Мисс Петтигрю покраснела и отвернулась. Мисс Лафосс украдкой взглянула на часы.

Майкл перехватил этот взгляд и понял намек.

– На сегодня ты уже занята?

– Я пою в «Алом павлине».

– Я приду.

– Но я тебя не приглашала.

– Увидимся там. Я назначил свидание с другой, чисто из чувства мести, но я сейчас его отменю. Да, не лучший способ себя вести, обычно я себе такого не позволяю, но я в отчаянном положении. У меня всего неделя, так что начинать производить впечатление необходимо как можно скорее.

Он подобрал цилиндр, перчатки и шарф. Потом подошел к мисс Лафосс и поцеловал ее. Мисс Петтигрю вчуже наслаждалась его вниманием. Потом его лицо посерьезнело.

– И без фокусов, – сказал он тихо.

Мисс Лафосс вздрогнула.

– Я знаю.

Он подошел к мисс Петтигрю и звучно поцеловал ее. Мисс Петтигрю не пошла его провожать. Она сидела неподвижно, исполненная изумления и блаженства. Дверь хлопнула.

В комнате воцарилась тишина. Мисс Лафосс стояла неподвижно у камина. Потом она немного встряхнулась. Мисс Петтигрю тоже выплыла на поверхность.

– Что ж, – сказала мисс Лафосс, от природы не в состоянии долго грустить, – не знаю, как у вас, а у меня от приключений всегда разыгрывается аппетит. Как все же насчет ужина? С одной стороны, немного поздно, но с другой, у нас еще уйма времени. Я позвоню. Можно ограничиться несколькими блюдами.

Она сняла трубку телефона. Робкие возражения мисс Петтигрю, уверявшей, что она неспособна съесть ни крошки, оказались тщетны. Мисс Петтигрю ужасалась стоимости этого предприятия; она и так уже приняла слишком много подарков от мисс Лафосс.

– Глупости, – заявила мисс Лафосс. – Стоит перед вами сейчас поставить тарелку, и аппетит немедленно обнаружится.

Она не ошиблась. Как только ужин внесли, мисс Петтигрю ощутила настоящий голод. Впрочем, для человека, привычного к смертельной скуке невнятных супов, безвкусных котлет и жесткого ростбифа, составлявших ее диету на протяжении многих лет, остаться равнодушным при виде яств, привычных для мисс Лафосс, было невозможно.

Однако хотя подобный ужин и заставлял на время забыть обо всем, что не относилось к его поеданию, Мисс Петтигрю не теряла из виду свою основную задачу. Так или иначе, не тем, так этим, она должна была убедить мисс Лафосс расстаться с Ником и выйти за Майкла. На полях супа, рыбной закуски, жаркого и десерта развернулась битва. Мисс Петтигрю наступала, мисс Лафосс умело оборонялась, применяя тактическое оружие: как только неумолимая логика мисс Петтигрю загоняла ее в угол, она непринужденно меняла предмет разговора, хитро начиная рассказывать о каком-нибудь красочном эпизоде своей театральной карьеры. Мисс Петтигрю, не в силах устоять перед интимными подробностями из жизни «другой половины человечества», теряла волю и на время сворачивала с основного направления атаки. Но ненадолго – как только история заканчивалась, артиллерия мисс Петтигрю снова принималась за дело.

Время летело незаметно, и как раз в тот момент, когда мисс Петтигрю показалось, что сопротивление мисс Лафосс наконец ослабевает, та взглянула на часы и вскочила.

– Боже! Как поздно! Пора бежать. Я – переодеваться, уже одиннадцать, а я обещала быть там к полуночи.

Она метнулась к двери спальни, вся – порыв, но мисс Петтигрю не намерена была позволять ей столь бескровное отступление, пока они все еще находились на расстоянии пушечного выстрела друг от друга.

– Если позволите, я помогу? – сказала она.

Мисс Лафосс поняла, что окружена.

– Разумеется, – сказала она безнадежно.

Мисс Петтигрю счастливо утвердилась в кресле рядом со столиком мисс Лафосс. Спешность в движениях мисс Лафосс испарилась. Обряд переодевания требовал тщательности, а беспокоиться об опоздании было не в ее привычках.

Она сняла платье. Вышла в ванную, потом вернулась. Выбрала вечерний наряд. Ободряюще улыбнулась мисс Петтигрю. Похоже было, что мисс Лафосс полностью вернула свое обычное радостное расположение духа. Она уселась перед зеркалом.

– Мне кажется, – сказала она весело, – что в подготовке – половина удовольствия.

Мисс Петтигрю на этот раз не поддалась на отвлекающий маневр.

– Неужели я вас все еще не убедила? – умоляющим голосом сказала она.

– Ах, Джиневра, – вздохнула мисс Лафосс. – Я чувствую себя такой неблагодарной.

– Ну и пусть, – храбро продолжала мисс Петтигрю. – Я просто должна высказаться. Вы же в душе не сомневаетесь, что Ник станет изменять вам. Когда-нибудь и вы перестанете быть юной, и тогда он на вас даже и не взглянет. Даже в пятьдесят он все равно будет ухлестывать за молоденькими.

Мисс Лафосс вздохнула.

– Как у вас мрачно выходит!

– Почему же не рискнуть, – умоляющим голосом сказала мисс Петтигрю. – Выходите за Майкла. Кроме того, – добавила она расчетливо, отбросив последние остатки прежней морали, – если что-то пойдет не так, вы всегда можете уйти от него к Нику. Не в смысле замуж.

– Джиневра! – не смогла сдержать улыбку мисс Лафосс.

Мисс Петтигрю виновато покраснела.

– Какая умелая ловушка, – укорила ее мисс Лафосс. – Вы же прекрасно знаете, что я не посмею. Майкл меня просто убьет.

– Боже! – воскликнула мисс Петтигрю. – Вам не кажется, что вы… слегка преувеличиваете?

– Возможно, но кто может поручиться?

– У него столько достоинств! Представьте, что Ника вовсе не существует. Тогда вы согласны выйти за Майкла?

– Не уверена, – мрачно отозвалась мисс Лафосс.

– Отчего же? Красивый. Богатый – по крайней мере, мне так показалось. И вас любит. Что же еще?

– Положение в обществе, – сказала мисс Лафосс. – Никаким образом ему не достичь положения в обществе. Крутить можно с кем угодно, но замужество! Серьезное дело. Тут надо поосторожней. В конце концов… следующее поколение…

– А! – ахнула мисс Петтигрю, в изумлении перед нежданной атакой с фланга.

– Вот именно, – сказала мисс Лафосс.

Мисс Петтигрю не сдавалась. Она поднялась. Она сжала руки. На лице ее появилось умоляющее выражение.

– Хорошо. Я забыла приличия. Я слишком много на себя беру. Я грубо вторгаюсь в личную жизнь. Можете меня прогнать. Но я все-таки скажу. Вы мне ужасно нравитесь. Вы просто обязаны быть счастливы. Но ваша теперешняя жизнь не может продолжаться вечно. Умоляю, выходите за Майкла.

– Вот как, – улыбнулась мисс Лафосс. – Направляете меня на тропу добродетели?

– Изо всех сил пытаюсь.

– Неужели она настолько предпочтительнее?