствовала, что хотя она и обожала мисс Лафосс, необходимо было признать, что ее подруга была вполне способна совершить действие, вызывающее справедливый гнев, и перед ней сейчас разворачивались последствия этого действия. Заостренный на точильном камне этого невероятного дня, ее ум достиг невероятных высот. К ней пришло озарение. Из скудного обрывка диалога она немедленно заключила, что мисс Лафосс сделала с этим молодым человеком что-то, что заслуживало его гнева и на что у нее не было никакого оправдания. Наказание в таком случае представлялось совершенно справедливым. Проведя всю свою сознательную жизнь в уходе за детьми (а если подумать, то не была ли мисс Лафосс всего лишь великовозрастным ребенком), мисс Петтигрю выработала здоровое уважение к справедливым наказаниям. Она решила выждать дальнейшего развития событий. Прежде всего ей стоило получше разузнать, в чем тут дело.

Молодой человек остановился.

– Тридцать дней я ждал этой минуты. Что скажешь теперь?

– Что я… это заслужила, – сказала мисс Лафосс, немного задыхаясь, но на удивление покорно.

Он метнул в нее мрачный взгляд.

– Теперь это играем? Не трудись, не поможет.

– Нет же! – воскликнула мисс Лафосс.

Он отпустил ее плечи.

– На этот раз не выйдет!

– Я и не пытаюсь, – виновато сказала мисс Лафосс.

– Пытаешься, конечно, но на меня больше не действует. Даже и не мечтай провести меня снова.

– Не говори так, – испуганно сказала мисс Лафосс. – Хочешь, встряхни меня еще раз?

– Не хочу я тебя больше трясти.

Мисс Лафосс позволила себе облегченную улыбку.

– Как славно. Если честно, мне не очень понравилось.

Улыбка ее стала просительной.

– Теперь, когда мы с этим разделались, может, поцелуемся?

– Э, нет, подружка. Делиться я больше не намерен.

Мисс Лафосс подняла на него испуганные глаза.

– Да, все кончено, – ответил он на невысказанный вопрос.

– Но…

– Никаких «но». Никаких оправданий, никаких хитростей. Все. Дважды меня не обмануть.

– О! – прошептала мисс Лафосс.

– Предупреждаю сразу. Я влюблен в тебя без памяти, тебе это прекрасно известно, но всему есть предел, и ты его перешла. Обвести меня вокруг пальца больше не удастся. Или мы это делаем… или я ухожу.

Последние слова были сказаны всерьез, и мисс Петтигрю это чувствовала. Чувствовала она, что и мисс Лафосс это понимала. Мисс Лафосс немного побледнела. Мисс Петтигрю отошла и присела. Ее сердце бешено колотилось. Она устроилась поудобнее, наслаждаясь новым приключением, в любую минуту готовая прийти на помощь – в случае, если ее услуги будут востребованы, а ее способности достаточны.

– Ну, – напомнил гость. – Я жду.

Мисс Лафосс рухнула в кресло.

– О! – вскричала она. – Я струсила.

– Что ж, – сказал молодой человек. – По крайней мере, теперь я знаю, что ты обо мне думаешь.

Он сердито провел рукой по волосам. Волосы были весьма примечательные – густые, зачесанные назад по последней моде. Не светлые, но и не черные. Уютного промежуточного цвета, оставляющего мужчину самим собой, вместо того, чтобы превращать его в принца или злодея. Он был не первой молодости, скорее всего, уже старше тридцати, но любой мужчина до сорока представлялся мисс Петтигрю юным.

– Нет же, – просительно сказала мисс Лафосс, – не в этом дело. Просто в последний момент я поняла, что не могу. Как это объяснишь? Я виновата, я ужасно виновата. Я все это время с ужасом думала о том, как ты вернешься.

– Я и так прекрасно понял, – сказал он спокойно. – Дать мужчине надежду, питать и поддерживать ее, дождаться, пока он поверит в свое счастье, а потом – раз! – и вдребезги, ради нового каприза. Не очень-то достойное поведение. Если бы ты не согласилась, тогда другое дело. Но не так же!

Мисс Лафосс бросила на него еще один умоляющий взгляд и внезапно расплакалась. Посетитель нахмурился, потом одним движением подхватил мисс Лафосс на руки и поцеловал ее. Эффект был волшебным. Сквозь потоки слез на лице мисс Лафосс проглянула неуверенная улыбка.

– Я совсем не хотела тебя обидеть, – всхлипнула она. – Я не ожидала, что ты это так примешь.

– Перестань немедленно, иначе у тебя покраснеют глаза, а виноват буду, как всегда, я, – предупредил он. – Я прекрасно знаю, что у тебя все рассчитано. К сожалению, в отношении меня твой расчет верен. Я больше не стану кричать, но и извиняться за то, что я на тебя наорал, тоже не стану. При тех же обстоятельствах я поступил бы точно так же, с той разницей, что тех же обстоятельств больше не представится. Надеюсь, это ты хорошо осознала.

Его голос снова помрачнел. Мисс Лафосс посмотрела на него. Он посмотрел на нее. Потом наклонил голову, поцеловал ее еще раз и осторожно поставил на ноги. Некоторое время он хмурился, потом повернулся к Мисс Петтигрю и улыбнулся.

– Как поживаете? Наша драка вас не смутила?

– Нисколько.

– Делисия обожает публику. Самая для нее привычная обстановка. Слезы появились в вашу честь, чтобы заставить вас решить, что я грубиян.