наездник Тарло в свое удовольствие гонял их по всему княжеству, готовя жеребцов к скачкам. Его высочество даже подумывал назначить графа шталмейстером, однако тот мягко уклонился от столь высокой чести.

— Еще совсем чуть-чуть. — Тарло обернулся к прекрасной наезднице. — Здесь есть замечательная смотровая площадка.

Спустя несколько минут кони повернули за выступ скалы, и перед взглядами всадников открылась зеленая ширь густолесья, у самого берега обрамленная зубчатыми стенами резиденции его высочества. По берегу простирались земли карточной державы, бескрайняя лазурь моря переходила в бескрайнюю лазурь неба.

— Виды здесь и впрямь хороши, — спрыгнув наземь, взволнованно проговорила госпожа Иризи. — Тут восхитительно! Особенно с тобой. Хорошее место для мистерии. На рассвете…

Граф обнял не чуждое ничему земному воплощение древней богини и прошептал:

— Мы не станем ждать рассвета…

Красавица обвила руками шею графа и прижалась к нему всем телом. Поцелуй их был страстным и долгим. Вдруг Тарло отстранился:

— Сюда едут!

На смотровую площадку, едва удерживая резвых коней, вылетели два офицера во французской конно-егерской форме.

— Эй, что вам тут нужно?! Вас никто не звал!

Тут всадники потеснились, и на скальный выступ шагом выехал маршал де Марсер. За ним в седле амазонки следовала баронесса фон Лауэндорф. Маршал хотел было приветствовать «племянника», но при виде сцены, не предназначенной для посторонних глаз, так и застыл с открытым ртом.

— Негодяй! — закричала Алиса. — Как ты мог?! В том самом уголке, где в первый раз поцеловал меня! Я всегда подозревала! Это твои государственные дела?! Гнусный изменник!

Она на месте развернула коня и хлестнула его стеком, пуская в широкую рысь.

— Какого черта? — только и смог выдохнуть граф Тарло.

Ночь опустилась на побережье, как шляпа фокусника, в единый миг превратив тихое приморское княжество в бурную столицу игорного мира. В чудесных дворцах здесь постоянно горел желтый электрический свет и всегда были задернуты непроницаемые темные шторы, так что определить, день на дворе или ночь, было затруднительно.

На этот раз граф Тарло не доставил радости желающим потягаться с ним в мастерстве и удаче. Сопроводив госпожу Иризи в ее особняк, он направился в гостиничный номер. Удивленный Андре поинтересовался самочувствием его сиятельства. Получив ответ, что тот просто желает побыть в одиночестве, тихо удалился в свою комнату, придя к выводу, что хозяин заболел.

Владимир, нахмурившись, вышел на балкон. Море гулко плескалось внизу, разбивая лбы волн о скалы. Тонкий месяц вспарывал беспросветную темень, и едва заметные тусклые звезды казались крошечными прорехами, выеденными небесной молью. Серебряная монетка в один франк, звякнув, упала к его ногам.

— Это что же, небеса решили милостыню мне подать? — он наклонился и поднял серебряный кругляш.

— Эй, Владимир! — послышалось с соседнего балкона — Придвинься, я не хочу кричать на все побережье.

Тарло вздохнул и перешел к дальнему краю балкона. Двух мнений быть не могло, Алиса, как в день их знакомства, караулила его тут.

— Сколько можно тебя ждать?

— Откуда же было мне знать, что вы меня ждете?

— Мог бы и пострадать для вида! Не каждый день у тебя рушится семейное счастье!

— Я и страдаю. Вот видишь, в игорный дом не пошел.

— Неубедительно страдаешь, я вправе рассчитывать на большее.

— Хорошо, вот только подышу свежим воздухом и начну во весь голос страдать и убиваться.

— Погоди убиваться. Этим мечтают заняться капитан Дюваль-Бермон, лейтенант Пигу и су-лейтенант де Рожвиль — адъютанты нашего славного маршала.

— А им-то что за печаль?

— Понимаешь, в чем дело: маршал не имеет права стреляться с лейтенантом, тем более, отставным, тем более, иноземцем. А Огюст настолько проникся состраданием к моему разбитому сердцу, что был готов с тобой дуэлировать. Конечно, его адъютанты выстроились в очередь, желая одновременно стрелять и размахивать клинками. Мне с трудом удалось отговорить маршала, пригрозив, что ты отправишь всех его адъютантов к праотцам, как это сделал в Петербурге. Но…

— Я никого там к праотцам не отправлял! Я только отстрелил Нугзару мочку уха!

— Если бы ты целый вечер слушал воспоминания о сражениях этого доблестного вояки, ты бы и сам понял, что говорить об отстреленном ухе просто неприлично. На худой конец, вы стрелялись с десяти шагов из пушек картечью.

— Ладно, предположим. Но для чего тебе понадобился весь этот цирк?

— Владимир, милый, послушай. Я хочу с тобой заключить сделку. У нас с тобой прекрасный случай разорвать нелепую помолвку.

— Согласен.

— Судя по всему, маршал настроен очень серьезно. Он так бурно меня утешал, что объявил: раз я свободна, он готов сделать мне предложение.

— О, мои поздравления!

— Какие поздравления? О чем ты?! Я же не могу покинуть это треклятое княжество!

— Хорошо, что Андре тебя не слышит, он был бы возмущен столь непочтительным отношением к его стране.

— Замечательно, что не слышит! Главное, что слышишь ты! Так вот, я выйду замуж за маршала. Скоро он станет военным министром.

— Да, я слышал, нынешний министр чем-то болеет.

— Да, у него Дрейфус головного мозга. Но это и к лучшему. Де Марсер еще довольно молод, он будет отличным министром, а затем я позабочусь, чтобы он стал президентом Франции.

— Хороший план! Клянусь, я не буду мешать тебе.

— Этого мало. Мне нужна твоя помощь.

— В чем же?

— Надо уговорить эту говорящую колоду выпустить меня отсюда и не мешать мне. А я со своей стороны обещаю не проворачивать с маршалом обычных трюков, и, более того, всячески способствовать процветанию княжества — ив качестве маршальши, и затем, став супругой президента.

— Что ж, быть может, госпожу Ле Блан соблазнит такая возможность, — после недолгого раздумья согласился Владимир. Он вновь поглядел на плещущие внизу прохладные волны. — Алиса, давно хотел задать тебе вопрос.

— Ну, задай.

— Ты кого-нибудь когда-нибудь любила?

— Да. В ту пору мне было шестнадцать лет. Я сбежала с ним из дома. С тех пор я не повторяю этой ошибки. Ты доволен ответом?

— Да, пожалуй.

— Тогда я тебе еще скажу, как твой, в сущности, друг. Совершенно откровенно и без какого-либо умысла: эта твоя жрица — первостатейная шлюха, и она дурачит тебя.

— Как ты? — усмехнулся Тарло.

— О, нет, я дурачила тебя с примитивной коммерческой целью. А вот для чего она тебя водит за нос — стоило бы еще понять. А теперь прощай, мой дорогой, на улице становится прохладно, с моря дует ветер. К тому же через несколько минут к тебе явится с визитом маршал де Марсер.

— Ваше сиятельство! — Голос Андре звучал тревожно. — Просыпайтесь!

— Который час? — не открывая глаз, спросил Тарло.

— Девять утра.

— Господи, какая рань! — Граф сел, потянулся и уставился на камердинера: — Что стряслось?