— Теперь я обосновался здесь, — без заметного перехода маршал обвел рукой кабинет. — В смысле, не за этим столом, конечно, но поблизости. Купил виллу со старым парком, сорок гектаров отменных виноградников, — вещал полководец, то и дело бросая на баронессу заинтересованные взгляды.

Но та, казалось, их не замечала и лишь кивала, когда маршал интересовался, нравится ли ей вино, свежи ли остендские устрицы, и все ли устраивает очаровательную гостью. Должно быть, убедившись, что беседа о винах не производит на нее должного впечатления, он переключился на воспоминания о делах былых.

— Под Седаном нас здорово помяли. Пруссаки зажали нас, как орех щипцами. Вот-вот, чуть поднажать, и хрустнет. Мы силились прорваться во что бы то ни стало. Ты, Владзимеж, сам кавалерист и офицер, ты меня поймешь: холмы, овраги, лес — мы шли напролом, рубя бошей, как соломенные чучела. Маршал Мак Магон был ранен еще спозаранку. Генерал Дюкро лез из кожи, выполняя приказ императора.

Пруссаки, конечно, понимали, что стоит нам прорваться — вся армия ринется в пролом и выйдет из окружения. И мы пробились, хотя пальба стояла такая, что дым можно было пластовать на куски саблей. Для меня это была первая схватка. Я вту пору командовал взводом и твердо решил — либо погибну, либо заслужу в поле крест Почетного легиона.

— Судя по тому, что вы перед нами, и я вижу у вас на шее командорский крест, вам удалось покрыть себя лаврами? — нежно улыбнулась баронесса.

— Увы, нет. Пуля ударила мне в бок, я упал наземь, но зацепился ногой за стремя. Ошалевший от грохота конь волок меня по земле. Я думал, что мне уже конец. Но тут из огня и клубов дыма вылетел мой эскадронный командир граф Жером Тарло! Ударом кулака он свалил лошадь, потому что остановить ее иначе не представлялось возможным. Затем высвободил мою ногу, взвалил на седло и помчался вперед. Да, мы прорвались. Остатки нашего 11-го конноегерского устремились следом. Все мы спаслись из кольца, но большая часть армии не успела воспользоваться лазейкой. Прусские кирасиры забили в прорубленное нами бутылочное горло крепкую пробку. Но с той поры Жером стал мне как старший брат.

И вот, друзья мои, я приехал на виллу, собираюсь прокатиться сюда, перекинуться в картишки, и вдруг узнаю, что за карточными столами княжества царит не кто иной, как граф Владзимеж Тарло! Вуаля! Много лет тому назад твой дядя рассказывал, что у него есть маленький племянник, и даже показывал дагерротипы с очаровательным малышом. И вот ты здесь, во плоти! Дай обниму тебя! Я чертовски рад свести знакомство! Ведь ты мне теперь, как ни крути, ближайшая родня!

От подобного сообщения Тарло едва не поперхнулся, однако быстро овладел собой. В конце концов, маршал Франции не худший родственник из возможных. Владимиру показалось, что у его «невесты» рассказ маршала вызвал приступ совершенно необоснованного энтузиазма.

— Как это волнующе! — захлопала она в ладоши, лучезарно улыбаясь еще вовсе не старому военачальнику. — Мы непременно приедем к вам в гости! Вы же не против, мой маршал?

— Я буду просто счастлив! — утопая в глазах Алисы, выдохнул де Марсер.

— Боюсь, это будет не просто сделать, — повернувшись к невесте, тихо напомнил Владимир. — Его высочество ужасно страдает от одиночества, когда нас почему-либо нет рядом.

— Ерунда, если понадобится, я пришлю сюда на маневры кавалерийский полк. И принцу будет не скучно, и вас сопроводят ко мне! — Маршал задорно рассмеялся своей незамысловатой шутке, и баронесса заливисто вторила ему. — Так когда прикажете вас ждать? — зачарованно проговорил француз.

— В ближайшее время, — не давая «жениху» вставить слово, пообещала Алиса. — Правда же, милый?

— Если только нас не задержат неотложные дела.

В этот момент в кабинет с поклоном вошел слуга.

— Прошу извинить, господин маршал, прошу извинить, граф. К его сиятельству какой-то человек.

— Что еще за человек? — удивился Тарло.

— От верховной жрицы. Он утверждает, что вы предлагали госпоже Иризи сопроводить ее по живописным местам княжества. Она готова совершить прогулку.

— Владимир? — удивленно поглядела на него Алиса. — Что это значит?

— Это международные дела. Государственного значения! Не стоит тебе загружать ими свою прелестную головку. Месье маршал…

— Называй меня дядя Огюст.

— Будь по-вашему. Дядя Огюст, я на время вынужден удалиться, меня ожидает верховная жрица…

— Это такая красотка в золотой короне, в полупрозрачном платье и с большой кошкой на поводке?

— Она самая.

— Я уже видел ее, когда скакал сюда из Ниццы. Черт возьми, если бы все международные дела были такими, я бы бросил армию и занялся дипломатией. — Он вновь расхохотался. — Но, как кавалерист кавалериста, предупреждаю — оставляя со мною свою красавицу-невесту, ты сильно рискуешь.

— Ну что вы. Алиса — воплощение добродетели. В вас, дядя, я тем более не сомневаюсь.

Баронесса одарила своего «жениха» долгим взглядом.

— Не скучай, дорогая. — Он повернулся к маршалу, щелкнул каблуками и вышел.

А вслед ему на довольно чистом польском языке неслась старинная уланская вербунка:

— Hej, hej ulani, Malowane dzieci, Nie jedna panienka Za wami poleci!

(«Хей, хей уланы, балованы дети, Не одна паненка попадет к вам в сети».)

Переводчик верховной жрицы поклонился, увидев графа:

— Прошу извинить, что оторвал вас от трапезы. Я не знал, что у вас обед с маршалом. Портье сказал, что вы в ресторане. Однако вы любезно предложили свои услуги. — Он сделал приглашающий жест. — Пройдемтесь. Здесь все так близко, что брать экипаж не имеет смысла. Признаться, госпожа Иризи ожидала куда большего от этого княжества. Поутру она отправилась на конную прогулку, однако никаких особых достопримечательностей не обнаружила. Конечно, здесь есть казино и игорные дома, однако госпоже Иризи они ни к чему. Замок принца не плох, но, прямо сказать, ей доводилось видеть и куда более впечатляющие. Море, яхты — этого добра здесь хватает везде. Быть может, вы покажете ей нечто такое, чего она раньше не видела. Ей нужно подобрать хорошее место для мистерии, чтобы призвать достаток и плодородие в эти земли.

Владимир задумчиво кивнул:

— Уж точно, не помешает.

Действительно, что можно было показать столь необычной девушке в этих местах? Лучшее в Европе зеленое сукно? Рулетку?

— Она что же, и правда, верховная жрица? — словно между прочим, спросил Тарло.

— Ну, это не совсем так. Жрицы, в том числе и верховная, это лишь служительницы в храме Изиды. А она — ее живое воплощение.

— Это как?! — искренне удивился граф.

— Все очень просто. Боги обычно живут среди людей, — убежденно начал переводчик. — Однако для этого им нужен человеческий облик. Вы,