Пора тому пришла как всегда неожиданно. Подобно всем подрастающим щенкам, Жулька нуждалась в общении со сверстниками. И хозяйка начала водить её на старое футбольное поле, где собиралось всё достаточно многочисленное окрестное кинологическое общество. Пока собака была маленькой, она хорошо вписывалась в круг местного молодняка и не вызывала раздражения у более старших сородичей. Да зимой и тусовка собиралась нечасто, только днём по выходным.

Но, как уже говорилось, Жулька выдалась весьма крупной и быстрорастущей особью. В четыре месяца её стала сторониться мелочь вроде пикинесов и мопсов, потом дружбу прекратили разных видов спаниели и миттельшнауцеры, потом с недовольством отошла красотка-доберманша… В конце концов появление Жульки с радостью продолжала приветствовать только маленькая чёрная напоитнающая щёточку скотч-терьер Жужу, родившаяся на три месяца раньше тётитоминой гулливерши. Возможно, дружба собак поддерживалась явной симпатией к Жульке хозяина малышки.

Высокий импозантный мужчина, до придыхания влюблённый в своего чёртика ушастого, тем не менее, с удовольствием общался и с набиравшей рост Жулькой. Подходя к ней и кладя руку на лобастую башку, «папа Жужу» говаривал:

— Как приятно, не нагибаясь, доставать собаку рукой!

Жулька, а заодно и тётя Тома, таяли от комплимента и отвечали «папе Жужу» искренней признательностью. В таких случаях Тамара Ивановна горделиво думала: а и в самом деле приятно…

До тех пор, пока Жужу не исполнилось девяти месяцев, эта комичная парочка с нежностью общалась между собой. И вдруг на десятом месяце своей жизни щётка вдруг резко сменила стиль поведения. Под влиянием заигравших гормонов малявка решила заявить о себе, как о доминирующем участнике их маленького союза. Откопав какую-то барахляную застарелую косточку, которой они мирно играли уже раз сто, щётка вдруг злобно зарычала и стала яростно наскакивать на гулливершу. Жулька остолбенела и некоторое время молча наблюдала за стервенящейся подружкой. Но уже через мгновение она всей своей громадой ринулась защищать попранное достоинство.

Не ждавшие беды хозяева беседовали вдалеке, и обратили внимание на своих питомцев, только когда площадку огласил истошный визг. Там, где только что мирно прогуливались две воспитанные девушки, снежная пыль в буквальном смысле стояла таким столбом, что мизансцену невозможно было разобрать. Воспитатели во весь опор ринулись на визг. Первое, что вспомнила на скаку тётя Тома, так то, каких кровей собакой является её Жулька, — и приготовилась к худшему. Подбежав к эпицентру инцидента, запыхавшиеся собачники увидели, как громадная Жулька, подмяв скотчика под себя, прижимает визжащую собачонку к земле лапами, будто упаковывая свёрток. Тамара рванула свою за ошейник, Жулька без особой злобы поднялась, «папа Жужу» подхватил свою забияку на руки. Жужу продолжала истошно вопить и дрожала всем телом, а тётя Тома виновато и суматошно командовала Жульке:

— Фу!!! Ко мне!!! Сидеть!!!

Жулька беспрекословно повиновалась, стараясь выполнить все команды сразу и растерянно глядя то на хозяйку, то на затихающую в папиных руках подружку.

При первом осмотре ни у той, ни у другой ран никаких не обнаружилось, только девочка-скотчкик явно испытала стресе. Казалось, инцидент был исчерпан. Но когда Тамара Ивановна, извиняясь, протаскивала Жульку мимо любителя рук на собачьих лбах, ещё всхлипывающая и дрожащая забияка Жужу изогнулась и снова яростно защёлкала зубами в адрес великанши.

— Что делать, малышка, хочешь-не хочешь, а намордник со сторгачём на тебя напяливать придется. И уму разуму учить — подвела черту под случившимся тётя Тома.

Из состоявшейся перепалки она сделала и ещё один важный вывод: у Жульки, несмотря на наследственность, характер складывался ровный и по отношению к малышам великодушный.

Дай-то Бог, дай-то Бог…

Свой воспитательский долг перед собакой Тамара Ивановна решила выполнять в полном объеме. На следующий же день на могучую вольную шею был водружён строгач. Неприятной процедуре предшествовала получасовая установочная беседа. Тётя Тома, для демократичности усевшись на полу и оказавшись «морда к морде» с сидящей собакой, долго втолковывала ей о необходимости столь непопулярных мер, жалостно извинялась и сетовала на несправедливости судьбы, требующей ограничений «в такой собачьей жизни». Жулька активно участвовала в их диалоге: склоняла голову направо и налево, поочерёдно поднимала лопухи своих ушей и одну за другой — брови, а однажды в самый слёзный момент хозяйкиного выступления даже, приподняв морду, слегка подвыла в тон произносимой сентеции. В общем, поговорили как надо. Тётя Тома очень надеялась, что смышлёный подросток понял смысл произнесённого ею спича.

Может, так оно и было. Во всяком случае, к чести Жульки, знакомство с орудием инквизиции прошло спокойно, хотя и хмуро. Попробовав по привычке рвануть на поводке и ощутив уколы подлых шипов, она поняла, что с этой гадостью шутить не стоит, и понуро пристроилась рядом с хозяйкой, приноравливаясь к неспешному тяжеловатому ходу тёти Томы. И хотя даже дома косилась с тихой ненавистью на шипованный ошейник, протестных акций не проводила. Тамара Ивановна просто не нарадовалась на поведение своей «телушки», с которой теперь, наверное, можно было гулять не только по глухому лесу, но и в людных местах.

С дрессировкой было сложнее. Знакомцы по собачьей площадке, натерпевшись от Жульки, с несказанной радостью наперебой принялись советовать тёте Томе, в какую школу отдать на выучку её громилу. Однако дело упиралось и в привычный финансовый вопрос, и в транспортную проблему: собаку нужно было как-то доставлять к месту тренировок. Тамара Ивановна уж было решила, что начнёт самостоятельно заниматься с ней по самоучителю. Но в глубине души она все-таки понимала, что такой собаке её наробраз вряд ли даст необходимую и достаточную выучку.

В дело снова вмешался случай.

Если внимательно, шаг за шагом проследить жизнь любого человека, то окажется, что вся она состоит из совершенно неслучайных случайностей. Живут девушка с парнем в разных городах, учатся и работают всяк сам по себе, а потом сталкивает их судьба на каком-нибудь теплоходе вроде «Нахимова». Одна случаем занесённая на проклятый круиз пассажирка тонет, другой его спасает — и вот уже завязался узелок, и оказалось, что нет человека ближе, чем найденная в земном аду своя на век данная драгоценная половинка.

В каждой, буквально в каждой жизни главные переломные моменты её предопределены. Едет семья из Сибири на тот же злополучный круизник, поезд в дороге задерживается — всё-таки до Адлера полстраны колёсами простучать нужно, — и опаздывает на корабль погибели. Случай случился спасительный. А на ледующий год та же семья на том же поезде, добираясь опять-таки на отдых в тёплые края, всё же гибнет, но не в пучине, а попав в пожар, разразившийся по пути их следования на повреждённом в Башкирии нефтепроводе. Опять предопределённый кем-то случай…

Вот и в жизни Жульки, с которой невзначай пересеклась судьба Тамары Ивановны, оказалось немало случайностей, вытянувшихся впоследствии в долгую цепочку свыше запрограммированных событий. Появление в поле зрения хозяйки и собаки новых персонажей — из этого же ряда.